Марина Серова - Заложники греха Страница 41

Договорившись, что Воропаев будет ждать меня здесь вплоть до моего появления и шагу не сделает из отдела, я покинула здание полиции.

По дороге я не встретила машины Воропаева – видимо, он выехал все-таки позже меня. Зато, поднимаясь в гору, увидела шагавшего впереди Николая. Маршрутки сюда не ходили, они останавливались ниже, и это было целесообразно: общественный транспорт был рассчитан на простых смертных, которые жили в стандартных девятиэтажках, а не в коттеджном поселке. Здешние же обитатели добирались сюда на автомобилях, им маршрутки были без надобности. Николай же был исключением: машины у него, понятное дело, не было, но он тут и не жил.

В руках Николай нес какую-то затерханную холщовую сумку. Я хотела притормозить возле него, чтобы подвезти наверх – все равно мы направлялись в одно и то же место. Однако Николай неожиданно свернул в кусты. Я все же остановилась, решив подождать. Наверное, сильно приспичило мужику по дороге, если он не стал терпеть до дома Воропаевых, где мог сходить в туалет с куда большим комфортом.

Я ждала минут пять, постукивая по рулю, а Николай все не появлялся. Я приоткрыла дверь и прислушалась. Из лесочка доносилось какое-то шебуршение. Я подождала еще, но Николай не спешил выходить. Что его там, так сильно прихватило, что ли?

Решившись, я вышла из машины и, осторожно ступая, вошла в лесок. Он был не слишком густым, но Николая за деревьями все равно не было видно.

Ходить неслышно нас учили еще в первом классе Ворошиловки. Шла на звук, который хоть и был тихим, но все же хорошо улавливался мною. Вот уже я различила среди деревьев сидящую на корточках фигуру. Это был Николай. Но он отнюдь не справлял нужду. Он сидел ко мне спиной и сосредоточенно что-то мастерил.

Я сделала еще несколько шагов и, вскинув руку с пистолетом, произнесла:

– Руки вверх!

От неожиданности Николай вздрогнул. Но тут же взял себя в руки и, повернув голову, поднял вверх то, с чем возился.

Конечно, он узнал меня. И до этого момента мы не были с ним врагами – впрочем, и друзьями тоже. Мы были никем друг другу, практически безразличны.

Николай держал в руке свою «поделку». Но это не была детская игрушка. Я уже прекрасно поняла, что это такое – самодельное взрывное устройство с зажигательной смесью, из тех, что бросают в человека с намерением убить его с расстояния. Ну конечно, Николай же служил в Афганистане, а там научиться изготавливать подобные штуки было в порядке вещей.

– Убери ствол, – проговорил он. – Или я брошу. Мне все равно терять нечего.

– Ну почему же нечего, – возразила я. – Как минимум жизнь.

– Жизнь? – горько усмехнулся Николай. – Разве это жизнь? Зачем мне такая жизнь, если родной сын от меня отказался!

– Ну это еще большой вопрос, кто от кого отказался, – заметила я. – Но не в этом дело. Не делайте глупостей.

Но Николай не спешил опускать руку.

– Мне все равно, – проговорил он, глядя на меня не мигая. – Смерти я не боюсь. Я хотел вернуть сына, я отдал ему все, что у меня было, уберег его от роковой ошибки… Я сделал все, что мог, напоследок. А он не простил, не признал… Ну и пусть! Главное, я сделал это.

– Так это вы убили Марианну? – спросила я.

– А кто же еще? Костя, что ли? Кишка у него тонка! – с презрением произнес Николай. – Все надеялся, что Володя сам поймет. Да только ждать бы долго пришлось, а мне ждать некогда, у меня времени мало.

– Это вы так избавили Владимира от ошибки? Ценой чужой жизни?

– Чьей жизни? – хрипло спросил Николай. – Шлюхи подзаборной!

– Да это неважно. Вы убили молодую девушку, кем бы она ни была! И даже благополучие и счастье вашего сына не оправдывают такой жертвы!

– Да мне все равно, что ты думаешь! – со злобой произнес Николай. – Мне плевать на вас на всех!

– Понятно, но все же зачем убивать? Зачем сразу такие крайние меры, что, по-другому нельзя было?

Николай вздохнул.

– Я пытался по-другому. Не хотел убивать сначала. Я по-хорошему ее предупреждал! Сначала просто пугал, думал, она сама от Володи уйдет, побоится проблем. Ей же собственное удобство выше всего было! Вот и пакостил по-мелкому. А она так в него вцепилась – ничего не останавливало!

– Склад тоже вы подожгли? – спросила я. – И дерево в саду?

Николай кивнул.

– Значит, это вы охранника споили, – скорее для себя произнесла я. – Даже не пожалели сына разорить, а еще что-то тут рассуждаете!

– Я ему все бы компенсировал с лихвой. Я уж заранее все обдумал! Покупателей на комнату искал, вот как только продал – сразу деньги ему принес. Я же компенсировать ему хотел! И не только товар – я долг свой отцовский выполнял, любовь родительскую хотел компенсировать, то, что недодал в свое время! Решил вернуть теперь, постфактум, так сказать. Пусть поздно, но лучше, чем никогда ведь!

– О-о-о! Вы что же думаете, он вам спасибо за это скажет? Да когда он узнает, что это вы убили его невесту, он…

– Он скажет спасибо! – прервал меня Николай. – Пусть не сейчас, спустя годы, но обязательно скажет! Он благословит тот день, когда ее не стало. Пусть я этого никогда не услышу, пусть больше не увижу его, но я сделал все, что мог. Мне все равно не жить.

– Да с чего вы так на себе крест-то поставили! Слушайте, положите взрывчатку, не дурите! Все еще можно поправить. Если вы сейчас ее положите, я обещаю никому ничего не говорить. Идите себе с миром. Может, еще все наладите в своей жизни. От вас все зависит! Деньги у вас еще остались, купите жилье, работу найдете…

– Нет, – с тоской в голосе произнес Николай, качая головой. – Нет. У меня цирроз печени. Уже последние дни доживаю. Вот я и торопился все успеть. Боялся, что опоздаю и не доведу дело до конца.

Странный это был диалог: одна с пистолетом наготове, другой со взрывным устройством в руках… Исповедь в лесу, на земле, исповедь со взрывчаткой в руке…

– Это вы ей звонили в день смерти? – спросила я.

Николай мотнул головой.

– Да. Я следил за ней, давно следил. Этот день последним назначил для решающего разговора. Сказал: оставь Володю по-хорошему, иначе хуже будет. А она взвилась, как тигрица бешеная. Слушать ничего не хотела. Что оставалось делать?

– Ну уж явно не убивать!

– Вы не понимаете, я же ради сына, ради сына! – как заклинание произносил Николай. – У меня кроме сына никого нет, и я для него старался! А он… Он отнял у меня его! Отнял все!

– Вы о Воропаеве?

– Да! – неприязненно ответил Николай. – Я же просил его вернуть Володю, рассказать ему, кто его настоящий отец! А он уперся – и ни в какую! Он воспользовался тогда моим трудным положением, подкупил, вынудил отказную написать… А я ж потом раскаялся! Я пить решил твердо бросить, закодировался даже, пришел к нему, так, мол, и так, давай решим вопрос. А он – нет! Мой сын, и все!

– И вы решили его сделать козлом отпущения? Убить и его напоследок? – кивком показала я на взрывное устройство. – Человека, который воспитал вашего сына и благодаря которому вы, может быть, сами до сих пор живы?

– Он сына отнял… Сына… – твердил Николай, глядя на меня замутившимися глазами, и я подумала, что он недалек от безумия.

Такой человек, да еще мысленно распрощавшийся с жизнью, очень опасен. Действовать в лоб нельзя. В любой момент он взорвет свою бомбу, ему действительно на всех и на все уже плевать. Тут нужно говорить, отвлекать, поэтому я и вела с ним этот разговор, потихоньку, миллиметровыми шагами придвигаясь ближе. Нужно успокоить, усыпить бдительность, а затем быстро захватить врасплох.

– Но, убив Воропаева, вы же сына не вернете, – мягко проговорила я, медленно, но верно наступая. – Наоборот! Он вас только проклянет. Даже если вы умрете, неужели вам не хотелось бы оставить о себе память получше?

Руки Николая задрожали.

– Положите взрывчатку, успокойтесь, – уговаривала я. – Вы еще сможете поговорить с сыном. Я вам устрою эту беседу, сама с ним поговорю. Может быть, он изменит к вам отношение. А если сейчас совершите роковой шаг, испортите все окончательно.

Я уже видела тень колебания на лице Николая. Оставалось совсем чуть-чуть… Еще немного, и он опустит руку, опустит…

Грянул выстрел. Тело Николая дернулось, он левой рукой схватился за грудь и медленно стал валиться на бок. Из правой руки выпадала взрывчатка…

В два прыжка я оказалась рядом, схватила ее и швырнула далеко, упав на землю. За деревьями прогремел взрыв, повалил дым.

– Порядок, – послышался голос сзади.

Я обернулась. Молодой человек в черном костюме из службы безопасности Воропаева стоял за моей спиной, держа в руке изящную «Беретту», ствол которой белел дымком. Молодой человек подул на него, улыбнулся и убрал в карман.

– Вы целы? – спросил он меня.

– Да, – ответила я. – Как вы здесь оказались?