Викас Сваруп - Шесть подозреваемых Страница 43

Конец связи.

— Вики!

— Пап, давай, я тебе перезвоню. У меня тут встреча…

— Забудь о ней. Есть очень важный разговор.

— Ребята, я отойду на минутку, извините… Ну что тебе, пап?

— Не надо злиться.

— Не злюсь я. Говори, мне некогда.

— Нужно десять кроров.

— Огоооо! Дожили, папа просит у меня денег!

— Вики, я тоже тороплюсь. Перешлешь до конца недели?

— Не выйдет, папа. У меня сейчас туго с наличностью. Все вложено в джаркхандский проект. А для чего тебе такая сумма?

— Потом расскажу.

— Ладно, я все равно не могу тебя выручить. И пожалуйста, не звони мне в ближайшие два часа.

— Вот как ты разговариваешь с отцом?

— Слушай, папа, я…

— Нет, Вики. Это ты послушай. Бывают дети, которые всю жизнь пытаются соответствовать ожиданиям родителей. И бывают родители, которые всю жизнь расплачиваются за ошибки детей. С этой минуты можешь забыть, что у тебя был безотказный отец, помогавший при любых неприятностях.

— Брось, папа, не заводись. Честно, я бы дал денег, если бы мог. Ну а насчет неприятностей — не бери в голову. Я закрываю сезон охоты на барменов. (Смех.) Все, пап, отключаю мобильник.

Конец связи.

— Здравствуй, Сима.

— Здравствуй.

— Какой холодный тон… Значит, и ты решила отвернуться от бывшего министра?

— Да нет, ничего подобного.

— Когда же мы снова увидимся, джанеман?

— Я улетаю в Дели на несколько дней. Требуется уладить кое-какие дела.

— Например? Только скажи, я сам все улажу. У нас появились новые дядюшки, которым нужны контракты? (Смех).

— Не смейся. Могу я для разнообразия заняться собственной жизнью?

— А что такое? Назови, и любое твое желание будет исполнено.

— Даже не знаю. Понимаешь, иногда я словно задыхаюсь. Сплошная рутина, как будто бы едешь по давно накатанной колее. А жизнь проходит мимо.

— Это с каждым бывает. По словам Гуру-джи, главное — не давать сбить себя с толку.

— У меня всегда было чувство, что я рождена для большего. Подумаешь, работенка на местном канале. Это мелко. Я молода, красива, я получила награду за лучшую женскую роль в университетском драмкружке. Разве же мое место не в Болливуде?

— Аррэ, кино — наихудшая из карьер. Неужели тебе хочется лезть в эту грязь?

— Если бы только ты побеседовал с Вики… Сын ведь не откажет отцу.

— Нет, не могу. Да и он отмахнется. Не начинай все сначала.

— Это ты начинаешь.

— Послушай, Сим…

Конец связи.

— Чем порадуешь, Трипурари?

— Ну и задачу вы задали, Бхайя-джи. Целый день висел на телефоне, выезжал на разные встречи и только теперь начал разбираться в людях. Вот уж поистине друг и враг познаются в беде. Даже те двадцать, кого мы считали своими, буквально выскальзывали из рук. Лишь восемь из них сохранили верность. Чтобы убедить остальных, пришлось пустить в ход все средства. В конце концов мы еле наскребли четырнадцать человек, то есть шестерых потеряли. Да еще пятеро недостающих для раскола партии — значит, всего одиннадцать. Тогда мы очень осторожно прощупали, кого из членов законодательного собрания можно переманить на нашу сторону, учитывая их известные слабости. И хорошо преуспели. Первым заполучить удалось Рамаканту Шарму из Чиллупура. С тех пор как его жена примкнула к оппозиции, в верхах ему все равно не доверяли, так что здесь никаких затруднений не возникло. Ашок Джайсвал, Чампаклал Гупта, Мадан Вайшья и Рас Бихари клюнули на обещание кресел в вашем будущем кабинете. Кстати, последний просил себе место в министерстве животноводства. Нашей следующей целью стал Суреш Сингх Багхел. Этот переметнулся без колебаний: у них с главным министром давние счеты из-за председательства в фермерском кооперативе. Ракеш Ядав и Паппу Сингх перешли вслед за ним. В конце концов Икбал Миан исхитрился и убедил Салима Мохаммеда. Итого десять.

— Отличная работа, Трипурари. Но одного по-прежнему не хватает.

— Вы правы, Бхайя-джи. Я все испробовал; не представляю, па кого еще можно воздействовать. Прикидывал так и сяк… Этот одиннадцатый неуловимее Усамы бен Ладена. Что же нам делать?

Молчание.

— Знаете, Трипурари, в чем разница между лидером и последователями?

— В чем, Бхайя-джи?

— Последователь всегда идет по дороге, проторенной лидером. А тот по желанию создает новые пути. Вы слишком прямолинейно мыслите, не видите, что там, за поворотом. А я предвижу за три поворота вперед. Напомните-ка, кто из членов законодательного собрания в прошлом году приглашал нас отметить день рождения (если не ошибаюсь, трехлетие) своего сына в отеле «Кларке Аудх»?

— Ох, Бхайя-джи, столько воды с тех пор утекло. Дайте подумать. Прошлый год, январь… Вспомнил. Гопал Мани Трипатхи, правильно?

— Да, точно. Законодатель из… Барели, кажется. Его пытались прощупать?

— О чем вы, Бхайя-джи? Он же горой за нашего врага. Говорят, скоро станет министром лесного хозяйства. Как можно надеяться склонить его к измене?

— Отцовская любовь порой творит чудеса… (Молчание.) Ну? Что-нибудь посетило вашу светлую голову, или мне разжевать?

Молчание.

— Ни слова более, Бхайя-джи. Воистину, мне у вас учиться и учиться. Пошлем на дело Мухтара?

— Да, это его работа. Итак, одиннадцать человек у нас в кармане.

— Я звоню из Аллахабада. Гуру-джи хочет поговорить с министром внутренних дел Джаганнатхом Раем.

— О, сам Гуру-джи? Соединяю немедленно.

Гудки.

— Это правда вы, учитель?

— Джаганнатх, я в большой беде. Нужна ваша помощь.

— А что случилось, Гуру-джи? Я так беспокоился, когда узнал о том взрыве. Проклятые террористы, для них даже Магх-Мела — пустой звук!.. Однако Трипурари докладывал мне, что вы не пострадали.

— Да, Джаганнатх, по милости небес, меня не задело взрывом. Зато сегодня в моей штаб-квартире в Матхуре устроили обыск. Органы здравоохранения заявляют, будто бы травяные лечебные средства, что я давал своим ученикам, содержат кости людей и животных.

— Как могло такое случиться, Гуру-джи? Готов ручаться, это заговор многонациональных фармацевтических компаний, чьи лидеры вздумали вас опорочить.

— Вы читаете мои мысли, Джаганнатх. Но этого мало: три женщины, объявившие себя моими верными последовательницами, хотя я их в жизни не видел, подали ложные иски, обвинив меня в сексуальных домогательствах. Вы-то в курсе, что я веду аскетическую жизнь и принял обет целибата. Мне бы и в голову не пришла подобная мерзость. Однако полиция без колебаний выдала ордер на мой арест. Сейчас я в Аллахабаде, скрываюсь в доме одного из учеников. Что делать?

— Похоже, на вас устроили серьезную охоту, Гуру-джи.

— Думаю, это козни моих конкурентов, и первый на подозрении — негодяй Свами Брахмдео; вы знаете, тот, который водит близкую дружбу с главным министром. Это точно его рук дело. Вся надежда только на вас.

— Увы, Гуру-джи, даже мне не под силу предотвратить ваш арест, я ведь уже не министр внутренних дел. Правда, могу помочь устроить побег…

— Побег?

— Ну да. Немедленно отправляйтесь в Америку или Европу, иначе вам грозит от десяти до пятнадцати месяцев заключения. Общественные организации расплодились по всему штату, а они такой шум поднимают из-за этих самых сексуальных домогательств…

— Правда? Ну, тогда мне лучше поторопиться.

— Скажу моему человеку, чтобы в течение часа прибыл к вам с машиной и доставил на границу с Непалом. Доберетесь до Катманду — и летите в любую страну, где у вас открыта виза.

— Благодарю, Джаганнатх. Такие услуги не забываются. А можно еще одну просьбу?

— Разумеется, Гуру-джи.

— Самое святое, что у меня было, — это древний шивлинг,[120] подарок ученика из Тамил-Наду. Два дня назад, во время беспорядков после теракта, устроенного боевиками, в мою палатку забрался вор и выкрал его. Вот причина всех бед, свалившихся на меня, Шивлинг нужно вернуть во что бы то ни стало. Вы говорили, что всегда можете положиться на Генерального директора полиции. Будьте любезны, обратитесь к нему: пусть проведет расследование и найдет мою святыню. Возможно, она еще в Аллахабаде. А потом вы могли бы сохранить ее у себя до моего возвращения.

— Я бы с радостью, Гуру-джи, но вы, вероятно, не в курсе: послав меня в отставку, главный министр на какое-то время отстранил от дел Морию. У меня больше нет влияния на полицию.

— Аррэ, это ужасно. Не тревожьтесь, великий Шива все устроит как надо. Попомните мое слово, дни главного министра сочтены.

— Вашими бы устами…

— Хорошо, Джаганнатх, буду ждать, когда ваш человек выйдет на связь. Джай Шамбху.

— Джай Шамбху, Гуру-джи.

— Бхайя-джи, у меня две новости: хорошая и плохая.