Доминик Сильвен - Грязная война Страница 42

– У нас его нет, – призналась Лола.

– А без приглашения, уважаемая госпожа, да к тому же с собакой, вряд ли возможно…

– Я бы хотела поговорить с женщиной, которая у вас работает.

– Аделина?

– Она самая.

– Хотел бы я сам с ней поговорить, – с неожиданным раздражением ответил хозяин. – Она от меня сбежала. Как сквозь землю провалилась. И я остался, как дурак, без помощницы. А новую опытную сотрудницу пойди найди.

– Вы ходили к ней?

– Естественно. Раз двадцать, если не больше.

– А что говорит ее муж?

– Какой муж? Аделина уж три года как развелась. Лола взяла у хозяина из рук бутылку, хорошенько глотнула из горлышка и вернула:

– Нет, лучше не стало. Но ваше вино ни при чем. Оно неплохое. Удачи.

Хозяин погребка стоял разинув рот. Лола хлопнула его по плечу, взяла проспект с изображением Аделины в длинном черном фартуке и вышла из магазина.

– И что теперь? – спросила Ингрид, когда они сели в “твинго”.

– Ну ни одной извилины у меня, – с досадой признала Лола, – нужно было забрать всю бутылку. – Она постукала пальцем по фото Аделины. – Кто бы мог подумать! Гляньте на эту святую невинность. н-да, старею я. Мне сто пятьдесят лет.

– Может, поговорим с бывшим мужем?

Идея была прекрасна в своей простоте. Лола присутствовала на их свадьбе. Праздновали в ресторане “Вакханки Бахуса” на бульваре Вольтера, где работал сомелье Юбер Малик. Такое название невозможно забыть. Вскоре “твинго” остановился неподалеку от ресторана.

У хозяина были удивительные навощенные усы и такое же удивительное имя. Основная волна клиентов схлынула, задержались лишь несколько завсегдатаев. Лола взяла предложенный ей бокал и спросила, где найти Юбера Малика.

– В Токио, – ответил хозяин по имени Ипполит.

– О нет, – простонала Лола, хватаясь за стойку.

– Да, знаю, мне тоже его не хватает. Уход Аделины стал для него тяжелым ударом. Он встретил японку и решил начать там жизнь заново. Что ж, выбор не хуже других. И потом, кажется, там начали серьезно любить вино.

– У вас есть его координаты?

– У меня есть его телефон. Но подождите немного, пусть проснется. У нас восемь часов разницы.

– Да, это проблема, – проворчала Лола и допила свой бокал.

Глава 34

Он попросил ключи у консьержа, на всякий случай постучал в дверь, но не получил ответа. В квартире царил порядок. Никаких следов борьбы или поспешного отъезда. В комнате девочки на столе стопкой сложены учебники, на стуле ранец. В шкафу на вешалках никакой одежды.

Кабинет погружен во тьму. Он раздвинул шторы, на солнце комната обрела привычные черты. Семейная фотография стояла на своем месте, рядом бутылка виски и два хрустальных стакана на медном подносе, привезенном из Марокко. Танцовщица тридцатых годов застыла на светлом шведском дереве.

Саша хорошо помнил, как Марс касался пальцем ее прозрачного тела во время беседы.

Значит, мы должны быть безупречны…

Я выбрал тебя. Не забывай это…

Саша стал просматривать личные бумаги, аккуратно разложенные по папкам. И не нашел ни документов, ни семейного свидетельства [32], ни удостоверений личности. Счета за газ, электричество, школьные обеды, телефон и другое были в порядке. Его заинтересовала папка “Разное”.

Там он нашел счет за стеклянную танцовщицу. Купил по совершенно непристойной цене, особенно для полицейского. Это было мягко сказано. Цена оказалась просто безумной. Статуэтка была приобретена на распродаже наследства в аукционном доме “Друо” 22 февраля два года назад.

Увидев фамилию, указанную на счете, Саша закусил губу.

Он сунул листок во внутренний карман пиджака и вернулся в гостиную.

На диване сидел человек, наставив на него пистолет. Около тридцати. Военная стрижка, кожаная куртка, джинсы. Абсолютно спокоен.

– Вы кто?

– Дюген, уголовный розыск.

– Ах да, заместитель комиссара. Виноват, но осторожность никогда не бывает лишней.

– А вы?

– Дарноде, внутренняя разведка.

– Это ваша служба отстранила Марса?

– Вы шутите?

– Я бы не сказал.

– Вы нашли что-нибудь интересное в бумагах своего шефа?

– Нет, потому что вы побывали там раньше меня.

– С чего вы взяли?

– С того, что вы не держали меня на мушке в кабинете. Вы уже наверняка знали, что там есть и чего нет.

– Думаю, мой босс захочет встретиться с вами, Дюген.

Дарноде спокойно покинул квартиру. Саша выждал несколько минут и тоже ушел. В сторону набережной Орфевр.

Саша протянул коллеге счет, найденный в квартире Марса.

Клеманти прочел имя аукциониста, проводившего торги. Дорис Нюнжессе.

– В ее доме не было копии. Я в этом уверен.

– Надо думать, кто-то посоветовал Нюнжессе от нее избавиться.

– И кто? Арно?

– А кто же еще?

Клеманти с трудом мог принять очевидное. Среди офицеров угрозыска он был единственным, не считая Саша, кого так сильно потрясло исчезновение комиссара и его семьи.

– Разведка побывала там раньше меня. Дарноде, знаешь такого?

Саша описал его. Клеманти подтвердил, что это коллега Фабера. Он работал под началом у Андре Гюстава, которого Марс хорошо знал. Они выстроили некий предположительный сценарий, согласно которому комиссар обеспечил себе отход с благословения или даже по настоянию секретных служб. Но поведение Дарноде опровергало эту теорию.

– Думаю, они не увидели связи между делом Видаля и Нюнжессе, – добавил Саша. – Дарноде не знает, что я взял этот счет. Статуэтка по-прежнему стоит на столе, но никому в голову не придет связать одно с другим.

– Почему Арно оставил такую дорогую вещь?

– Чтобы не засветиться на таможне.

Еще два дня назад все силы были брошены на то, чтобы установить местонахождение Марса. Пограничная полиция, Интерпол, охрана аэропортов – все службы были задействованы. Арно, Карен и Орели Марс как в воду канули.

Клеманти положил счет на свой стол и внимательно изучил его.

– Арно очень аккуратный.

– Действительно, он увез с собой важные бумаги. Но оставил счет, который свидетельствует о том, что он знаком с Нюнжессе, хотя всегда утверждал обратное.

– Оставил специально, чтобы его нашли.

– Послание?

– Должен же он был оставить нам хоть что-нибудь.

– Мне этого недостаточно.

– Я знаю. Но у Арно наверняка есть свои причины.

– Очень на это надеюсь.

Глава 35

Целых два дня понадобилось для того, чтобы найти сомелье, который переехал и сменил номер телефона. Во вторник, в восемь утра по токийскому времени, Лола наконец до него дозвонилась и представилась бывшей начальницей Туссена Киджо.

– Да, я читал в интернете, что расследование возобновили, – вздохнул Юбер Малик.

Лола объяснила, что Аделина солгала ей. И ее ложь запутала след.

– Что ж, надо думать, Аделина врала всем подряд! Знаете, мне не очень хочется о ней говорить. – Это очень важно, месье Малик. Простите, что вмешиваюсь в вашу личную жизнь, но мне надо знать, что между вами произошло.

– Только и всего?

– Туссен Киджо погиб. Так же, как молодой адвокат и супруга его делового партнера. Убили полицейского осведомителя. Политик покончил с собой. Дивизионный комиссар и его семья исчезли.

– В самом деле?

– Это настоящая бойня. Ваши показания очень помогут. Прошу вас.

– Мы расстались, потому что мне надоело делить ее с призраком. Аделина не смогла забыть Киджо, если хотите знать. Его смерть не давала ей покоя. Наш брак был обречен.

– Она исчезла.

– Тут я не могу вам помочь. Понятия не имею, где она может быть. Извините.

Лола поблагодарила Малика, повесила трубку и задумалась. Аделина солгала про Исиду и их отношения с Туссеном, не сказала про свой развод. А главное, скрыла, что смерть Туссена потрясла ее настолько сильно, что она так и не смогла начать новую жизнь. Когда Лола расспрашивала ее в “Виноградниках Оберкампфа”, Аделина сказала, что Туссен расследовал убийство Конаты. Почему он не рассказал об этом мне?Девушка казалась искренней. Я была уверена, что вы знаете. У Лолы холодок пробежал по спине. Аделина скрывала правду много лет.

А не будь этой лжи, сколько человеческих жизней можно было бы спасти!

Лола набрала номер Жана Тексье.

♦

Саша поставил машину на парковке на бульваре Османа и по улице Курсель дошел до “Хилтона”. Кафе располагалось на углу улицы Монсо. Маленькое, покрашенное в яркие тона, оно скорее походило на американский бар, чем на традиционное парижское кафе. Играл джаз. Саша узнал неподражаемый стиль Маркуса Миллера, который сумел сравняться с Майлзом Дэвисом.

Андре Гюстав помахал ему свернутой газетой. Начальник Дарноде и Фабера оказался шестидесятилетним мужчиной суровой внешности, в английском плаще и строгом сером костюме поверх черного свитера. Твидовая кепка лежала на столе рядом с мобильным телефоном и кружкой пива. Они пожали друг другу руки.