Лариса Капелле - Философский камень Медичи Страница 41

– Вы правы, разницы, собственно, не было никакой.

– Все они участвовали в битвах, были воинами, искали славы, богатства, и плюс ко всему, как не совместить приятное с полезным, спасения души. А именно оно было обещано участникам всех Крестовых походов, – с долей иронии произнесла Кася.

– И жертвам их экспансий, будь они на Ближнем Востоке, юге Франции или в Восточной Европе, ангелами они не казались, – дополнил ее мысль профессор.

– Кроме того, меня интересуют взаимоотношения ордена с Россией в пятнадцатом веке. Ведь были не только войны, но и оживленный торговый и зачаточный культурный обмен.

– В этом вы правы, в периоды затишья рыцари больше представляли интересы ганзейских купцов и являлись очень даже способными коммерсантами, недаром орден скопил такие значительные богатства. Значит, вас интересует пятнадцатый век, с чего вы хотите начать – с музея или архивов?

– С музея, – ответила дипломатичная Кася.

Кронберг с видимым удовольствием провел гостью в музей, занимавший целый этаж. Коллекция действительно была впечатляющая. Кроме двух конных фигур рыцарей в полном боевом облачении, целая витрина была посвящена оружию, другая – разным частям доспехов. Тут же на огромном экране можно было просмотреть небольшой фильм. В нем подробно объяснялся трудоемкий процесс изготовления каждой детали доспехов, когда на изготовление одного наколенника у мастера-оружейника с подмастерьем уходило около четырех дней. Такие доспехи действительно стоили целое состояние.

В следующем зале были расположены предметы, украшавшие быт рыцарей, детали светского туалета, мебель, кухонная утварь, посуда для приема гостей. А в левом углу Кронберг воссоздал кабинет Великого Магистра. Касе даже не нужно было изображать интерес. Теперь ей было гораздо легче представлять Винриха фон Триера в обстановке, к которой он привык, с людьми, которые его окружали.

Наконец, в третьем зале под стеклом были разложены реликвии ордена, дневники рыцарей, их личные вещи и, конечно, книги.

– Как вам удалось собрать все это? – с удивлением воззрилась Кася на профессора.

– Видите ли, небольшая часть этой коллекции мне перешла по наследству…

– Так ваш род восходит к рыцарям ордена?

– Да, из нашего рода происходил один из командоров Тевтонского ордена, живший в тринадцатом веке. Герман фон Кронберг, с тех пор в каждом поколении один, а то и несколько юношей считали честью стать рыцарями ордена. Так было вплоть до восемнадцатого века. Потом эта традиция прервалась, но память о принадлежности нашего рода к ордену всегда оставалась. И все передавалось из поколения в поколение как реликвии. Мы чуть не утратили нашу коллекцию во времена Третьего рейха. Да, не удивляйтесь, нацисты активно использовали символику ордена, но реальных наследников зачастую преследовали.

– Мне это известно, и то, что некоторые наследники присоединились к движению Сопротивления.

– Нет, мои родители были людьми робкими и законопослушными, и самым главным для них было выжить в такое непростое время, – улыбнулся Дитер, – а дальше я заинтересовался историей ордена еще юношей и начал собирать эту коллекцию.

– Я могу посмотреть архивы? – перешла Кася к цели своего приезда.

– Конечно, идемте за мной.

С этими словами он провел ее в следующую, заставленную металлическими полками с большим количеством коробок комнату.

– С чего начнем?

– С архивов пятнадцатого века, – улыбнулась Кася.

– Хорошо…

Перед Касей медленно, на пожелтевших от времени листах, стала разворачиваться история ордена: его славы и бесславия, побед и поражений, медленного заката. Наконец, она обратилась к списку членов ордена. И на одном из листов не без удовольствия отметила имя Винриха фон Триера. Он погиб в небольшой пограничной стычке с поляками в 1491 году, то есть незадолго после Джироламо. В своих догадках она не ошиблась.

– А что происходило с имуществом умерших рыцарей?

– Часть возвращалась в семью, часть переходила ордену.

– А если у рыцаря не было семьи?

– Все переходило ордену.

– Понятно, – произнесла Кася и с деланым интересом углубилась в очередной документ, лихорадочно соображая, как перейти ко второй части своего визита. Но напрягаться ей не пришлось.

– А вот в этом компьютере, – Кронберг перешел в другой конец зала, к столу с двумя экранами, – хранятся цифровые копии большинства архивов ордена, хранящихся в резиденции Великого Магистра. И даже больше, у меня есть копии самых интересных и древних книг из библиотеки ордена. Хотите посмотреть?

Касю не надо было упрашивать несколько раз. Она тут же устроилась перед компьютерным экраном. Профессор показал ей нужные файлы и, сославшись на срочную работу, вышел, оставив ее одну. Кася стала разворачивать книги одну за другой. Файлов было несколько сотен. Совершенно нереально просмотреть все это! Но тут же одернула себя, никто ее не просил просматривать весь этот материал. Во-первых, все они были датированы. Поэтому начала с того, что отбросила все файлы позже пятнадцатого века. Потом оставила в стороне и сочинения магистров ордена и, наконец, сообразила, что просто-напросто надо искать сочинения только на греческом, а все латинские оставить. Количество книг сильно сократилось. Она вздохнула с облегчением. Осталось всего пятнадцать файлов. Задача значительно упрощалась.

Она уже просмотрела десять книг коллекции, но ни на одной из страниц не было чего-либо похожего на талисман Сатурна. Несколько обескураженная принялась за одиннадцатую. Просматривала внимательно, останавливая взгляд на каждой заглавной букве с завитушками, старательно разбирая все детали рисунков, печатей и даже случайных набросков на полях. Ничего! Вздохнув, принялась за двенадцатую и не поверила своим глазам. Прямо на заглавной странице, в левом верхнем углу сборника псалмов на греческом языке красовался легко узнаваемый рисунок черной фигуры. Человек стоял на драконе и держал в правой руке хорошо различимый серп, а в левой копье. Кася почувствовала внезапную усталость, словно вся история этой книги навалилась на нее своей многовековой тяжестью…

Теперь она знала, где находится книга, но особой радости не испытывала. Только одна мысль билась в голове: что предпринять? Позвонить Кириллу? Алеше? Брату Паоло? Комиссару Баттисти? Отправиться в Вену самой? Так и не выбрав возможный вариант, вернулась к архивам. Полистала с полчаса, больше никаких сведений о фон Триере не было.

Она вернулась в музей. Прочитала короткий экскурс в историю ордена на английском, прошла мимо галереи портретов Магистров ордена, рассмотрела несколько аккуратно разложенных на витринах реликвий. Рядом с последней витриной лежала развернутая гостевая книга. «Надо оставить отзыв», – подумала она и, открыв чистую страницу, написала несколько слов благодарности. Потом, по давней своей привычке, стала рассеянно пролистывать книгу, просматривая отзывы на немецком, английском, французском, испанском. Внезапно ее глаза сами остановились на нескольких строчках, написанных по-итальянски. Ничего особенного в этом отзыве не было, обычные слова благодарности и восхищения самоотверженностью профессора. Касю потрясло одно: подпись. Она перечитывала еще и еще раз. Ошибки быть не могло. За два месяца до ее приезда музей профессора Кронберга посетил… отец Антонио, настоятель церкви Санта-Мария-деи-Монти.

Ошарашенная своим открытием, Кася, недолго думая, схватила гостевую книгу и ринулась на поиски профессора Кронберга. Нашла его в небольшом, примыкающем к музею кабинете. Положила перед несколько удивленным профессором книгу и указала на надпись, оставленную о. Антонио.

– Извините меня, Дитер, но это очень и очень важно. Помните ли вы этого посетителя?

Профессор внимательно вчитался в строчки, написанные торопливым бисерным почерком, и начал неуверенно:

– Дайте мне минутку… Все, вспомнил, это настоятель одной римской церкви. Если не ошибаюсь, его интересовала история посольств Тевтонского ордена в России конца пятнадцатого века и особенно имена участников… Подождите, я должен был записать это, так как пообещал ему, что, если найду дополнительную информацию, позвоню.

– Какую информацию он попросил вас найти?

– Немного странную, – отозвался профессор, усиленно роясь в ворохе бумаг на письменном столе, – он задал мне вопрос: был ли в этих посольствах член ордена, учившийся в университете Падуи между тысяча четыреста пятидесятым и тысяча четыреста шестидесятым годами.

– И вы нашли?

– Вы будете удивлены, но нашел, – с оттенком гордости произнес Кронберг, – хотя задача была не из легких, согласитесь. Найти немецкого школяра, который сначала грыз гранит науки в Падуе, не обходя стороной все злачные места, а потом стал не последним членом ордена. Вам интересно узнать его имя?