Наталья Андреева - Утро ночи любви Страница 42

Подошли к забору, он со своей стороны, она со своей.

– Здрасьте! – улыбнулась Маша.

– Ну, здравствуй. Я по делу к тебе, – строго сказал он. – Пора действовать. Я сейчас пойду к твоему деду...

– Ой, не надо!

– Что значит, не надо?

– Мне Паша вчера звонил, – зарумянилась она. И тихо добавила: – И сегодня.

«Я бы на месте этого щенка не то что звонил каждый день, летел бы сюда, как на крыльях, в ногах бы валялся. Видать, недовоспитал папаша».

– А вот разговаривать тебе с ним не надо, – сурово сказал он. – И видеться не надо. Я приехал за тобой.

– Как за мной? – испугалась Маша.

– Сейчас поедем к твоим родителям. Ты им позвони, предупреди. Мол, будет серьезный разговор, я не одна приеду, с милицией. Поняла?

– Дядя Андрей!

– Что, дядя Андрей? Собирайся!

– Паша сказал... Сказал, что он меня любит.

– О как!

– И что он на мне женится, если я... Ну, в общем, если ребенок.

– Это он молодец. Настоящий мужчина!

– У него дела были, в институте, поэтому и не звонил, – затараторила Маша. – Он обещал приехать, как только сможет.

– И ты его простила?

– Я не знаю. Но вы пока родителям не говорите. И деду.

– А как же твое заявление?

Она опустила глаза:

– Я не знаю.

– Ты вот что... Ты подумай, поняла? Закон есть закон. Либо я даю делу ход, либо... Потом будет поздно, – предупредил он.

– Но я же еще год буду несовершеннолетняя, – сверкнула глазами Маша. – Дед говорит, что сожительство с несовершеннолетней карается законом по всей строгости. Я же всегда могу пойти в милицию и заявить, что Пашка меня к этому принуждает.

– А ты сообразительная, – усмехнулся он. – Значит, спешить мы не будем?

– Не будем, – согласилась она.

– И заявление я порву?

– Ну, я не знаю...

– А маме с папой ничего не скажем. Пока.

– А он сильно испугался?

– Кто? Павел? Испугался.

– Тогда рвите. Ой, погодите... А если ребенок?

– Он же сказал, что женится.

– Ну да. Сказал.

– Боишься, что обманет? Но если ребенок его, значит, связь с несовершеннолетней имела место быть. Это легко доказать. Ты ж законы знаешь, деду спасибо. Женится!

– Хорошо, – кивнула Маша. – Рвите.

– Дед точно ничего не знает?

– Никто не знает. Только вы. И этот... как его? Ну, второй.

– Александр Юрьевич?

– Ну да.

– Это я сам улажу. А ты, молодец. Молчать умеешь.

– Я много чего умею.

– Далеко пойдешь. С такими-то способностями.

– Время такое. Надо крутиться, – по-взрослому сказала девушка. – Кому охота бедным-то быть? А где сейчас заработаешь? Да нигде! Разве что в модели податься... – задумчиво сказала она и вздохнула: – Да я ростом не вышла. Ничего! Придумаю что-нибудь!

– Да ты уже придумала. Но смотри! – он поднял вверх указательный палец. – Обратной дороги не будет!

– Я поняла.

– Машка! – раздался крик. – Где ты ходишь, ядрен батон?! Ужин готов?! Мария!

Она оглянулась:

– Дед!

Дядя Коля тоже их заметил.

– Вы чего там? Андрюха, ты что ли?

– Я. Да вот, предлагаю соседке подвезти. В город она собралась. Понравилось ей со мной ездить.

– Каждый день не наездишься, – сурово сказал дядя Коля. – Анька скоро приедет, мать ее. Куда ехать-то, на ночь глядя?

– Ко мне тоже никому нельзя приезжать? – сверкнула глазами Маша.

– Я тебе что сказал? Ужинать давай!

Она фыркнула и убежала в дом.

– Ты чегой-то? – подмигнул ему дядя Коля. – На молоденьких потянуло?

– Да я по-соседски.

– Смотри! По-соседски! Девчонка она еще. Узнаю, что кто-то обидел, возьму ружье и сам, своими руками...

– Самосуд? – оскалился он. – Кина насмотрелся?

– А что? Правильное кино!

– Ты ж сам закон! А туда же: правильное!

– Я закон на пенсии. И ты меня не учи, как жить.

– Да я по-хорошему, дядь Коль. По-соседски.

– И я по-хорошему предупредил. Зашел бы. Посидели.

– Обязательно зайду! Но – не сегодня. Ехать надо. Работа.

На следующий день он встретился с Кузнецовым. Тот положил на стол конверт и негромко сказал:

– Как договаривались.

Он молча взял конверт и сунул за пазуху. Принялись за шашлык. Кузнецов ел с аппетитом.

– Павел правильно действует, – похвалил Андрей Котяев бизнесмена. – Звонит, в любви признается. Не мешало бы еще к ней приехать.

– Приедет.

– Ты учти: ей через месяц будет только семнадцать. Девочка шустрая, законы знает. Поаккуратнее.

– Откуда только они такие берутся? – поморщился Кузнецов.

– Так все хотят жить хорошо. Мое дело тебя предупредить.

– Пашка еще годок ее помурыжит, а там пускай себе по судам бегает.

– А дед ее – старый партизан! – рассмеялся Котяев. – Прямо ворошиловский стрелок!

– Ты это серьезно? – вздрогнул бизнесмен.

– Вполне. И ружье у него есть. Охотничье. Это на будущее.

– Понял, – Кузнецов вытер салфеткой масленые руки и, поморщившись, повторил: – И откуда они только такие берутся?

Вечером, придя, домой, Котяев первым делом достал из кармана конверт. Пересчитал деньги: восемь тысяч долларов, все сотенными купюрами. Некоторые были затерты, да еще с дефектами: на одной чернильная клякса, на другой темное пятно, похоже, сигаретой прожгли. Он отобрал порченные купюры, любовно разгладил и положил отдельно, чтобы при случае обменять. Выпил рюмку виски, потом другую... Лег на диван, включил телевизор. Не спалось, и телевизор давно надоел.

«На юг, что ли, махнуть? С этой, как ее? С Лизой из супермаркета! А можно с Олей. Да хоть с Ленкой! А что? С сыном, с женой, бывшей, правда, да какая разница? Главное с бабой. Море, солнце, пальмы, на горизонте белый пароход... ». Но тут он вспомнил, что на юге придется пробыть недели две, а то и три, и все это время с женщиной, которая с ним поедет, надо будет разговаривать, а разговаривать им не о чем. Надо будет сидеть с ней за одним столом, и так каждый день, и не один раз, надо будет лежать рядом на пляже, куда-то ходить, что-то приносить, мазать ей спину, а вдруг она ногу поранит об острый камень, или, к примеру, заболеет ангиной? Проблема, конечно, не в ангине. В любви. Потому что все вышеперечисленное только в радость, когда рядом любимая женщина, и в тягость, когда чужая. Да еще и дура набитая. Две недели! Ты подумай! А то и три.

Не такая женщина ему нужна. Во-первых, красивая. И не вульгарная, как Оля, не простушка, а женщина высшего класса, шикарная, с шармом. Чтобы в ресторан было не стыдно пойти, чтобы на пляже ловить завистливые взгляды, чтобы чувствовать себя рядом с ней человеком значительным. Вот если бы Алина согласилась...

И тут он не выдержал и набрал ее номер. Алина ответила, но довольно холодно:

– Я слушаю.

– Не спишь? – глупо спросил он.

– Как видишь, нет. Не сплю.

– Послушай... Не хочешь встретиться? Поехали бы куда-нибудь. Куда скажешь. Да хоть в крутой клуб, где ты любишь бывать.

– У тебя появились деньги?

– Появились.

– Что ж. Развлекайся. Мне что-то не хочется никуда ехать.

– Ну давай просто встретимся. Я зайду?

– Мне не до гостей.

– А что случилось?

– Ничего. Мне просто не до гостей.

– Ну прости ты меня! – взмолился он.

– За что?

– Ну не знаю. Я не могу без тебя!

Она молчала.

– Алина? Давай, я просто зайду? Поговорим.

– Поговорим... – эхом откликнулась она.

– Я просто посижу рядом...

– Ну хорошо. Но предупреждаю: я не в настроении.

– Сейчас?

– Уже поздно.

– Завтра?

– Да. Завтра. Приходи вечером.

– Лады! – обрадовался он. – Завтра вечером! Часиков в семь!

Она дала отбой. Котяев счастливо улыбнулся: завтра вечером! Потом задумался. Вот ситуация! Хочется ей что-то подарить, но что подарить женщине, у которой и так все есть?

Он купил огромный букет алых роз, на большее фантазии не хватило. И первой букет увидела Гена, когда открыла калитку. Сказала:

– Растешь!

И он не понял, похвала это или ирония. По лицу Гены ничего нельзя было понять.

– Алина Александровна дома?

– Дома.

– Мне к ней можно?

– Сам знаешь, что можно.

– А ты не хочешь меня впускать, так?

– Мало ли что я не хочу!

– Правильно! Ты ей кто? Охрана. Вот и занимайся своим делом.

– Я своим занимаюсь. Видала я, как ты Юрку молотил. И если ты ее хоть пальцем... Понял?

– С дороги!

Он двинул локтем и широко зашагал к дому. Опять пугают! Сначала братец ее бесноватый, теперь еще и эта... Особа.

И опять удивился: почему в доме никого нет, кроме этих двух женщин? Ведь он такой огромный! Привидения, что ли, ей прислуживают? Или она спроваживает прислугу вечером, как только солнышко станет клониться к горизонту? Может, на шабаш летает, ведьма кареглазая? И не хочет, чтобы этому были свидетели. От Алины Вальман всего можно ждать. Она – женщина-загадка.

Прошел в гостиную: никого. Заглянул на кухню, но там тоже было пусто, плита холодная, и никаких признаков жизни. Прошелся по первому этажу, везде было безлюдно и тихо. Гена тоже не появлялась. Хотя бы сказала, куда ему идти! Он поднялся на второй этаж. За дверью в конце коридора была огромных размеров ванная комната, это он знал. И медленно направился туда, прижимая к груди букет. Розы подрагивали, так у него билось сердце. Опять сюрприз. Она без них не может. Игра все интереснее.