Дело о смерти фрейлины - Лариса Куницына Страница 42

— Но почему он назвал имя Дюббари, а не самого Вермодуа?

— Люди Вермодуа могут его опознать. Дюбарри он назвал потому, что тот сейчас в луаре, и он видел его после войны, то есть может подкрепить свою ложь частичкой правды. Но если этой частички хватило для аптекаря Меро, то для меня этого явно недостаточно. Я знаю, что он не де Перрен, почти уверен, что он — де Серро, но, если я с лёгкостью могу доказать первое, я понятия не имею, как доказать второе.

— Я уверен, что вы придумаете! — заявил Эдам. — Хотите, я пойду и разузнаю о его прошлом? Ведь он не с неба упал! Он где-то жил до того, как переехал к Меро, с кем-то общался. У него довольно приметная внешность. Ну, разрешите, ваше сиятельство! — под конец проныл оруженосец, с мольбой глядя на хозяина.

— Ладно, отправляйся, — кивнул тот. — Может, что-нибудь найдёшь.

Эдам радостно кивнул и, проезжая очередной переулок, свернул туда. Его место рядом с Марком тут же занял Шарль, предпочитавший хранить озабоченное молчание.

Доехав до Королевской площади, Марк неожиданно повернул налево и направился к Чёрной башне. Там он коротко переговорил с комендантом, и, заручившись его поддержкой, велел отвести арестованного в казематы. Он специально повёл его туда же, где когда-то сидел Матис де Серро, дожидаясь суда.

— Моё почтение, ваша светлость, — поприветствовал его старший тюремщик Дюкре, бросив подозрительный взгляд на нового узника. — Того парнишку у меня забрали, сказали, что переведут повыше.

— Вот и отлично, — кивнул Марк. — Удачно, что его место освободилось, камера сухая и довольно удобная. Посади этого господина на его место и позаботься о нём, — Марк снова вложил в его руку несколько монет. — Он здесь ненадолго, но, к сожалению, не крепок здоровьем.

Он обернулся и увидел, что де Перрен застыл, уперев взгляд в пол. Он был смертельно бледен и выглядел так, будто с трудом держится на ногах.

— Уж больно он не здоров, — заметил Дюкре с сочувствием.

— Наверно просто напуган столь внезапным поворотом судьбы. Побеседуй с ним, разъясни, что нынче не прежние времена, и он будет здесь спокойно дожидаться своей участи. Да и сокамерники ему достанутся вполне достойные. Если же ему будет плохо, немедленно позови к нему лекаря. Идите, господин де Перрен. В скором времени я навещу вас, и мы побеседуем.

Он смотрел, как тот на негнущихся ногах уходит вместе с Дюкре и стражниками то и дело пытаясь опереться рукой о стену. Он понимал, какой ужас сейчас охватил де Серро, если это был он. Спустя шесть лет снова вернуться сюда же, в этот душный каземат под землёй, увидеть того же тюремщика и чуть позже тех же сокамерников. Ещё немного, и он в полной мере осознает, что и на этот раз может отправиться отсюда на каторгу или, того хуже, на эшафот. Однако Марк вовсе не испытывал к нему жалости. Если уж он решил пройти дорогой Вертрада, то пусть идёт по ней до конца.

И развернувшись, он направился к лестнице, чтоб подняться наверх, туда, где вечерний ветер остужает кожу, а над головой раскинулось глубокое синее небо.

Он зашёл в Серую башню и вызвал к себе Тома.

— У меня появилась ещё одна идея, — сообщил он и выставил на стол одну из склянок, взятых им в доме Бошана. — Отправь кого-нибудь из своих парней к аптекарю Меро, пусть выяснит, пользуется ли он такими флаконами, у кого их заказывает, как ведёт учёт, не заметил ли пропажи или излишка заказанных флаконов. Потом пусть отправляется к поставщику и узнает, не покупал ли у него такие флаконы человек с приметами де Перрена. Если на улице стекольщиков несколько лавок торгуют такими, пусть обойдёт все.

После этого Марк счёл свой долг на сегодня выполненным и отправился домой.

Проснувшись следующим утром, он выглянул в окно. Там было темно, лишь в садике среди деревьев и кустов горели разноцветные фонарики, подсвечивая густую листву только что подстриженных крон.

Он вышел из спальни, умылся ледяной водой и оделся, после чего не торопясь позавтракал. Шарль с беспокойством сообщил, что Эдам не ночевал дома и вообще куда-то пропал. Марк объяснил ему, что тот проводит собственное расследование, и если ничего не найдёт, то за время отлучки жалования не получит, после чего велел принести меч и плащ и отправился на службу.

В кабинете его ждал Тома, который доложил, что Меро ведёт учёт склянок, но у него ничего не пропадало и лишних не обнаружилось. Однако один из стекольных дел мастеров подтвердил, что зять аптекаря де Перрен купил у него три десятка склянок, сказав, что тесть не слишком доволен качеством флаконов своего поставщика и ищет нового, но больше он не появлялся.

Марк прикинул, сколько склянок он видел у Бошана. Получалось не более двух десятков. Значит, остальные были где-то припрятаны. Интересно, где?

Он отправился в Чёрную башню и, спустившись в нижние казематы, сперва расспросил Дюкре о новом узнике. Тот с сожалением сообщил, что де Перрен вечером, ни с кем не разговаривая, лёг на свою койку и не вставал. Он не отвечает на вопросы, не хочет общаться.

— Он не показался тебе знакомым? — спросил Марк. — У меня есть подозрение, что это — один из твоих бывших подопечных, сбежавший с каторги.

— Вот оно что… — пробормотал Дюкре, озабоченно обернувшись. — Не припоминаю. Но сами знаете, какими они возвращаются, где тут узнать!

— Присмотрись к нему, — велел барон. — Пока я буду говорить с ним, расспроси Мартена и Д’Олонь. Они тоже могут его знать.

— Так?.. — старший тюремщик поражённо взглянул на него. — Может, потому он и молчит, чтоб его не признали?

— Возможно, и так.

После этого он прошёл в пустую одиночную камеру, куда вскоре привели де Перрена. Тот выглядел совсем плохо, и Марк сразу предложил ему сесть за стол, а сам сел напротив.

— Я не хочу пока проводить