Мария Жукова-Гладкова - Гарем чужих мужей Страница 41

По возвращении из Швейцарии она согласилась на развод.

– Я не могла понять, почему, – призналась Ольга. – Конечно, страшно обрадовалась, когда Олег пришел ко мне с вещами. Он все оставил ей, хотя мог бы и взять что-то себе – с таким-то богатством. Но он сказал: «Я заработаю».

Макаров ничего не объяснял. Ольга так и не решилась спросить. А потом Ипполита задумала строить этот чертов замок.

Строила фирма Олега. Каждый раз, возвращаясь в город, он был сам не свой. Макаров стал пить. Он ничего не рассказывал Ольге, но она ведь ясно видела происходящие в нем перемены. К ее великому сожалению, она так ничего и не узнала про то строительство. Только, что оно страшно беспокоило Макарова.

Потом стали гибнуть сотрудники его фирмы.

– Твой брат? – уточнила Верка.

Старший брат Ольги погиб первым. Потом погиб еще один человек, потом еще. Олег всем семьям выплачивал значительную материальную помощь (о чем мы уже знали).

– Он хоть как-то тебе намекнул?..

Ольга покачала головой.

– Нет, только повторял, когда сильно напивался: «Проклятый замок. На нас на всех проклятье».

Но Ольга не верила в мистику. Она считала, что всем смертям имеется очень реальное объяснение. Она не верила в несчастные случаи. Если бы такой случай был один, а так…

Последним погиб сам Олег. Вернее, все было подстроено так, словно его убила Ольга. Дело было летом, ребенок находился с бабушкой на даче. Макаров вернулся с кладбища: отмечали сорок дней со дня смерти одного из его сотрудников. Муж предложил Ольге выпить. Обычно она не соглашалась (да и он уже приходил домой здорово пьяным и не добавлял, а просто укладывался спать), но в тот раз женщина чувствовала себя отвратительно. На душе было муторно, словно что-то подсказывало ей о предстоящих неприятностях.

Они распили на двоих бутылку водки. Олег несколько раз повторил: «Это я во всем виноват. Я. И только я». Ольга сильно опьянела: она не привыкла к водке, к тому же стояла жара. А Олегу показалось мало, и он сказал, что пойдет за второй бутылкой. Ольга пыталась его отговорить, но у нее закрывались глаза и заплетался язык.

Она отправилась спать и заснула мертвым сном, а когда проснулась утром с дикой головной болью, мужа в кровати рядом с собой не обнаружила.

Она нашла его на кухне, убитого большим ножом. На столе были остатки вчерашнего пира, в котором участвовали двое. Ольга тут же вызвала милицию, уверенная, что Олег вчера ночью привел какого-то собутыльника и тот прикончил его в пьяной драке. Но Ольга ничего не слышала…

А на ноже – орудии убийства – нашли только отпечатки ее пальцев. Ее никто не слушал. Вердикт был однозначным: бытовуха. На суде свидетельницей также выступила Ипполита – писаная красавица после пластической операции. Она заявила, что Олег хотел вернуться к ней, только она не могла простить ему измены. Ипполита предположила, что Олег сказал о своем желании Ольге и та убила его из ревности. Ипполита пыталась показать благородство: говорила, что не надо сурово судить несчастную женщину (Ольгу), Ипполита может ее понять…

– Как я ненавидела ее в тот момент! – воскликнула Ольга. – Я никогда не думала, что способна на такую ненависть! Она отняла у меня все! Вот ее я убила бы! Даже несмотря на дополнительный срок! Вот за нее стоило сидеть! Только чтобы это чудовище не ходило по земле!

– Ты абсолютно ничего не помнишь про ту ночь? – уточнила я.

Ольга покачала головой. По ее лицу текли слезы.

– Я не могла его убить, – прошептала она. – Не могла. Я очень любила его. И люблю до сих пор. Я… я думаю, это сделала Ипполита. Но не своими руками, конечно. Девчонки, подумайте: погибли все, кто строил тот треклятый замок! Все! И Олег стал последним.

Мы с Веркой не посчитали нужным упомянуть, что один парень вроде бы жив и мы (то есть Лешка) попытаемся получить у него какие-то сведения. Зачем давать людям лишнюю информацию?

– Ипполита – мужененавистница? – на всякий случай уточнила я.

– Ты тут что-то упомянула про лесбиянство? – добавила Верка.

– Она бисексуалка, – сообщила Ольга с кривой усмешкой. – Обожала и мужчин, и женщин. Но вроде бы женщин больше. Как вы думаете, зачем она носилась по всем этим экзотическим курортам? Ей хотелось попробовать аборигенов. Олега это дико бесило, но… Я не знаю, почему он с ней не разводился! То есть не мог развестись.

– М-да, – переглянулись мы с подружкой.

– Девчонки! – с мольбой в глазах посмотрела на нас Ольга. – Сделайте что-нибудь с этой негодяйкой! Я отсижу. Мне не так уж много и осталось. Последний год. Я… выдержу. Понимаю, что теперь уже ничего не доказать… если уж сразу все были уверены в моей виновности… Но… эта гадина должна ответить! За мучения Олега! Ведь сколько лет она над ним издевалась, а он все терпел! И сколько хороших ребят погибло по ее вине. Я уверена: это были не несчастные случаи! Но ничего не могу доказать… Пожалуйста, девчонки…

Глава 16

Санкт-Петербург, 6 августа, пятница

Мы покидали Ольгу с тяжелым сердцем. Какое-то время по пути в Питер мы с Веркой обе молчали, потом она спросила:

– Ты ей веришь? Думаешь, не она мужа прикончила?

– Трудно сказать, – медленно произнесла я. – Но, уже наслушавшись про «подвиги» Ипполиты, склонна считать: дело нечисто. Выяснить бы, чем эта владелица замка держала Макарова…

– По крайней мере, надо надеяться, что Афганец, то есть этот Нияз из Узбекистана разузнает, что там за строительство такое хитрое было.

– Думаю, все дело в подземных лабиринтах. Если, конечно, этот парень сможет нарисовать хотя бы примерный план… Но что он помнит после стольких лет? И видел ли он все лабиринты? Меня, Вера, знаешь что смущает? Почему Ипполита похоронила Олега рядом с замком?

– Может, как архитектора? Или строителя? Ведь хоронили же наших архитекторов рядом с возведенными ими памятниками?

Я, признаться, с ходу могла назвать только одного: построившего часовню Ксении Блаженной на Смоленском кладбище. Но мысль Веркину уловила. Хотя в данном случае, по-моему, была другая ситуация. Тем более Ипполита до сих пор тщательно ухаживает за могилой бывшего мужа, который ушел от нее к другой женщине. Или она в самом деле любила его? И радуется, что хотя бы после смерти он безраздельно принадлежит ей? И ведь она явно приложила усилия, чтобы перенести его прах с городского кладбища на сельское. Скорее всего, просто дала взятку, но ведь дала же. Зачем? И почему тогда не дала сразу после его смерти? Она уже получила наследство к тому времени.

Что вообще делается в замке? Это рассадник лесбиянок? Которые в своих оргиях используют и мужчин? Но что там с ходячими покойниками в белых одеждах? Или там все – лесбиянки со склонностью к некрофилии и садизму? Ну и компашка…

И почему ими всеми так активно интересуется Афганец? Почему он задействует столько ресурсов? Только ли из-за пропавших парней или тут кроется что-то еще?..

– Притормози у какого-нибудь пункта обмена валюты, – попросила Верка, врываясь в поток моих мыслей. – У меня «деревянные» закончились.

Мы уже въезжали в Питер. Первый попавшийся на глаза пункт обмена располагался в крупном магазине строительных товаров. Я осталась ждать в машине, Верка скрылась внутри.

Я решила позвонить по мобильному девочкам в турфирму и узнать, как идут дела. Они шли хорошо, я успокоилась и даже порадовалась: сегодня продали больше туров, чем обычно. Затем я связалась с Костей, безвылазно сидящим дома, и предупредила: мы скоро будем, пусть разогревает еду.

Отключив связь, подумала, что Верки что-то очень долго нет. Не может здесь быть очереди в обменку. У нас же вроде сегодня с утра никакого обвала не было? Если бы что-то случилось с долларом, мне бы братец тут же позвонил в истерике. До сих пор помню «черный вторник» у нас дома и обмен денег… Как я отпаивала братца валерьянкой. И чего мне в свое время стоило удержать его от вложения денег во всякие «МММ», «Хопры» и прочие подобные шарашкины конторы. А он был совершенно спокоен. Трубка моя не раскалилась от его звонков, и сейчас он мне ничего не сказал. Значит, с долларом пока ничего не происходит.

У меня все похолодело внутри.

Я быстро запустила руку под сиденье, извлекла оттуда пистолет и переложила в сумочку: на свидание с Ольгой мы, естественно, ходили безоружные. Одну из любимых «ручек» и «пачку сигарет» достала из бардачка. «Пачку сигарет» кинула в сумочку к пистолету, «ручку» убрала в карман летнего пиджака. Вышла из машины, щелкнула пультом сигнализации и на деревянных ногах отправилась ко входу в магазин. К счастью, там было довольно много народу, причем в основном – мужчины. Где же Верка?

Я осмотрелась. Пункт обмена валюты находился в центре зала, но был закрыт. Тем не менее я тронулась к нему. «Закрыто по техническим причинам» – висело на окошке. Никакого охранника поблизости не наблюдалось. И, главное, Верки.

Неужели?.. Я могла предложить только одну альтернативу: Верка нашла себе клиента. Но почему не предупредила меня? И куда она могла с ним пойти? Если бы в машину – я бы увидела: вход тут один, все машины припаркованы перед магазином, а я стояла чуть ли не напротив входа. Могла, конечно, удалиться куда-то в подсобку, или в директорский кабинет, или… Но какого черта? Неужели нельзя было позвонить мне на трубку? Хотя ведь я все время по ней говорила…