Тайна синих озер - Андрей Анатольевич Посняков Страница 40

— За него!

Опьяневшего участкового уложили спать здесь же, на лавке. Правда, он тут же проснулся, заявил, что пойдет домой.

— Вот вместе с Африканычем и пойдем. Правильно, Африканыч?

Техник-криминалист сурово кивнул. Он умел «собираться» и выглядел сейчас практически трезвым. Ну, разве что иногда слегка пошатывался.

— Африканыч-то дойдет, — с сомнением глядя на участкового, протянул Игнат. — А вот ты… сомневаюсь!

— Я Игоря доведу! — техник-криминалист отважно приложил руку к сердцу.

— Короче, мужики, сделаем так… — Ревякин решительно поднялся на ноги и накинул на плечи висевший на гвоздике пиджак. — Я сейчас к соседям, на телефон. Вызову нашу машину — и все дела.

— Так это… — Дорожкин вдруг протрезвел и погрозил всем пальцем. — Не надо машину. Начальник узнает… Иван Дормидонтович…

— Он и так узнает, — философски заметил Теркин. — Скажу больше — знает уже. У него же в «Заре» — золовка. Забыли?

Пока ждали машину, успели выпить еще по одной, потом распрощались…

— А что-то я и не опьянел! — повесив пиджак обратно на гвоздь, заявил опер. — Нет, правда.

— Скорее протрезвел, — Алтуфьев потянулся за куревом. — Эх, собирался ведь бросить… Да вот никак. Как говорят, коль пошла такая пьянка, режь последний огурец! Огурцы у твоей тетушки знатные. Что-то ее долго нет.

— Так на беседе… — чиркнул спичкой Ревякин.

Оба закурили.

— Так до женщин и не дошло, — выпустив дым, следователь протянул с неожиданной грустью. — Ну, до разговора… Вот ты, Игнат, не женатый же?

— Так молодой еще! — хохотнул оперативник. — А вообще-то есть в Тянске одна… Но как там дальше пойдет — не знаю.

— Вот и я не знаю, — Владимир бросил окурок в пепельницу. — Не знаю, есть у меня кто-нибудь или нет. Я же был женат, Игнат… А потом — развелся.

— А! Вот почему тебя из Нарвы поперли! Ой, извини.

— Ничего. Поперли — это еще мягко сказано! Целое судилище было. И бывшая моя там выступала, и меня краснеть заставили. А самое главное — еще одному человеку… Марте… просто жизнь сломали!

— Ну-у!

— Ты бы налил, Игнат…

Выпив, следователь закурил и продолжил:

— Понимаешь, мы с женой… ну, словно чужие люди друг другу были. Поженились сразу после института, думали — по любви, а оно вон как вышло. Супруга первой другого встретила, потом уж и мне повезло… Распределили в Нарву. Потом и ее… Марта ее звали, Марта Яновна. Молодая, но уже с ребенком — Инга, дочка лет трех. Откуда, как, была ли замужем — она только потом рассказала, когда мы… ну, встречаться стали, чего уж. Оказывается, ее… Ладно, налей еще… Будем! Так вот… Жену потом любовник турнул — шишкой какой-то оказался. Другого нашла, совсем молодого парня, нищего, без жилья. А у меня — квартира служебная. Вроде и не положено бы ей, но…

— Она тоже юрист?

— Нет. Институт советской торговли. Женщина хваткая. Ладно, Бог ей судья… Понимаешь, кто-то потом донос написал… про нас с Мартой! Мол, коммунисты так себя не ведут и все такое прочее. Короче, аморалку пришили. Словно ушат помоев вылили! Главное, ей-то за что? На партсобрании разбирали — выговор, строгача влепили… А после уж что говорить… Меня — к вам, в Тянск. А Марта… в Таллин уехала. Дядя там у нее. Помог… Что там по радио-то?

— Последняя… — Игнат снова налил.

Загрохотавший в репродукторе марш прервался словами диктора:

— Ракета-носитель… космический корабль «Восток-6»… Валентина Терешкова… Позывной «Чайка»…

Глава 7

Озерск,

вторая половина июня 1963 г.

Начальник о пьянке, конечно, узнал. Но ничего не сказал и неудовольствия не выразил. На работу ведь все явились вовремя! Даже Африканыч — Теркин. Ну да, самый молодой, младший лейтенант Дорожкин, выглядел малость помято, но это бывает, чего уж. Зато инспектор уголовного розыска — как огурец! На щеках румянец, глаза блестят, да и вообще — весь так и пышет здоровьем. Не опер — орел!

Что же касается следователя прокуратуры Алтуфьева, то он никакого отношения к Озерскому отделению милиции не имел, а следовательно, мог делать что хочет, хоть вообще на работу не приходить. А насчет морального облика — так у него свое начальство имеется, в лице районного прокурора товарища Тенякина. Нет, конечно, можно было бы сигнализировать… Но не нужно!

— Так… — собрав сотрудников у себя в кабинете, Верховцев обвел всех строгим начальственным взором и хмыкнул: — Дорожкин! Ты где фуражку потерял?

— Так это, в кабинете…

Младший лейтенант вздрогнул и с тоской посмотрел в окно. Вот если бы сегодня был выходной! Выспался бы, зашел бы в бар, выпил кружечку пива… или даже две… Впрочем, пива и так можно, только не в баре — слишком там людно. Просто взять в магазине пару бутылочек, сегодня как раз должны «Жигулевское» привезти…

— Предупреждаю — пива на работе не пить! — жестко осадил Иван Дормидонтович. — Планы сюда давайте!

Все протянули тетрадки.

— «Работа по уголовному делу… по поручению следователя…», — вслух прочитал начальник — первым попался младший лейтенант. — По уголовному делу — это все хорошо, конечно! Но, товарищ Дорожкин, не забывай, что ты еще и участковый. О профилактике не забывай! По пьянке сколько протоколов составлено?

— Семь… нет, восемь, товарищ майор.

— Вот! Всего-то восемь! — начальник недовольно нахмурил брови. — А в мае было двадцать пять! А?

— Так в мае же праздники!

— А скоро, между прочим, конец месяца! Как отчитываться будешь, товарищ младший лейтенант? Кстати, напомню — скоро в леспромхозе аванс! Так что, Игорь, бери старшину и технику — и к чайной, а лучше — к рюмочной. Да, и по «мелкому» мне там оформи, а то вон вчера, говорят, Ванька Кущак на всю площадь матерился. Совсем страх потерял! Давно пора его упечь! Твоя, Игорь, недоработка!

— Оформим, товарищ майор! — вытянулся по стойке «смирно» участковый.

Верховцев махнул рукой:

— Да сядь ты, не маячь. Игнат! А ты что как царский червонец сверкаешь? Ах да — учебный отпуск! А показатели на отделение, между прочим, никто не отменял!

— Иван Дормидонтович, да я…

— Вот только не надо бить себя кулаком в грудь, — отмахнулся начальник. — Ты когда едешь?

Ревякин поспешно согнал с лица улыбку:

— Так завтра же!

— Чтобы сегодня же все оперативно-разыскные дела подбил. И сдал мне лично!

— Так уже, товарищ майор!

— Еще раз проверь! Чтобы комар носа… Все! Пошли работать. Вечером жду у себя с докладами.

Сквозь приоткрытую дверь Алтуфьев хорошо слышал разносы Верховцева и даже где-то в глубине души пожалел ребят. Не сильно — все же Иван Дормидонтович был мужиком нормальным: своих никогда не