Марина Серова - Агент возмездия Страница 42

– Ну, не совсем так.

Алинка, зараза, держала паузу, и мне пришлось ее поторопить:

– Ну, не томи меня, рассказывай, как все происходило! Причем слово в слово.

– После занятий Алла сама подошла ко мне в раздевалке и спросила, не посещаю ли я ее салон, – лениво вещала Нечаева. – Я сказала, что посещаю, но дальше поддерживать разговор с ней не стала. Потом зазвонил ее мобильник, она ответила. По разговору было ясно, что это Барсуков. Она выслушала его, а затем начала мягко отчитывать его за то, что он не справился с элементарным заданием. После этого она снова подошла ко мне и спросила, не знаю ли я, в каком агентстве можно заказать свадебный лимузин.

– Неужели она так и спросила?

– Вот именно! Мне показалось, Пилявская хотела похвалиться тем, что выходит замуж. Ну, я, естественно, просветила ее на этот счет. Поля, ты же знаешь, сколько раз я едва не сходила под венец!

– Честно говоря, сбилась со счета. Но уверена, ты можешь работать свадебным консультантом. Ладно, что было дальше?

– Дальше я стала делать вид, что хочу что-то добавить, но не решаюсь. Пилявская начала болтать про своего жениха, а потом спросила, не видела ли я его случайно в ее салоне. Ей определенно хотелось услышать мое одобрение. Я сказала, что видела Барсукова, и не только в салоне, только спешить с деталями не стала. Даже поторопилась выйти из клуба, делая вид, что сознательно ухожу от продолжения разговора. Пилявская едва ли не бегом бросилась за мной и догнала уже около машины. Я еще немного поинтриговала, а потом спросила, познакомил ли Барсуков ее со своим сыном.

– Как на это отреагировала Алла?

– Сначала у нее отвисла челюсть, а когда вернулась на место, Алла ошарашенно промямлила: разве у него есть сын?

– То есть Пилявская достаточно быстро обрела состояние равновесия, утраченного после твоего вопроса?

– Да, она существо несгибаемое и прочное, не то что я. Если бы мне дали понять, что Никита не откровенен со мной, я бы отреагировала гораздо экспрессивнее, – призналась моя подружка. – Ладно, слушай дальше. Я подтвердила, что у Барсукова есть сын, но про его болезнь умолчала.

– Точно?

– Поля, думаешь, я не понимаю, что не надо торопить события?

– Вот это правильно. Только строго дозированная информация приводит к поставленной цели. Если же ею злоупотреблять, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Ты, Алина, молодчина!

– Поля, знала бы ты, как мне трудно было сдержаться!

– Неужели труднее, чем сидеть в позе лотоса?

– Если ты не знаешь, то я признаюсь, что постоянно поддерживаю себя в форме, – с апломбом заметила Нечаева.

– Знаю, знаю, что язык – это твоя самая проблемная зона. Ты никак не научишься держать его за зубами.

– Представь себе, научилась! А если ты намекаешь на тренера, то во всем коктейли виноваты.

– Верю. Что было дальше?

– Пилявская спросила, откуда мне это известно и кто его мать. Я бросила ей что-то типа такого – лучше бы я ничего тебе не говорила, села в машину и уехала, оставив Пилявскую в полной растерянности. Поля, а если она еще вчера устроила Барсукову допрос с пристрастием? Кажется, мы этот вариант не предусмотрели.

– Не думаю. Любая женщина сначала заручилась бы неопровержимыми доказательствами, а потом уже стала бы выяснять отношения. Уверена, Алла поступит именно так. Она ведь, можно сказать, своими собственными руками создала Барсукова, так что ей будет очень не просто свыкнуться с мыслью, что он когда-то принадлежал какой-то другой женщине, к тому же родившей от него ребенка. Первый вопрос, который должен был возникнуть в ее голове после твоего отъезда, – а не развод ли это? Может, ты из зависти взяла да и оговорила ее красавчика?

– Да, логично. В понедельник мне с утра в «Аллу», а вечером – в «Лотос». Какие я могу предъявить Пилявской доказательства? – деловито осведомилась Нечаева.

– У меня есть Мишина фотография. Мальчик очень похож на своего отца. Для начала этого хватит. Держу пари, что Алла с утра будет крутиться на ресепшене, чтобы не пропустить тебя. Ты ей пообещай эту фотографию, а вечером принеси. Пойдем наверх, я распечатаю тебе фотку.

Нечаева внимательно вгляделась в лицо мальчика и сказала:

– Действительно, похож на Андрея. Слушай, Поля, а что, мальчик сильно болен?

– У него ДЦП, и этим все сказано.

– Я хотела спросить, внешне это сильно заметно?

– Я Мишу никогда не видела живьем, но Вера говорила, что одного взгляда достаточно, чтобы определить – он не здоров. Миша ходит самостоятельно, но это дается ему нелегко.

– У него асимметрия в лице или просто снимок такой неудачный?

– Эта фотография как раз самая удачная. Я видела другие, и в полный рост в том числе. Одно плечо выше другого, головка наклонена…

– Бедный ребенок! – на глазах у Алины выступили слезы. Я даже не думала, что она может быть настолько сентиментальной. – Я, конечно, покажу Пилявской эту фотку. А вдруг она захочет познакомиться с Верой и ее сыном?

– Не будем опережать события, пусть все идет своим чередом.

– Ладно, договорились.

Нечаева вскоре ушла. Я продолжила сочинять письмо Элен Муаре. Но мне постоянно кто-то мешал – то дедуля интересовался ужином, то Макс звонил и предлагал встретиться, то просто кто-то ошибался номером. Когда прозвенел очередной звонок, я хотела отключить телефон, но по определившемуся номеру поняла, что это Самойленко.

– Да, Анна Петровна, я вас слушаю.

– Полина Андреевна, простите, что сразу не перезвонила. Меня срочно вызвали на совещание в мэрию. Вокруг визита Элен Муаре такой ажиотаж! На моей памяти нечто подобное было лет десять назад, когда в Горовск приезжал замминистра образования. Каждый шаг француженки расписан как по нотам. С вокзала ее отвезут в гостиницу «Юбилейная», где она немного отдохнет с дороги. После этого планируется, что она посетит старое кладбище, где похоронены ее предки. Затем будет обед в ресторане. После него небольшой отдых, затем посещение краеведческого музея, а вечером – театр драмы. Даже спектакль поменяли. Вместо современной отечественной пьесы будут давать комедию Мольера.

– Да, насыщенная программа.

– Интернат Элен посетит в понедельник. Мы будем встречать ее у порога с хлебом-солью в десять утра. Полина Андреевна, вы подходите где-то в половине десятого.

– Хорошо.

– Знаете, я так переживаю из-за того, что отцы города сделали меня пешкой в своей игре. Я никогда не умела лицемерить, а тут придется. Родители услышат мою речь и подумают, что интернат решено сохранить. Если им я еще что-то потом смогу объяснить, то что я скажу детям?

– Анна Петровна, не накручивайте себя заранее. Я надеюсь, что все обойдется.

Я, как могла, старалась вселить в директора школы-интерната оптимизм, и, мне кажется, это удалось. После ужина я снова села за компьютер и за считаные минуты написала текст. Если бы мне удалось передать его Элен Муаре, то она узнала бы всю правду, которую от нее так тщательно пытаются скрыть местные власти, разыгрывая полное благополучие.

Глава 17

Утром я поняла, что нет смысла ждать до понедельника, чтобы передать письмо мадам. Самойленко подробно расписала мне воскресную программу, и я решила следовать за Элен Муаре, начиная с того момента, как ее нога ступит на горовскую землю. Вдруг подвернется подходящий случай, чтобы пообщаться с француженкой тет-а-тет или передать ей корреспонденцию.

Я стала экспериментировать со своей внешностью, но остановилась на образе «серой мышки», на которую обычно никто не обращает внимания, – неброская одежда, минимум косметики, волосы, забранные в хвостик на затылке.

К вокзалу я приехала за полчаса до прибытия московского поезда и оставила свой «Мини-купер» на платной парковке. Мне сразу бросилось в глаза усиленное патрулирование в этой части города. Можно было подумать, что доблестная милиция собирается предотвратить террористический акт. Какое-то время я просидела в зале ожидания, а когда объявили о прибытии поезда, вышла на перрон. Там, где должен был остановиться «хвост», наблюдалось невероятное скопление народа. Туда я и направилась. Милиция плотным кольцом сдерживала толпу встречающих. Народ негодовал, но сделать ничего против стражей порядка не мог.

– Какая-то шишка, видать, приехала, – сказал мужчина, стоящий справа от меня. – Такая же история была прошлым летом, когда нашего олимпийца встречали чиновники, телевидение, фотографы… Ему досталось все – хлеб-соль, цветы, вспышки фотокамер. Смешно сказать, он даже призером не был, вошел всего лишь в десятку… Моя дочка ехала в том же вагоне. Представляете, ей пришлось полчаса торчать вместе с другими пассажирами в душном коридоре?

– А чего ж она там торчала? – донеслось из толпы. – Могла бы вернуться в купе и сесть на свое место.

– Да разве вы не знаете, как это бывает? Поезд еще не подошел к станции, а пассажиры уже стали выползать в коридор со своими чемоданами. Их же никто ни о чем не предупредил. Все думали, вот-вот выпустят…