Кто-то просит прощения - Вадим Юрьевич Панов Страница 41

– Вижу, у тебя на каждый вопрос есть ответ… много об этом думал?

– Почти каждый день думаю.

– Вот и я… – Кислый жадно затянулся. – И что надумал?

– Надумал, что мыс не только Рину убил, но и Зебру.

– Плохо думал, – не согласился Кислый. – Рина умерла, потому что срок её пришёл, а вот Зебра, да – из-за поездки. Из-за Рины. Зебру та история крепко накрыла, сама не своя ходила. Её родители в «дурку» собирались определять, но не успели – на пару дней не успели. Хотя говорили, что она не против. Но, видимо, что-то у неё в голове переклинило.

– Накрыла история… – тихим эхом повторил он, разглядывая тлеющую сигарету.

– Всех накрыла. И тебя тоже, хоть ты и стараешься виду не показывать.

– Как же ты тогда догадался? – попытался пошутить он.

– Видно, – серьёзно ответил Кислый. – Ты храбришься, пытаешься вести себя уверенно, но выглядишь дерьмово. Давно на себя в зеркало смотрел?

17 августа, среда

В Листвянку Феликс выехал заранее, но вовсе не потому, что опасался пробок. В прошлый раз – а других поездок у него не было, Вербин побывал в посёлке зимой и теперь захотел внимательно исследовать его другим, поскольку летний Ольхон произвёл на него не менее сильное впечатление, чем зимний. Как получится в Листвянке? Кроме того, Вербин планировал просто полюбоваться этой частью Байкала, рассмотреть далёкие горные вершины, обозначающие противоположный берег, и насладиться видом Ангары, важно выходящей из огромного озера.

В конце концов, он в отпуске или нет?

Машину одолжил у Сергея. Заехал к нему рано утром, получил ключи, бодрое пожелание быть осторожнее на дороге и повторное предложение составить компанию. Ключи взял, за пожелание поблагодарил, от предложения повторно отказался. Запустил навигатор и отправился в путь. Ехал неспешно, пару раз останавливался полюбоваться тайгой и Ангарой, но до Листвянки всё равно добрался намного раньше назначенного времени встречи. Полюбовался на исток Ангары, постоял у памятника Вампилову, несколько раз посмотрел на часы, раздумывая, не позвонить ли сейчас, а затем хлопнул себя по лбу, вспомнив, что ещё хотел обязательно посмотреть, и отправился в Байкальский музей, в который по глупости не заглянул в прошлый визит. Ведь Байкал интересен не только легендами – он уникален и неповторим, и поэтому в музее время промелькнуло незаметно. В том числе – благодаря экскурсоводу, который оказался не только отличным профессионалом, но увлечённым Байкалом человеком и украсил стандартный рассказ множеством дополнительных историй. Поэтому вернувшись на набережную, Феликс сначала долго смотрел на священное море академически подкованным взглядом – в ответ Байкал хмыкнул порывом ветра, – затем позвонил по присланному Владимиром номеру и через десять минут обменялся рукопожатием с молодым, не старше тридцати, мужчиной, одетым в футболку, шорты и низкие кеды.

– Антон.

– Очень приятно. Феликс.

– Володя сказал, что вы из Москвы?

– Ага.

– И хотите поговорить о нашем сообществе?

– Совершенно верно, – подтвердил Вербин.

– Вас интересует что-то конкретное или всё необычное, что происходит на Байкале и вокруг него? – уточнил Антон. – Я спрашиваю не просто так: как бы мне того ни хотелось, знать всё невозможно, поэтому о некоторых явлениях и местах силы другие люди расскажут лучше. Подробнее.

– Меня интересует само сообщество, – медленно ответил Феликс. – Его история и экспедиции, которые проводились в разное время.

– Вы журналист?

– Я – сотрудник Московского уголовного розыска, майор полиции Феликс Вербин.

На этих словах мужчина едва заметно вздрогнул.

– Но здесь я в отпуске.

Эта фраза помогла Антону успокоиться.

– То есть у нас одинаковое увлечение?

Пришлось его огорчить.

– К сожалению, нет, – вздохнул Вербин. – Я в отпуске, но пытаюсь кое-что разузнать. В частном порядке. Можно сказать, что веду небольшое личное расследование. У нас с Владимиром есть общие знакомые, которые посоветовали обратиться к нему, а Владимир, выслушав мой рассказ, решил, что вы сможете помочь в расследовании. На него не обижайтесь, пожалуйста, я попросил не говорить, что из полиции, потому что сейчас это в самом деле не имеет никакого значения.

– Но вы сказали, что из полиции, – заметил Антон. – Хотя это не имеет значения. По вашим словам.

– Я представился, потому что не хочу и не собираюсь вам врать, – ответил Феликс, глядя собеседнику в глаза. – И честно говорю, что разговор с вами для меня очень важен.

– Но я не обязан с вами говорить?

– Не обязаны, – развёл руками Вербин. – Мы можем попрощаться прямо сейчас.

Судя по выражению лица, Антону очень хотелось поступить именно так, однако то ли отношение к Владимиру помогло, то ли сыграла роль выбранная Феликсом линия поведения, но от этой мысли мужчина отказался. Жестом показал, что готов продолжить, и они медленно пошли по набережной.

– Почему вы ведёте дело в частном порядке? Вас наняли?

– Нет, я взял отпуск не для того, чтобы провести расследование, – ответил Феликс. – Я… мне нужно было как следует отдохнуть. Но будучи на Байкале, я случайно стал свидетелем одного… гм… события, назовём это так, на первый взгляд не вызывающего подозрений. Однако я обратил внимание на пару мелких нестыковок и решил с ними разобраться. Для себя.

– Профессиональная деформация?

– Именно, – улыбнулся Вербин. – Вижу, вы понимаете, что это такое.

– Я занимаюсь наукой, – ответил Антон. – А заниматься ею можно лишь будучи сильно увлечённым человеком.

Даже если Антон и планировал пошутить, у него не получилось. Во всяком случае, смеяться Феликсу не захотелось.

– Профессиональная деформация – единственная причина, по которой вы решили провести собственное расследование?

Как же приятно иметь дело с настоящими учёными – они не дураки, умеют анализировать и задавать правильные вопросы.

– Вторая, не менее важная причина, по которой я не могу поделиться своими наблюдениями с коллегами, а они, даже поверив мне, не смогут открыть дело, заключается в том, что, как мне кажется, прослеживается связь с…

Вербин запнулся.

– С аномальными, необычными и необъяснимыми явлениями, – помог ему Антон. – Я прав?

– Абсолютно.

– Да уж, с таким определением мне вызов на допрос вряд ли бы прислали.

– Ага. – На этот раз Феликс рассмеялся.

Но тут же стал серьёзным, потому что Антон быстро спросил:

– Вы не боитесь?

– Чего?

– Аномального. Необычного. Необъяснимого.

– То есть вы в это верите?

– А вы – нет?

– Возможно, поверю, – осторожно, чтобы не обидеть собеседника, произнёс Вербин. – Первый шаг сделан – я пришёл к вам.

– Если поверите, то как к этому отнесутся ваши коллеги?

– Если поверю – я сумею их убедить.

– Вы очень уверенный в себе человек.

– Я просто знаю, чего хочу.

– Это важно, – прокомментировал ответ Антон, и без предупреждения начал рассказ: – Если вы считаете, что мы коллекционируем расплывчатые фотографии йети, летающих тарелок и пытаемся составить кратчайший маршрут в Шамбалу, то крепко ошибаетесь. Мы всего лишь пытаемся разобраться, что происходит вокруг. А на Земле, сейчас я говорю не только о Байкале, испокон веков происходят странные вещи. Странные, непонятные, иногда пугающие явления, объяснить которые с научной точки зрения человечество пока не в состоянии и поэтому, как правило, все эти явления списываются на случайности, совпадения и ложные свидетельства. Иногда эти таинственные явления повторяются настолько регулярно, что набирается полноценная статистика за десятки и сотни лет, но даже в этих случаях их стараются не замечать. Потому что не в состоянии объяснить. Мы же пытаемся изучать и систематизировать эти данные. Ну, то есть, что мы понимаем под словом «изучать»? Мы наблюдаем, фиксируем и стараемся подыскать происходящему рациональное объяснение. В том числе, определяем, мошенничество это или нет. Но если мы оказываемся бессильны хоть как-то объяснить случившееся, то записываем в разряд чуда – мы, в отличие от настоящих учёных, этого не боимся. И накапливаем материалы, в надежде, что рано или поздно сумеем докопаться до истины.

– То есть вы больше учёные? Исследователи?

– Сообщество у нас не очень многочисленное, но люди в нём разные, – ответил Антон. – Кому-то, как мне, интересно искать научное объяснение происходящему. Кто-то искренне верит.

– И вы уживаетесь? – удивился Вербин.

– Разумеется, мы ведь одно дело делаем, – удивился в ответ Антон. – Они знают, что мы никогда, по крайней мере, в ближайшие сто лет, не докопаемся до сути; мы с уважением относимся к их вере.

– Насколько глубока их вера?

– По-разному, разумеется, как и везде, – пожал плечами Антон. – Кто-то увлекается, потом остывает, кто-то сохраняет на всю жизнь, кто-то погружается очень глубоко. Мне говорили, что много лет назад человек из сообщества сумел стать шаманом, а это, поверьте, очень непросто. Там одного лишь «знания материала» недостаточно.

– Кого в сообществе больше: учёных или верующих?

– Верующих, – сразу ответил Антон. – И многие учёные – верят. Или начинают верить.

– Вы начали?

– Я признаю, что не обладаю инструментарием для научного объяснения многих явлений, о которых слышал или свидетелем которых становился. Вас устроит такой ответ?