Эдвард Эронс - Миссия - Нидерланды Страница 40

- Привет, - сказала она и покраснела.

Дюрелл её поцеловал.

- Это просто чудесно - встретить тебя в таком виде.

- Ты удивлен? Но ты же знал, что я женщина.

- Да, я знал, - сказал он.

Она покраснела ещё сильнее.

- Полагаю, после вчерашнего ты подумал, что я довольно пылкая женщина.

- Вовсе нет. Просто симпатичная чудесная женщина, которой есть что предложить.

Она рассмеялась и почувствовала себя свободнее.

- И после этого говорят, что американцы не способны вести галантную беседу! Ты просто прелесть. А я теперь чувствую себя гораздо лучше, Сэм. И умираю от голода. У меня просто волчий аппетит.

- Я правда не понимаю, куда у тебя все это поместится, - заметил он.

- Думаю, что когда-нибудь все это скажется и я стану большой, толстой и почтенной женщиной.

- Этого никогда не случится.

- Ты опять становишься галантным. Или это просто чувство голода заставляет тебя говорить такие приятные вещи?

- И то, и другое, - сказал он.

Она грустно добавила:

- Заметь, я не спросила, не любовь ли это.

- Тринка, - сказал он, - это не любовь.

Она отвернулась и занялась корзиной с продуктами. Там были цыплята и свежий хлеб, масло в коробочке со льдом, фрукты и бутылки с голландским пивом и джином. Тринка накрыла маленький столик льняной скатертью и поставила серебряные приборы. Он некоторое время наблюдал за ней, а потом коснулся её щеки и повернул лицо так, чтобы видеть её глаза.

- Тебе плохо, Тринка?

- О, нет. Просто... Ну, вчера ты сделал меня женщиной и это налагает определенные обязательства, - сказала она спокойно. - Полагаю, ты думаешь, что я слишком серьезна для своего возраста, а я не могу избавиться от того, что я - голландка; в конце концов... даже если я не знаю, куда могут завести меня чувства, как случилось вчера, - она запнулась. - Почему ты улыбаешься?

- Ты очень симпатичная, - сказал он.

- Ты находишь, что я забавная? - Она неожиданно рассмеялась. - Да, я подозреваю, что это так. Но тебе нечего беспокоиться. Я не буду тебя ни о чем просить. Я просто должна была снова увидеть тебя и убедиться, что мое решение было правильным. Видишь ли, я раздумывала всю ночь после того, как инспектор Флаас нас отпустил. Мне дали приказ выехать в Гаагу на следующее задание, мы могли никогда больше не встретиться. И я просто должна была сегодня ещё раз тебя увидеть.

- Я очень рад, - сказал он.

Она взглянула на стол, на котором все переставила уже десять раз.

- Дело в том, что я наконец-то решила выйти замуж.

- О?

Она с вызовом повернулась к нему.

- Да. И мужем моим станет Ян. В конце концов я решила выйти замуж за Яна Гюнтера.

- Думаю, это будет чудесно, - искренне обрадовался он. - Но... ты решила признаться ему в том, что произошло между нами? ...

- Не знаю, - серьезно сказала она. - А ты думаешь, я должна?

- Я не стал бы.

- Тогда и я не буду, - твердо заявила она.

Потом, когда они уже закончили великолепный и обильный обед, а с рынка вернулся Ян с запасом всего нужного для "Сюзанны", Дюрелл провозгласил тост и поздравил жениха и невесту. После этого он покинул яхту и зашагал по залитой солнцем главной улице Амшеллига в сторону отеля "Бордери". Он не слишком удивился, когда возле него притормозил красный "мерседес-бенц" и засигналил мягко, но настойчиво. За рулем сидела Кассандра.

Солнце превратило её волосы в расплавленное золото, чудную сверкающую рамку для прекрасного лица. На ней было белое льняное платье, золотые сережки с острова Бали, ожерелье и белые перчатки. Тринка выглядела симпатичной и трогательной, как ребенок; Кассандра же была модной, утонченной женщиной, выглядевшей вполне по-европейски. Она остановила машину и открыла Дюреллу дверь.

- Надеюсь, ты не подумаешь, что я поступила слишком нагло, дорогой, сказала она. - Я заехала в отель "Гундерхоф" и забрала твой багаж.

- Ты читаешь мои мысли? - спросил он.

- Надеюсь. Ты же намерен отправиться в Амстердам, верно?

- Да. Это первый шаг на моем пути домой.

- Ты очень спешишь?

- Это зависит от многих причин.

- Я тоже направляюсь в Амстердам, - сказала Кассандра, легко выводя мощную машину из сутолоки уличного движения на главную магистраль, уходившую от Амшеллига на юг. - Ты не будешь возражать, если я попрошу разрешения подвезти тебя? Ты мне кое-что должен... В конце концов это я спасла тебе жизнь, когда Эрик собрался стрелять, а я отвела его автомат.

Она покосилась в его сторону и улыбнулась, и вообще она выглядела какой-то примирившейся с собой и со всем миром.

- Так все переменилось с тех пор, как я последний раз видела тебя в полиции. Видишь, я не унываю от поражений. Инспектор Флаас приказал мне оставаться в Голландии до тех пор, пока не закончится следствие по делу генерала. И я возражать не стала. Я являюсь гостем государства и мне предоставлено весьма щедрое содержание.

- А что ты намереваешься делать после этого?

- Что-нибудь придумаю, как ты считаешь?

Он взглянул на плавные линии её бедер и гордо поднятые груди.

- Да, у тебя есть все, что нужно. Ты не пропадешь.

- Хотя ты меня и отверг.

- Оба раза для этого были веские причины.

- Но теперь все позади. Это было похоже на ночной кошмар... похоже на болезнь, словно все, что я говорила и делала, когда была с тобой, происходило в горячке, когда я потеряла голову. Понимаешь?

- Думаю, понимаю.

- Я чувствую себя так, словно я сегодня заново родилась. Я хочу все начать сначала. Мне нужно доверие. Когда все мои дела здесь с полицией будут закончены, я уеду на юг Франции, на Ривьеру. Там-то что-нибудь и должно произойти.

- Что-то вроде богатого аргентинского скотовода?

- Возможно, - она усмехнулась. А затем с серьезным видом добавила. Знаешь ли, мне нравится имя Кассандра. Могу я его сохранить?

- А почему бы и нет?

- Ты сказал так, потому что оно мне подходит? Потому что оно означает нечто дьявольское?

- Кассандра, я никогда не думал о тебе, как об исчадье ада. Я всегда считал, что ты точно такая же жертва всего, что произошло, как любой другой, кто мог оказаться на твоем месте.

- Даже когда я пыталась тебя убить?

- Это было вчера. А как ты сказала, сегодня наступил новый день.

Они некоторое время помолчали. Амшеллиг был уже давно позади и большой красный "мерседес" мчался по узкой дороге вдоль берега. Они миновали маленькую голландскую деревню, прижавшуюся к дамбе, затем другую. Дюрелл подумал, что чистая сверкающая страна пастбищ, ветряных мельниц и обсаженных деревьями каналов никогда не выглядела более привлекательной. Время от времени машина взлетала как на крыльях, проезжая по мостам, перекинутым через канал или реку. Основное шоссе проходило в нескольких милях левее. Он отметил, что они едут в стороне от обычного маршрута, и деревни, которые они проезжали, с их маленькими постоялыми дворами и отелями, выглядели скромными и лишенными претензий, не стремящимися завлекать туристов, которые редко пользовались этой дорогой.

Его не особенно удивило, когда мотор кашлянул и "мерседес" стал замедлять ход. Кассандра что-то сказала и отвела машину в сторону, в тень большого старого бука. Перед ними была гостиница, несколько других автомашин, вдалеке паслось стадо фризских коров.

Хозяин, плотный лучезарно улыбающийся голландец, вышел из дверей гостиницы, когда "мерседес" вкатился на стоянку.

- А, фрау фон Витталь! Вы как раз вовремя, как и обещали. У меня уже вполне готова для вас комната, очень уютная и скромная.

Кассандра посмотрела на Дюрелла широко раскрытыми невинными глазами.

- О, милый, кажется я опять забыла заправить машину.

Дюрелл взглянул на сверкающий солнечный мир вокруг, а затем на блондинку, выжидающе взиравшую на него.

- Ничего не имею против, - сказал он.