Михаил Палев - Кольцо Соломона Страница 40

– Еще бы мне не помнить! Тварь! – содрогнулся при воспоминании Тавров. – Собака Баскервилей по сравнению с этим адским монстром просто миляга!

– Естественно, – улыбнулся граф. – Ведь собака Баскервилей была обычной собакой, а Леоканис – создание зла.

– Подожди… – задумался Тавров. – Ты хочешь сказать, что раз собака появилась у той скамейки, где сидели мы с Илларионовым, то Шведов тоже там был?

– Думаю, именно так, и на этом строю свой расчет, – подтвердил граф. – Шведову нужны союзники, но он напуган: по его следу идет Леоканис. Шведов мечется из портала в портал, сбивая Леоканиса со следа, но все это дает ему лишь отсрочку. Шведов видел, что Илларионов завлек тебя в Пограничную Зону, – значит, Илларионов твой враг. И он видел, как Хозяин Сонной Тропы помог тебе выйти из Пограничной Зоны. А такое бывает очень редко! Значит, ты вроде как имеешь связи за пределами Мира людей. Если Шведов действительно все это видел, то он обязательно выйдет на тебя: больше ему надеяться не на кого, ведь колдуны всегда одиноки.

– Да, бабушка Шведова говорила, что Костя с недавних пор стал бояться собак, – вставил детектив. – Значит, Федун предупредил его насчет Леоканиса. Но ведь кольцо имеет власть над демонами, почему же оно не имеет власти над Леоканисом?

– Леоканис просто страж кольца, – пояснил граф. – Тупая тварь, вроде запрограммированного раз и навсегда робота. Смысл его существования в том, чтобы найти и охранять кольцо. Охранять от тех, на кого укажет Владелец Золотого Поводка. Золотой Поводок – это тонкая золотая цепочка, украшенная драгоценными камнями. Тот, кто владеет этой цепочкой, может отдавать приказы Леоканису. Если поводок пристегнуть к ошейнику Леоканиса, тот теряет все свои навыки и данные ему Владельцем приказы – словно из памяти стирается программа. Я слышал, что тот, кто сумеет отстегнуть Золотой Поводок от ошейника Леоканиса, сможет стать его хозяином и, следовательно, вложить в него новую программу.

– Сомневаюсь, что когда-либо найдется такой безумец! – скептически заметил Тавров и снова с содроганием вспомнил кошмарную псину. – Надеюсь, Федун подробно проинструктировал своего наследника Костю Шведова, как переиграть тварь.

– Да, можно не сомневаться в этом. Кто предупрежден, тот вооружен, так что Шведов продержится. Кроме того, Леоканис может действовать только в Пограничной Зоне. Так что для тех, кто находится в Мире людей, он практически не опасен.

– Это обнадеживает, – пробормотал сыщик, хотя и знал, что четкой грани между Мирами и Пограничной Зоной не существует – в чем неоднократно убеждался на собственном опыте.

– Теперь слушай инструктаж, – деловито продолжил граф. – Когда и как ты встретишься со Шведовым, я не знаю. Но встреча обязательно состоится, причем в самое ближайшее время. Шведов должен будет переместить Книгу в место, указанное Ледером. Это будет предпортальное пространство: что-то вроде колодца или подвального помещения, короче говоря – замкнутое пространство. Шведов перенесет туда Книгу. Несомненно, что Ледер вместе со своими охранниками будет присутствовать в такой волнительный момент. Едва пройдя портал, Папирот попытается унести Книгу. В тот момент, пока Книгу Агриппы не затянула зеркальная ловушка, ее еще можно вернуть через портал в Пограничную Зону. В этом и заключается суть плана: пока Книга Агриппы не попала в ловушку, Папирот захватит всех, кто находится вокруг. Защиту в таком случае даст только кольцо Соломона. Поэтому, если Шведов не даст попасть Книге в ловушку и тут же вернет ее через портал в Пограничную Зону, то все, кто находится в этот момент вблизи от Книги, уйдут в Пограничную Зону вместе с Книгой. После чего Шведов переместит Книгу в тот портал, где ее можно будет поместить в нашу ловушку и снова спрятать в недоступном месте – как это и было прежде. А Ледер и его охранники останутся в Пограничной Зоне навечно!

– Но Ледер может прихватить с собой какого-нибудь мага, способного помешать выполнению плана, – усомнился в верности плана сыщик.

– Для этого маг должен быть достаточно сильным и опытным, а столь могучий колдун может сам попытаться овладеть Книгой, – пояснил граф. – Поэтому Ледер никогда не пойдет на такой риск. В крайнем случае, он возьмет с собой только Илларионова. А у того кишка тонка для подобных фокусов: он раб по натуре, никогда не пойдет против Хозяина. Правда, может неожиданно Хозяина поменять, но здесь не тот случай.

– Хотелось бы верить, – кисло улыбнулся Тавров. – Хорошо бы подстраховать Шведова.

– Думаю, он справится сам, – выразил уверенность его собеседник.

– А что, если Ледер не пойдет в предпортальное пространство? – Детектив задал коварный, как ему казалось, вопрос. Но графа было в принципе трудно чем-либо смутить.

– В таком случае придется разрабатывать новый план, – невозмутимо отозвался он. – Ничего, дело знакомое! Ледер причиняет нам слишком много беспокойства, чтобы не воспользоваться случаем покончить с ним.

– Это правильно! – согласился Тавров и тут же с ехидцей добавил: – Надо полагать, и Ледер обрадуется удобному случаю покончить с нами!

– И я очень на это рассчитываю! – воскликнул граф. – Значит, он не будет пытаться уклониться от сражения.

– Ладно, я все понял, – вздохнул Тавров, видя боевой настрой своего знакомого. – Какую роль буду играть при вашей светлости я? Оруженосец?

– Стар ты для оруженосца! – рассмеялся граф. – Пока твоя задача встретиться со Шведовым и изложить ему наш план. Если он примет наш план, то я встречаюсь с Ледером и договариваюсь о месте.

– А как Шведов узнает, какой именно портал выберет Ледер? – спросил Тавров.

– Об этом ему скажет Хозяин Сонной Тропы, – ответил граф и пояснил: – Он единственный, кто вхож и в Мир людей, и в Мир демонов по собственной воле. Поэтому только Хозяин Сонной Тропы может взять на себя роль надежного почтальона.

– Вроде все обговорили, – резюмировал Тавров, допивая остатки эля «Ньюкасл» из бокала.

– Десерт? – осведомился граф, делая знак официанту.

– Нет, это лишнее, – отказался Тавров. – Разве что чашку эспрессо и пятьдесят граммов «Джемисона».

– Именно это я и имел в виду! – улыбнулся граф.

Закончив трапезу, Тавров поехал домой. Он зашел в супермаркет «Виктория», запасся дымовской буженинкой, мороженой черникой и черной смородиной – ягоды он любил вместе с курагой добавлять в овсянку – и с досадой обнаружил, что в бумажнике осталась всего одна пятисотрублевая купюра. Как человек старой закалки, Тавров принципиально не пользовался кредитками и поэтому, хотя ему очень хотелось пожарить себе в сметанке симпатичных мороженых опят, не стал их покупать, опасаясь выйти за пределы обнаруженной в бумажнике суммы.

Расплатившись на кассе, Тавров мельком взглянул на чек и по привычке сунул его в бумажник: Тавров никогда сразу не выбрасывал ни чеки, ни билеты, всегда складывал их в специальную коробочку. Видимо, за время работы в правоохранительных органах он слишком часто видел, как люди не могут доказать свое алиби и потому отправляются за решетку. Или, может быть, таким образом сказывался врожденный педантизм. Впрочем, важно то, что, открыв бумажник, чтобы положить туда чек, Тавров углядел еще одну пятисотрублевую купюру. Как же это он ее не заметил?! Впрочем, удачно, что это случилось вовремя.

На радостях Тавров сделал крюк и зашел в «Пятерочку»: там самые низкие цены на коньяк «Старый Кенигсберг» и «Ярпиво Янтарное». Расплатившись и уложив бутылки в сумку, Тавров вспомнил, что надо бы пополнить счет мобильника, и направился к терминалу. Открыв бумажник, он обомлел: среди только что полученной на кассе сдачи в виде сотенной и кучи десяток гордо торчала пятисотенная купюра!

Тавров извлек ее из бумажника и внимательно изучил. Да, сомнений нет: та самая, которой он только что расплатился. Он еще в «Виктории» запомнил купюру по небольшому надрыву возле металлической ленты и цифрам, написанным безвестным продавцом, подсчитывавшим выручку: «15000» – шариковой ручкой.

Неразменная пятисотка!

Тавров, подобно персонажу знаменитого произведения Стругацких, оказавшемуся вдруг обладателем «неразменного пятака», испытал чувство потрясения. Но в отличие от пресловутого персонажа он знал, что в его случае означают деньги, возвратившиеся к хозяину. Только одно: кто-то снова ввел его в Пограничную Зону.

Таврову не хотелось есть и не хотелось спать. Поэтому он просто сидел и пил коньяк в надежде, что спиртное поможет быстрее уснуть. Хозяин Сонной Тропы может прийти в Мир людей только к тем, кто спит. А то, что Шведов рискнет выйти на связь только через Сэндмэна, сомнений не вызывало.

Телевизор негромко бормотал голосами Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой, неторопливо и методично терзавших очередную жертву своей передачи. Под эту убаюкивающе-интеллектуальную беседу Тавров, видимо, действительно задремал, поскольку одиночество нарушил знакомый голос, произнесший осуждающе: