Марина Серова - Сердцу не откажешь Страница 40

– Муж? – воскликнула Жанна, глядя на меня исподлобья. – Что вы говорите? Не верю! Вы просто завидуете ему. Завидуете, потому что он молодой, а уже сделал карьеру. – В голосе были злость и отчаяние. – Я жалею, что обратилась к вам за помощью. – Ее голос задрожал, и она потянулась к мужу, но Родионов грубо отстранил ее и резко поднялся с дивана.

– А доказательства? – поинтересовался Родионов и шагнул ко мне. – Вы можете это доказать?

– Нет, конечно. И не собираюсь. Я рассказала вам не то, что могу доказать, а то, что произошло в тот вечер, и еще поделилась своими предположениями и догадками. Доказательства будет собирать следователь, а обвинение предъявлять – прокуратура, – устало отозвалась я. Силы меня вдруг разом покинули вместе с напряжением, которое присутствовало во время рассказа.

– Я больше не хочу принимать участие в этой ерунде, всему есть разумный предел, – громко и четко произнес Родионов, демонстративно повернулся и без суеты, невозмутимо вышел из офиса. Жена выскочила вслед за ним.

– Это правда? Что же теперь делать? – спросила растерянно Мария.

– Срочно оформлять наследство и искать нового директора, – деловито ответила ей Ольга Васильевна.

Мария посмотрела в сторону юриста.

– Алена, поможешь?

– Я просто обязана тебе помочь, – откликнулась Алена, встала с кресла и подошла к Марии: – Прости меня, если сможешь. – Она неловко присела на корточки перед вдовой и положила руки ей на колени. Мария кивнула, чуть улыбнулась и погладила загорелые кисти девушки. Алена поднялась и присела рядом. Я почему-то подумала, что на моих глазах рождается настоящая женская дружба, делить теперь им нечего, будут помогать друг другу.

– Все? Можно идти? – спросил Воронин и, ни от кого не получив ответа, остался сидеть на месте.

– А что нам теперь со всем этим делать? – деловито поинтересовалась Ольга Васильевна, которая, как и шеф, любила во всем абсолютный порядок. – Маша, ты теперь опять в полицию пойдешь?

– Видимо, придется, – согласилась женщина, покопалась в своей большой летней сумке, достала конверт и протянула мне: – Спасибо за работу, здесь ваши деньги.

– А где же наши деньги? – воскликнула Алена. – Они что, не нашлись? Или вы их не искали?

– Искала, конечно, но пока не нашла.

Я убрала заработанный гонорар в сумку и многозначительно посмотрела на офис-менеджера:

– По кофейку?

– Покрепче?

Я кивнула и пересела на освободившийся диван, вытянув ноги и прикрыв глаза. Прошло всего три дня с той утренней встречи в кафе, а сколько событий произошло. Где же деньги? В голове опять прокрутились события того вечера. Ответ лежал где-то рядом, на поверхности, я это чувствовала, но он ускользал от меня, и я вновь и вновь возвращалась к случившемуся.

Холл офиса опустел. Мария с Аленой и водителем уехали в полицию. Воронин немного потоптался и тоже ушел. Непривычную для офиса тишину нарушала негромкая музыка, доносившаяся из динамиков Алениного компьютера.

– Кофе готов, – услышала я бодрый голос Ольги. – Печенье будете? Есть овсяное и песочное, Жанна пекла.

– Буду и овсяное, и песочное. – Я открыла глаза, ярко ударил солнечный свет. Мне не без усилий удалось оторвать свое тело от мягкого дивана. Нужно срочно взять себя в руки! Я быстро сделала несколько упражнений для поднятия тонуса и направилась в сторону кухни с безумными кофейными ароматами.

Ольга затейливо разложила на тарелочках кубики сыра, печенье и рафаэллки.

– Печенье Жанна пекла, а конфетки – мое творчество, – с явной гордостью произнесла Ольга Васильевна.

Я недоверчиво потрогала ложкой белый шарик. Ничем не отличается от магазинной конфетки, только без упаковки.

– Делается всего за полчаса, – стала делиться своими кулинарными секретами женщина. – Нужно обжарить фундук, потом сливочное масло взбить миксером со сгущенным молоком, затем скатать небольшие шарики, а в середину положить жареный орех. Шарики сначала ненадолго поставить в холодильник, а потом обвалять в кокосовой стружке и можно подавать на стол. Не хуже настоящих, и намного дешевле выходит. – Ольга виновато покосилась на меня: – Денег на все не хватает, а детям хочется вкусненького. Попробуйте.

Я откусила кусочек нежнейшего домашнего лакомства и обнаружила, что Ольгин шедевр даже лучше классических рафаэллок.

– Очень вкусно! – сказала я довольной Ольге и доела десертик. – Вы хорошая хозяйка и заботливая мама. Но почему вы рискнули взять чужие деньги?

Ольга Васильевна замерла с чашкой кофе в одной руке и рафаэллкой в другой. Кокосовая стружка с конфеты осыпалась на ее безупречную офисную юбку.

– Видеозапись службы охраны показала, что Воронин ночью последним был в кабинете директора. Он увидел лежащее тело Рамова, который, по всей вероятности, к тому времени был уже мертв. Воронин воспользовался этим, но для него важна была фотография в ноуте, поэтому он его и прихватил, в спешке забыв даже про сетевой кабель, который до сих пор торчит в директорском кабинете. – Я сделала глоток кофе. Ольга поставила свою чашку на стол, опустила голову и сложила руки на груди. – Уверена, что Воронин и не знал о деньгах в сейфе. А вот вы, Ольга Васильевна, не просто знали о них. Вы сами их туда положили и точно знали сумму. Получается, что, кроме вас, больше некому было взять деньги, ведь вы первая пришли утром в офис. – Я допила остывший кофе и откинулась на спинку диванчика. – Думаю, что события разворачивались примерно так, если буду ошибаться, поправьте. Вы увидели тело начальника и сначала просто испугались трупа, а потом поняли, что теперь в офисе будет полная неразбериха, приедет полиция, будут допросы. Затем – чисто женская реакция на ситуацию: надо остаться при своем интересе. Вдруг сейф опечатают? Вдруг деньги конфискуют? Вдруг… ну, не знаю точно, о чем вы еще могли подумать. Никого из сотрудников больше нет, и вы решаете повременить со звонком в полицию. Я, кстати, могу проверить журнал регистрации входящих звонков у дежурного. В полиции фиксируют всю информацию от звонившего и обязательно ставят точное время. – Высказывая свои предположения, я наблюдала за реакцией Ольги. Она сидела, ссутулившись, безвольно опустив на колени руки и не решаясь поднять на меня глаза. – Зная, как открывается сейф и где находится ключ от него, вы забираете деньги и только потом набираете номер телефона полиции. Скорее всего, другие сотрудники не знали о деньгах в сейфе. Поэтому, если бы стали производить обыск и нашли их, то вы бы с чистой совестью сказали, что это деньги, приготовленные для выдачи зарплаты. «Делающий постыдное должен прежде всего стыдиться самого себя». Так бы, наверное, сказал один мой знакомый. – Я замолчала. Кофе мне прибавил немного сил, но, видимо, они были на исходе. Ольга сидела молча. – Насколько я знаю, дело о похищении денег не закрыто, а сотрудники ждут зарплату.

Тут женщина резко вскочила с места, повернулась и вышла из кухоньки. Мне пришлось ринуться за ней, я пока не понимала, что она хочет сделать. В холле Ольга Васильевна подошла к шкафу-купе для верхней одежды и дернула дверцу. Та плавно отъехала и застопорилась. Женщина присела на корточки, выдвинула ящик и достала красивую коробку из-под обуви.

Что это она? Я наблюдала и не вмешивалась.

Женщина выпрямилась с прижатой к груди коробкой, постояла, потом, как солдат, повернулась через левое плечо кругом и промаршировала к своей стойке.

– Вот, – хрипло сказала Ольга, снимая крышку с коробки, – это деньги. Здесь не хватает только моей зарплаты, я ее себе уже выдала.

Я подошла и убедилась, что в коробке действительно лежат деньги.

– Будете пересчитывать?

– Буду, – сказала я и взяла первую пачку денег.

Приятная музыка звучала из круглых динамиков. Я сидела одна за столиком в уютном ресторане, наблюдала, как официант красиво заставляет тарелками свободные места на скатерти, и потягивала через тонкую трубочку свежевыжатый апельсиновый сок. Мельников и Кирьянов были еще в пути. Заказ пришлось долго обсуждать втроем по телефону, чтобы им не пришлось ждать, потому что они смертельно голодные, а я должна захлебываться слюной. Мелькнула шальная мысль: «Если друзья прикололись и не приедут, то расплатиться за это кулинарное безобразие денег у меня хватит, а вот съесть одна я все это не смогу. Ну да ладно, хоть попробую».

Я поправила плечико нового вечернего платья и с тоской подумала, что буду выглядеть на фоне двух мужланов в погонах чересчур празднично. Но должна же я хоть иногда чувствовать себя красивой женщиной, которая имеет вполне конкретный повод упаковаться в маленькое черное платье и замшевые туфли на высоченных шпильках по последнему писку моды. Я потрогала прическу. Железобетон! По моей просьбе Светка согласилась повторить тот сногсшибательный образ Мэрилин Монро, в котором я стала практически неузнаваемой. Я достала из замшевого клатча зеркальце и критически осмотрела свое отражение. Блеск! Если не обращать внимания на исцарапанные локти и коленки, которые пришлось заштукатуривать тональным кремом.