Артур Крупенин - Каникула (Дело о тайном обществе) Страница 41

– Попробуйте.

– Ну что ж, постараюсь. Для начала нам придется вернуться в прошлое.

– Во времена готов?

– О, нет, что вы! Всего лишь на семьдесят лет назад. Знаете ли вы, что в 1940 году наш город посетила делегация высокопоставленных нацистских чинов во главе с самим рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером?

– Серьезно? – удивленно спросил Глеб.

– Мало того, рейхсфюрера сопровождала группа археологов, сотрудников Аненербе.

– А что такое Аненербе? – перебила священника Вероника.

– В переводе с немецкого Ahnenerbe означает «Наследие предков», – пояснил Глеб. – Этой организации вменялось в обязанность всеми средствами, включая оккультные науки, доказать превосходство арийской расы. – Он повернулся к Бальбоа: – Но с какой целью Гиммлер привез археологов Аненербе в Толедо?

– Никогда не догадаетесь, – с загадочным видом ответил священник.

– Неужели для того, чтобы искать сокровища готов?

– Не совсем.

– А давайте-ка сделаем паузу, а то я от волнения снова проголодалась, – взмолилась Вероника. Заказав для всех еще сладкого и кофе, она попросила Бальбоа продолжать.

– Так что же искали нацисты в Толедо?

– Представьте, их целью было, ни много ни мало, найти… священный Грааль!

– Что-что? Падре, вы нас не разыгрываете?

– Господь с вами!

– Хм, а ведь действительно в ранних текстах Грааль трактуется не как чаша, а как камень или некая драгоценная реликвия из агата или… изумруда, – высказал мысли вслух Глеб и посмотрел на Веронику. – Это тебе ничего не напоминает?

– Грааль? Здесь, в Толедо? У меня сейчас голова пойдет кругом.

– Допустим, речь и в самом деле идет о Граале, – согласился Глеб. – Выходит, нацисты, как и мы, надеялись, что готский клад не был разграблен?

– Или же они, как и Дуарте, нашли этому прямое доказательство, – предположил Бальбоа.

– Но зачем нацистам понадобились священные артефакты?

– Не забывайте, что Грааль дарует вечную жизнь, а ковчег Завета сулит своему обладателю неограниченную власть над миром.

– Ну допустим, обладание Граалем, ковчегом и скрижалью было актуальным для нацистов. Но кто станет убивать из-за этого сейчас?

– Тот, кто жаждет власти над миром.

– Неужели кто-то и впрямь верит, что древние черепки сделают его бессмертным или превратят во властелина вселенной?

– Ах, мой безбожный друг, – со смехом сказал падре, – миллионы людей и в их числе ваш покорный слуга и сегодня не сомневаются ни в одной строчке Священного Писания. А там среди прочего сказано: «Невозможное человекам возможно Богу».

Глеб беспомощно поднял руки, показывая, что не имеет ни сил, ни желания спорить.

Бальбоа озабоченно взглянул на часы:

– Простите, но я вынужден вас оставить. Пора в Мадрид.

– В такой час? – с удивлением спросила Вероника.

– Меня ждут в Национальном археологическом архиве.

– Думаете обнаружить там следы, оставленные экспедицией Гиммлера?

– Я, знаете ли, все еще не оставляю надежды по-настоящему удивить вас, – с хитрой улыбкой сказал священник и принялся церемонно раскланиваться.

Глава 29

Старый опер

Священный Грааль? Гиммлер в Толедо? Ну и чудеса! Покопавшись в интернете, Глеб нашел несколько пожелтевших снимков, на которых рейхсфюрер был запечатлен в окружении испанских генералов. Интересно, кто эти люди? Несмотря на все усилия, никаких комментариев к снимкам обнаружить не удалось. Тогда в голову Глебу пришла светлая мысль запросить помощи у Буре, благо тот был доступен для связи по скайпу.

Позывной профессора выглядел как Bure476ad и носил глубоко символический характер – в 476 году нашей эры германский наемник Одоакр заставил отречься последнего императора Западной Римской империи, тем самым проведя исторический водораздел между блеском столь любимой профессором Античности и мраком Средневековья.

Выслушав рассказ Глеба и появившиеся у него вопросы, Буре, чувствовавший себя в немецкоязычном интернете как рыба в воде, резонно предположил, что начать стоит непосредственно с сайта Аненербе.

– Думаете, такой сайт существует?

– Не только существует, а цветет и пахнет. Дайте мне полчаса.

Не прошло и двадцати минут, как Буре снова вышел на связь.

– Очкарик по левую руку от Гиммлера – это генерал Москардо. Колоритная фигура, настоящая икона для франкистов. Но для нас с вами наибольший интерес представляет другой очкарик, тот, что в штатском, – это археолог Мартинес Санта-Олалья. Он в свое время выдвинул популярную некогда теорию о том, что испанцы были дважды арийцами – с одной стороны унаследовали «правильную» кровь от готов, с другой – от кельтов.

– А иберов-то этот господин куда подевал? – искренне удивился Глеб.

Профессор усмехнулся:

– Да, тут в теории вышла промашка, но это не помешало Санта-Олалье на долгие годы возглавить испанскую археологию. Так вот, если верить тому, что я успел прочитать, испанцы под руководством Санта-Олальи долго пытались найти в недрах Толедо то, что немецкий рыцарь и миннезингер Вольфрам фон Эшенбах, большими поклонниками которого, к слову, были и Гитлер, и Гиммлер, в своем романе «Парцифаль» назвал lapis ex caelis.

– Небесный камень?

– Да, именно так Эшенбах представлял себе священный Грааль. Как пришедший с неба. И, кстати, не он один. То же самое относится и к скрижали Соломона. Вот почему средневековые авторы так часто склонны смешивать их между собой. Но главное не это. Большинство экспертов Аненербе, как, впрочем, и предшествующие им древние летописцы, сходятся на том, что «небесный камень», что бы за ним ни стояло – скрижаль или даже сам Грааль, следует искать не где-нибудь, а в Толедо. У меня все. Держите в курсе. Удачи!

Окончив разговор, Глеб все продолжал размышлять над словами Буре, то и дело посматривая на часы в ожидании вестей из Мадрида. Мобильный зазвенел только ближе к пяти. Это был Бальбоа.

– Я жду вас в «Кафе монашек».

– В котором часу?

– Вообще-то я уже здесь.

Старый опер жил в Тушине, они с Лучко оказались почти соседями. Командным тоном отправив жену на кухню и попросив ее поплотнее прикрыть за собой дверь, Анатолий Васильевич усадил капитана на диван и предложил чаю с помадкой. Отказаться от свежей помадки не было никаких сил, и Лучко с удовольствием принялся за угощение.

За чаем Смирнов рассказал все, что помнил о том старом деле.

– Несмотря на все оперативно-разыскные мероприятия, тот висяк мы так и не раскрыли. Эти сволочи грохнули свидетеля на второй день суда, и все обвинение рассыпалось. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что судью купили – уж очень быстро она спустила дело на тормозах.

– А подозреваемых помните?

– А как же. Дело-то громкое было. Представьте, крупный универмаг, да еще в самом начале Тверской, в двух шагах от Думы и Кремля. Убитый хозяин, как я понял, был в доле с кем-то из сильных мира сего, но копать в эту сторону нам, сами понимаете, тогда не разрешили. Универмаг тот, скорее всего, крышевал кто-то из нашего же начальства, но тут, на беду, появились эти отморозки.

– Среди подозреваемых фигурировал Александр Хиляев по кличке Хилый.

– И его тоже помню. Такой крепкий коренастый парень, в ту пору лет двадцати пяти. В девяностых входил в Люберецкую ОПТ. Что с ним дальше стало, не знаю. В бизнес, думаю, этот Хиляев вряд ли подался.

– Почему вы так считаете?

– Он был типичным громилой, солдатом, неспособным действовать без приказов командира.

– Не припомните, у Хиляева были проблемы со слухом?

– У Хиляева со слухом все было хорошо, а вот его брат и в самом деле был глухонемой.

– Брат? Что вы говорите?

– Да, младший, кажется, Сергей. Он потерял слух еще в детстве, и для полноценного общения старшему пришлось выучить язык жестов.

– Откуда вы знаете?

– Я видел, как они обменивались знаками во время свидания в КПЗ.

– Нов деле о Сергее Хиляеве нет ни слова.

– Все верно, брат по тому делу и не проходил. Ему в девяносто седьмом стукнуло от силы лет шестнадцать. А кроме того, говорю же, Хиляев-младший был глухонемым – что проку от такого?

– Не скажите, – задумчиво возразил Лучко, не вдаваясь в детали.

– Что до старшего брата, – продолжил Смирнов, – то Александр позже проходил еще по одному мокрому делу, но внезапно взял да и исчез с концами. Поговаривали, что смылся за кордон.

– А родственники у Хиляева есть?

– Если не ошибаюсь, отец умер, когда тот был еще ребенком, а вот мать, помнится, проживала в Люберцах. Та еще штучка – чуть глаза мне не выцарапала в зале суда. В свое время сидела за скупку краденого.

– Что ж, Анатолий Васильевич, спасибо за увлекательный рассказ. Вы мне очень помогли.

Оповестив жену о том, что она уже может выйти из кухни, Смирнов на прощание не по возрасту крепко сжал руку Лучко.

– Удачи, капитан!

Троица расположилась за уже привычным столиком и заказала по чашке кофе с волшебными фирменными марципанами.