Медальон Распутина - Наталья Николаевна Александрова Страница 42

Но незнакомец как будто не слышал ее. Он недовольно скривился и процедил сквозь зубы:

— Нет, это не она… сходство, конечно, есть, но это не она… нет, это подделка, фальшивка…

Он выпрямился, потер лоб и вдруг воскликнул:

— Я знаю, что нужно! Я знаю, чего не хватает!

Тут же он бросился к стене.

Ксения уже заметила там какие-то странные фигуры, похожие на человеческие тела, и теперь безумец стал их с остервенением перерывать, разбрасывать…

Ксения с ужасом заметила, что у некоторых из этих фигур не было руки или ноги. Потом она поняла, что они были слишком легкие, и тут до нее дошло, что это такое.

Это были манекены. Самые обычные манекены, пластмассовые мужчины и женщины с глупыми улыбающимися лицами. Манекены, какими пользуются в дешевых магазинчиках.

Безумец с остервенением разбрасывал манекены и озабоченно бормотал:

— Да где же оно? Куда оно запропастилось? Ведь оно должно быть где-то здесь…

Ксения уже не пыталась понять, что он делает, не пыталась искать в его действиях какую-то логику. Она решила воспользоваться тем, что он отвлекся, и попытаться освободить руки. Потому что осознала наконец, что ей никто не поможет. Можно сколько угодно кричать, но никто не услышит, уж об этом этот псих позаботился. Место, куда он ее привез, явно очень уединенное.

Руки ее были связаны широким скотчем и плотно примотаны к ручкам кресла.

Сначала она попыталась длинным наманикюренным ногтем надорвать край скотча, но это не получалось. Потом попробовала расшатать пластмассовую ручку кресла.

Кресло было старое, не очень прочное, и скоро ручка начала поддаваться…

Но в это время безумец радостно воскликнул:

— Да вот же оно!

Ксения вздрогнула и посмотрела на своего похитителя.

Он стоял возле стены…

В первый момент ей показалось, что он обнимает высокую женщину в ярком летнем платье, но потом она поняла, что это — всего лишь один из манекенов. Манекен в светлом парике и желтом летнем платье в лиловых ирисах.

Платье, кстати, было плохонькое, из дешевой ткани и кое-как сшитое.

— Вот оно! — повторил безумец торжествующим тоном и подтащил манекен ближе к свету, ближе к креслу, в котором сидела связанная пленница.

Он переводил взгляд с Ксении на манекен, точнее — на желтое платье, и повторял, нахмурив лоб:

— Вот это — то, что надо… на этот раз все должно получиться… на этот раз непременно…

— Что вам нужно? — в который уже раз повторила Ксения.

И тут он услышал ее, больше того — заговорил с ней:

— Ты ведь хочешь, чтобы я тебя отпустил?

— Разумеется.

— Ну так давай договоримся. Ты сделаешь кое-что для меня — и я тебя отпущу. Правда отпущу!

— Что я должна сделать? — опасливо спросила Ксения.

— Совсем немного. Сущую ерунду.

— И все же что именно?

— Надень это платье.

— Платье?

Да он извращенец, фетишист…

— Да, вот это платье!

Ксения недоверчиво покосилась на манекен. Вблизи было видно, какая это дешевка, да еще и мятое все, но ради того, чтобы освободиться, и не то сделаешь… даже напялишь эту дрянь… даже подыграешь законченному извращенцу…

Вот только сдержит ли он слово? Отпустит ли ее? Вряд ли он держит свое слово…

Она внимательно взглянула на безумца и перехватила его взгляд — цепкий, настороженный, как у кота, который караулит возле норки бедную доверчивую мышь.

И Ксения поняла, что он вовсе не собирается ее отпускать. Он заставит ее играть по своему сценарию — а потом все равно убьет.

Это было написано в его глазах.

Кроме того, в пользу этого предположения говорило то, что похититель не скрывает от нее свое лицо. Это значит, он не собирается оставлять ее в живых…

Ксения сама удивилась, до чего здраво она рассуждает в своем ужасном положении. Ну, ей рассчитывать не на кого, давно уже сама за себя в ответе…

Значит, нужно как-то переиграть, перехитрить его…

Ксения чуть заметно пошевелила руками.

Ручки кресла начали поддаваться, от одной из них отломился кусок.

Но тут похититель что-то заподозрил, глаза его злобно вспыхнули…

Чтобы отвлечь его внимание, Ксения проговорила:

— Ладно, хорошо, так и быть, я надену это платье. Только для этого тебе придется меня развязать.

Он хотел было возразить, но она выпалила:

— А что ты думаешь? Как можно переодеться, если я привязана к этому дурацкому креслу? Я не цирковая акробатка! И еще — тебе придется уйти, пока я переодеваюсь! Я не собираюсь исполнять для тебя любительский стриптиз!

— Ну уж нет! Развязать тебя и уйти? Да за кого ты меня принимаешь! Чтобы ты могла спокойно сбежать?

— Ну ладно, тогда хотя бы отвернись. Но развязать меня тебе все равно придется.

Похититель мгновение раздумывал, переводя взгляд с Ксении на платье, его явно терзали сомнения. Наконец он решился:

— Ладно, так и быть, я тебя развяжу!

Он достал из кармана складной нож, открыл его, быстрыми движениями перерезал скотч на руках Ксении. При этом Ксения незаметно прихватила отломившийся от ручки кресла кусок пластмассы.

Она с облегчением растерла онемевшие руки и встала.

— Ну, теперь переодевайся!

— Отвернись!

Он злобно оскалился, прошипел что-то себе под нос, но все же отвернулся.

Ксения быстро огляделась — чем бы его огреть по голове? Кусок пластмассы, который она прятала в руке — слишком легкий, а добежать до стены, чтобы подобрать что-нибудь потяжелее, она не успеет…

Он что-то почувствовал и прошипел:

— Быстро переодевайся! Я долго ждать не буду! А если только попытаешься что-то предпринять — тут же прирежу! — И он помахал в воздухе ножом.

Ксения закусила губу.

Придется пока играть по его правилам, выжидая более удобный момент…

Она быстро разделась, натянула на себя желтое платье. Оно было хоть и новое — никто его прежде не надевал, — но воняло плесенью. Да какая, в конце концов, разница! Хоть и противно.

Похититель едва дождался, повернулся к ней, взглянул пристально, отступил на секунду, достал светло-пепельный парик и надел на Ксению. Глаза его жадно загорелись: видно, ему понравилось, как она выглядит в этом платье и парике. Точно, фетишист…

— Садись обратно! — скомандовал он.

— Но ты же обещал отпустить меня, если я надену это платье!

— Не все так быстро! Садись, я сказал!

Ксения снова села в кресло, думая, как бы его перехитрить.

А он огляделся, поднял с полу моток веревки — видно, скотч уже закончился. Подошел к Ксении, примотал ее руки к ручкам кресла, завязал морскими узлами…

Ксения при этом напрягла руки, кроме того, незаметно подложила под правую руку отломанный от кресла кусок пластмассы. Острый край больно впился