Протест прокурора - Аркадий Иосифович Ваксберг Страница 42

— Что же, пусть Миронова подает заявление в суд? — спросила Александра Мироновна.

— Почему Миронова? Нет! Вы сегодня вызовите ее к себе, а предварительно сходите в больницу и уже сами, не через врачей, поговорите с ним, сейчас он чувствует себя гораздо лучше. Скажите ему, что мы располагаем всеми доказательствами того, что он — Миронов. Интересно, как он на это будет реагировать? Мироновой можете сказать, что мы, мол, установили истину, а если ей нужно, чтобы Миронова юридически признали ее сыном, подготовьте исковое заявление в суд. Суд должен признать Миронова Владимира Сергеевича, 1924 года рождения, и Глазырина Игоря Ильича, 1924 года рождения, одним и тем же лицом, Мироновым Владимиром Сергеевичем, и признать его сыном Мироновой Дарьи Васильевны. На судебное заседание порекомендуйте вызвать обеих матерей, а также свидетелей. Весь материал с исковым заявлением направьте в суд. Попросите судью, чтобы он сообщил нам, когда будет рассматривать дело, а вы выступите в суде.

К концу рабочего дня Александра Мироновна показала Лаврову проект искового заявления и заодно рассказала:

— Владимир хочет, чтобы мать его приняла, а сама Миронова, когда я ей все рассказала, опять заплакала, так что я даже и поговорить с ней толком не смогла. Но конечно, она хочет, чтобы еще суд признал Владимира ее сыном.

Она хотела уже выйти, но в дверях остановилась и спросила:

— Юрий Никифорович, а как дела у Бессонова? Рассматривало бюро горкома его вопрос?

— Позавчера, — ответил Лавров, — строгий выговор получил. Но вы бы его просто не узнали! Все признал и даже заявил, что на партийном собрании вел себя неправильно. Я убежден, что теперь из стройтреста жалоб будет куда меньше! Такие встряски даром не проходят. И потом — хотите верьте, хотите нет, но лекции о советских законах очень много дают народу. Я прочитал на участках восемь лекций и вижу, как люди слушают, как живо реагируют, какие вопросы задают… Думаю, что и вам бы надо включиться в эту работу. Я даже пообещал рабочим, что вы прочитаете им лекцию о трудовом законодательстве. Это — для начала…

Через несколько дней состоялся суд. Корзинкина приехала в прокуратуру и рассказала Юрию Никифоровичу о том, что исковое заявление Мироновой полностью удовлетворено.

— А как вели себя ростовская мать и жена Владимира?

— Обе не явились.

— Вот как! Что же, когда решение суда войдет в законную силу, пусть Владимир получает новый паспорт.

— Судья все разъяснил. Между прочим, на всех, кто был в зале, процесс произвел сильное впечатление. Некоторые женщины плакали.

— Да, дело, конечно, необычное, — сказал Лавров и, с улыбкой глядя в глаза Александры Мироновны, спросил: — А вы как? Не плакали случайно?

— Я? — не поняла Корзинкина.

— Да, да, вы! Ведь и вам, вероятно, грустно было расставаться со своей прежней версией, с твердым убеждением в том, что иск Мироновой необоснованный?

Корзинкина смутилась, но все же постаралась выдержать шутливый тон.

— Да, Юрий Никифорович, я тоже плакала, — сказала она с мягкой улыбкой. — Только оплакивала не свою версию, а слепую самоуверенность, с которой я сегодня рассталась.

Анатолий Безуглов

СОУЧАСТНИК ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Да, годы летят. Сколько воды утекло с тех пор, когда в 1950 году я был назначен прокурором уголовно-судебного отдела Прокуратуры СССР, но каждый раз, встретив кого-нибудь из своих прошлых коллег, я вспоминаю тот день, когда заступил на эту должность. Начальник отдела Валерий Петрович Ефимочкин — государственный советник юстиции II класса, на погонах которого красовались две генеральские звезды (тогда прокуроры еще носили погоны), познакомил меня с моими будущими обязанностями и сказал: «А сейчас примите портфель с делами». Он повел меня на пятый этаж. Я шел и гадал, что же представляет из себя этот портфель. Знал, что такое следственный портфель, с которым следователи выезжают на место происшествия. Но портфель зонального прокурора?..

Ефимочкин завел меня в кабинет, где предстояло работать, и указал на два огромных шкафа, полки которых были плотно уставлены томами уголовных дел, папками с жалобами.

«Ничего себе портфельчик!» — присвистнул я мысленно.

Одни дела были истребованы по жалобам осужденных, их родственников или адвокатов, другие поступали с представлениями прокуроров союзных республик и областей, ставивших вопрос о необходимости принесения протеста на приговор суда. В задачу прокуроров уголовно-судебного отдела Прокуратуры СССР входила проверка в порядке надзора законности и обоснованности судебных приговоров, вступивших в законную силу, с учетом доводов, приводившихся в жалобах и представлениях, а также проверка многочисленных жалоб.

Как правило, в отдел поступали дела сложные, часто запутанные, многотомные, следствие по которым иногда велось много месяцев. Хищения в особо крупных размерах, разбои, убийства, изнасилования…

Что и говорить, нелегкое бремя лежало и лежит на плечах зональных прокуроров. Многоопытный, мудрый и добрый начальник отдела не уставал напоминать: «Не забывайте, Прокуратура СССР — последняя инстанция. Выше — некуда!»

Была у нас еще одна категория дел, заключения по которым готовились для Президиума Верховного Совета СССР. На Генерального прокурора СССР возлагается обязанность давать заключения по приговорам с высшей мерой наказания — расстрелом, когда рассматриваются ходатайства о помиловании. Прежде чем принять решение, Президиум Верховного Совета СССР выслушивает мнение и Генерального прокурора.

Валерий Петрович Ефимочкин был обаятельнейшим человеком, умевшим расположить к себе кого угодно. Однако это не мешало ему в то же время оставаться требовательным и строгим начальником. Впрочем, он сам первым показывал пример трудолюбия. В любое время его можно было застать в кабинете. Уходил с работы чуть ли не ночью. И прокуроры отдела трудились на совесть.

Но «портфель» не худел. На смену одним делам и жалобам поступали другие. Однако никому и в голову не приходило сетовать на загруженность, усталость: когда речь идет о человеческих судьбах, жалеть себя никто не имел права.

Я проработал в уголовно-судебном отделе шесть лет. А это — сотни проверенных дел, тысячи жалоб. Ответы адвокатам, постановления об отказе, протесты в Верховный Суд СССР, выступления в судах, участие в проверках работы прокуратур союзных республик и областных…

С тех пор минуло уже свыше тридцати лет. Но я очень