Наталья Андреева - Утро ночи любви Страница 40

– В милицию. А почему тогда пришла? Вот тебе и девочка из хорошей семьи!

– Но с другой стороны, она не наркоманка, даже, по ее словам, не курит, венерическими заболеваниями не отмечена, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Абортов тоже не делала.

– До сегодняшнего дня, – усмехнулся он.

– Я думаю, обойдется. Или не обойдется. Сказала, чтобы она зашла ко мне недельки через две. Сделаем УЗИ, и с беременностью все станет ясно.

– Ладно. Давайте заключение. Поехали дальше.

Маша сидела в коридоре, тихая, сложив на коленях руки. Девочка – паинька.

– Идем, – сказал он.

Маша вскочила. Он широко зашагал по коридору, она следом.

– Ты кровь сдала? – спросил через плечо.

– Ее утром берут. Закрыто.

Разговор продолжили в машине.

– Почему ты пришла в милицию, можешь сказать?

– Но он же меня изнасиловал!

– А в первый раз? Или сколько там их у тебя было? – грубо спросил он.

– Какой первый раз? – заерзала на сиденье Маша.

– Хватит прикидываться! Девственность ты потеряла не вчера.

– Я только один разок! Ну, два.

– А может, больше? Мамка знает?

– Нет, что вы!

– Значит, испугалась, что забеременеешь. Решила подстраховаться.

– Ничего я не решила! Он на меня набросился! На сиденье повалил!

– Где?

– В машине. У клуба.

– Тебе дед говорил, чтобы в десять дома была? Чтобы с голым пупком не ходила? При мне ведь говорил!

– Все так ходят.

– Но не все потом с заявлениями в милицию бегут! – зло сказал он.

– Дядя Андрей, помогите мне!

– Какой я тебе дядя? – он вздохнул. – Ну и куда тебя теперь везти?

– В деревню. Я там живу, пока лето.

– А как ты деду объяснишь? Почему со мной приехала?

– Скажу, что попутку ловила. Вы и остановились.

– А ты, похоже, та еще врушка. В какой класс-то пойдешь?

– В одиннадцатый. Мне через месяц семнадцать.

– Все равно несовершеннолетняя. Ну, поехали в деревню.

– Я трусики на всякий случай стирать не стала. Они у меня с собой, – деловито сказала Маша.

– Какие трусики?

Она порозовела:

– Ну, в которых вчера....

– Чем же он тебе так насолил?

– А пусть не думает, что он крутой!

Девчонка. Разок, другой попробовала, из любопытства. Потом нарвалась на мачо, перебравшего спиртного и возжелавшего немедленно удовлетворить потребность. Утром он не позвонил, как обещал, и девчонка побежала в милицию. Ей все игрушки. А серьезные взрослые дяди теперь будут решать проблему «мальчик бросил девочку», утирать ей сопли и шить дело по оч-чень серьезной статье.

– Давай сюда.

Она достала из сумочки пакет:

– Вот.

– Положи в бардачок.

«Все это незаконно», – поморщился он. – «Без понятых, без... Твою мать! Выкручусь! Сначала надо решить, будет ли толк. Стоит ли дело возбуждать? Со следователем переговорить».

– А вы его посадите? – спросила Маша.

– Не знаю. Сажаю не я. Суд решает, давать ли срок, и какой. Но учти: суд – это серьезное испытание. Ты готова?

– Да!

– Ну, тогда поехали!

... Первое, что он выяснил, кто родители парня, Оказалось, отец бизнесмен, а мать домохозяйка. И все встало на свои места. Парень ни в чем не знал отказа, жил по схеме захотел – получи. Папа за все платит. После школы устроил чадо в институт, разумеется, на платное, купил машину, чтобы сынок не мучился в общественном транспорте, с работой тоже проблем не будет – семейный бизнес живет и процветает. От девушек у такого парня отбоя нет. И Маша не святая, и он хорош.

Повесткой папу в милицию не заманишь: тертый калач. И юноше справку состряпают, болеет, мол. И он решил начать с правильного: с мамы.

Кузнецовы жили в частном доме, в пригороде. Особняк был, конечно, не такой шикарный, как у Алины Вальман, но вполне достойный, двухэтажный, из красного кирпича. На балконе радовали глаз яркие цветы, спутниковых тарелок было аж три и две печные трубы, одна широкая, от камина, другая поуже, из печи на кухне.

Охраны не было, видеокамеры тоже. Но злая собака подала голос, едва он приоткрыл калитку. Пришлось подождать хозяев. Вышла к нему женщина, на вид лет сорока, в спортивном костюме. Он стал гадать: прислуга? Или сама хозяйка?

– Что вам надо? – надменно спросила она. И Котяев понял: хозяйка.

– Я к Кузнецовым. Хозяин дома? – спросил, зная наверняка, что тот уехал по делам. У Кузнецова было несколько магазинов.

– Его нет.

– А вы хозяйка?

– Да.

– Значит, я к вам.

– А вы, собственно, кто?

– Я из милиции.

Она не то чтобы испугалась, но спеси поубавилось.

– А по какому делу? Мужа нет.

– А ваш сын? Он дома?

– Павел? Он в институте.

– Ах, в институте! А я ему повестку принес.

– Какую повестку? У нас отсрочка от армии! Мы учимся!

– А дальше хотите учиться?

– Я не понимаю...

– На вашего сына заведено уголовное дело.

Вот тут она испугалась.

– Как так: уголовное?

– Он изнасиловал девушку.

– Паша? – она растерялась. – Нет, он не мог!

– Это вы суду скажете.

– Какому суду? Нет, вы что-то напутали.

– Когда мне его ждать? Он должен явиться в отделение милиции по адресу...

– Погодите... Господи! Да пройдите же в дом!

Она закричала, подзывая собаку, потом взяла ее за ошейник, придержала. Прошли в дом. На первом этаже была гостиная, кухня, каминный зал, санузел... Она пригласила в гостиную и, едва пришла в себя, сказала:

– Я сейчас позвоню мужу.

И как за спасательный круг, схватилась за мобильный телефон. Абонент не отвечал, был временно недоступен. Это было Котяеву на руку.

– Вас как зовут? – как можно мягче спросил он.

– Ирина Федоровна.

– Ирина Федоровна, девушка принесла заявление сегодня утром. Завтра я хотел бы видеть у себя в кабинете вашего сына.

– Но утром он уехал в институт!

– А вчера вечером где был?

– Вчера... Я, если честно, не знаю, где Павел бывает вечерами. Он мне звонит иногда, говорит, что все в порядке, он у друга, или еще где-нибудь.

– А пришел во сколько?

– Как обычно, – пожала она плечами.

– То есть?

– За полночь.

– Дело серьезное, Ирина Федоровна. Девушку сегодня освидетельствовал врач-гинеколог. Которая подтвердила факт...

– Нет! Не может быть! Это не Павел!

– Придется провести экспертизу.

– Какую еще экспертизу?

– Сравнительный анализ спермы.

Она побагровела. И тут хлопнула входная дверь. Этого никто из них не ожидал. Он вздрогнул, а женщина закричала:

– Это мой муж! Сергей!

– Это не Сергей.

В гостиную заглянул светловолосый парень:

– Мама, это я.

«Еще и смазливый», – с досадой отметил Котяев.

– Паша... Вот, – Ирина Федоровна взглядом указала на него. – Из милиции. К тебе.

– Ко мне-е? И что я натворил?

– Павел Сергеевич? – официально спросил он. – Проходите, не стесняйтесь.

– А чего мне стесняться? Я у себя дома.

– Паша, скажи, что это неправда! – взмолилась мать.

– Что именно? – парень уселся в кресло и взял из вазочки шоколадную конфету. Зашуршала фольга.

– Вы знаете Марию Иванову?

– Какую-нибудь знаю, – пожал плечами Павел. – Ивановых много.

– Машу Иванову, с которой вы вчера были в клубе, на дискотеке.

– Ах, эту...

– Паша, она говорит, что ты ее изнасиловал! – закричала Ирина Федоровна.

– Чего?

– У вас с ней был половой контакт? – спросил Котяев.

– Ах, контакт...

– Хватит паясничать! – рявкнул он. – Вот мое удостоверение! Я из уголовного розыска. Капитан милиции Котяев, старший оперуполномоченный. Ты знаешь, сколько дают за изнасилование?

– Да какое изнасилование? Она сама ко мне липла! Стал бы я ее насиловать! Уж этого добра...

– Сергеев, она несовершеннолетняя.

– Ну и что?

– А то. Даже если она сама, знаешь, сколько тебе светит? Шесть лет, не меньше! В колонии строгого режима! – припугнул он.

– Шесть лет! – ахнула Ирина Федоровна. – Паша!

– Да я не знал. Я что, должен у них спрашивать, сколько им лет? – огрызнулся парень.

– Ну, все понятно, – он встал. – Значит так, Сергеев. Вот ты – ты совершеннолетний, значит, отвечать будешь по всей строгости.

– Погодите... – парень тоже поднялся. – Вы это серьезно?

– Я вижу, ты не понял. Думаешь, капитан Котяев шутки пришел шутить? Она сегодня принесла заявление. И ее освидетельствовал врач. Или ты будешь отрицать, что имел с ней половой контакт?

– Ну, было.

– Сколько ты выпил?

– Я не помню.

– Значит, признаешь, что был в состоянии алкогольного опьянения?

– Ну, был.

– Завтра я жду тебя в отделении милиции. Знаешь, где это?

– Погодите... – Павел, похоже, растерялся. – Она ж сама! Я ее давно заметил. Крутилась возле меня, напрашивалась. По ней было видно, что на все согласна. Мы и пошли ко мне в машину.

– Ты обещал, что будешь с ней встречаться?

– Да я всем обещаю.

– А утром обещал позвонить?

– Я не помню.

– У нее дед работал участковым. Сейчас, правда, на пенсии, но связи остались. И она неплохо знает уголовный кодекс. Попал ты, Сергеев.

– Паша! – ахнула Ирина Федоровна.