Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2 Страница 43

Обратный путь мы проехали быстро, практически без остановок. Всю дорогу я не переставал размышлять о полученном известии, вернее, о его истинности. В конце концов я сделал такое допущение. Если у Мишель родилось двое детей, то что произошло со вторым ребенком? Насколько я был прав в своем предположении, что второй младенец тоже женского пола?… Не стоило себя так, конечно, накручивать, потому что в этом случае легко скатиться к подтасовке фактов. К тому же пока остаются неизвестными убийцы Мишель(?), Лору и профессора(?). Человек или группа людей, лишивших жизни Лору, очень опасны. Не ждет ли меня или Фрэнка, или нас обоих смерть в результате несчастного случая? Необходимо быть намного осторожнее. Эта компания убийц, дабы замести следы своих преступления, не только убьют нас «естественной смертью», но свернут и голову Бифу, как говорящему свидетелю наших с Фрэнком разговоров, – да так, что это будет похоже на самоубийство несчастной птицы… а как же моя Клео?… Я устал думать, но выхода-не думать-у меня не было. Пришлось размышлять… Мог ли Алан Биггс умереть своей смертью? Мог. Но где дневник? А был ли он? Несмотря на усталость, мне хотелось действовать, хотелось получить ответы на наши вопросы, хотелось раздвинуть тяжелую завесу обмана и лжи, чтобы пролить свет на все произошедшее более двадцати лет назад и на те события, которые случились совсем недавно. Тем более что еще ничего не закончилось, и я был уверен, что в скором времени нас, вероятно, ждут отнюдь не радостные сюрпризы.

К своему отелю мы приехали к восьми часам. И вскоре я уже принимал душ, Фрэнк – судя по всему, тоже. После душа, переодевшись в легкий серый костюм и захватив свой ноутбук, я вышел на террасу и просидел там в ожидании Тодескини минут двадцать, хотя скучать мне было некогда: во-первых, наслаждаться природой и погодой уже само по себе удовольствие, а во-вторых, я обдумывал свою догадку, касающуюся второго ребенка умершей актрисы, собираясь поведать о своих соображениях Фрэнку за вечерней чашкой чая, хотя и подозревал, что одним чаем мы не обойдемся, да и вообще, вряд ли этот, несомненно, вкусный и полезный, напиток будет присутствовать в нашем вечернем меню.

Так и произошло. Взяв по банке пива и по паре «крок-месье», мы устроились за столиком на террасе. Просмотрели электронную почту, но ни я, ни мой приятель не обнаружили каких-либо посланий от анонима, впрочем, меня это факт не удивил. А вот Фрэнк разозлился, по-видимому, он ожидал, что наш подсказчик пришлет подробное письмо с описанием расследуемых преступлений и с указанием точных координат места, где хранятся все улики к делу. Тогда, дабы успокоить приятеля, я ему изложил свой вывод: никаких писем больше не будет, если, конечно, еще не произойдет чего-нибудь экстраординарного. Исходя из того, что все, необходимое для нормального расследования, нам уже сообщили, и ожидать каких-либо дополнительных известий, было бы наглостью с нашей стороны. А вот написать ответное письмо, где мы изложили бы свою версию двух преступлений-убийства мадемуазель Байю и «несчастного случая» с мисс Кэмпион – было бы неплохо. При этих моих словах Фрэнк посмотрел на меня примерно также, как накануне на мадам Сорель с целью диагностики ее умственного расстройства.

– Ты хочешь сказать, что у тебя появилась гипотеза, которая связала эти два убийства в одну логическую схему? – Вытаращив свои глаза (в обычном их состоянии-вполне красивые), он медленно приподнялся.

– Да, – ровным голосом ответил я. – Правда, мне не все, конечно, понятно. Но встреча с этим нашим анонимным помощником могла бы поставить все точки над i.

Фрэнк беззвучно рухнул на место. Пару секунд он сидел без движения, затем, сделав глоток пива, спросил:

– А ты уверен, что это наше признание не получит настоящий убийца?

– Не уверен. Но хочу рискнуть.

Все видимое спокойствие Тодескини вдруг испарилось. Хакер вскочил с перекошенным от ужаса лицом.

– Марк, ты обалдел? Тебе мало одних благополучных «похорон»? Ты хочешь, чтобы эти люди довели начатое дело до успешного финала, присовокупив к твоим бренным остаткам и мое модельное тело?

– Фрэнк, будь добр, присядь и успокойся. Я почти все продумал, и, разумеется, мы организуем все так, чтобы с нами ничего не произошло.

Тодескини присел и, судя по его лицу, немного успокоился.

– А почему ты раньше молчал? – почти спокойно спросил он.

– А я раньше и не знал. Эта версия сложилась у меня во время разговора с мадам Сорель. – Откусив бутерброд и запив его пивом, я посмотрел на своего коллегу и улыбнулся, стараясь, чтобы моя физиономия обошлась на этот раз без самодовольной иронии. – Мне не хватало одной, весьма важной, детали, о которой мне и сообщила мадам Сорель.

– И это деталь заключается в том, что у Мишель была двойня? – С улыбкой смертельно больного человека спросил Тодескини.

Я молча развел руками – «говорило» мое лицо.

– И ты в это поверил? – Слабая улыбка Фрэнка, похоже, дождалась агонии.

– Да. Может, по той простой причине, что у меня было некое подозрение, а скорее, его тень. И тот факт, что у актрисы было двое детей, превращает мою догадку в недостающий кусочек мозаики.

– Интересно, – уже спокойнее сказал Тодескини. – И ты знаешь, кто этот второй ребенок?

– Точно, конечно, не знаю. Но очень подозреваю.

– Ну и? Долго ты будешь испытывать мое терпение?

– Нет. Мы сейчас напишем письмо нашему анониму и подождем его реакции, хотя… – Я приподнял руку в жесте президента, дающего присягу на верность Конституции. – Если и не будет никакого ответа, мы сможем по-другому доказать мою версию… конечно же, при том условии, что она действительно правомерна.

Составив письмо и отправив его, мы разошлись по своим спальням.

Глава 6

Проснулся я рано, но самочувствие было отличным по той причине, что мне удалось хорошо выспаться. А вот лицо Фрэнка просто «кричало» о неважном его настроении, что тоже легко объяснялось: слишком шокировала его моя догадка, кстати, никем и ничем пока еще не подтвержденная.

Завтракая в кафе, мы обсуждали наши дальнейшие шаги. В конце концов решив ехать в Кальви (анонимное сообщение было прислано из этого города, а сегодня утром Тодескини смог выяснить, что там же располагается офис фирмы «Мир ароматов», которой руководила мадам Виар), мы забронировали двухместный номер в отеле города.

Выехали мы сразу после полудня. Расстояние от Аяччо до Кальви составляет около сто одной мили.

Первая половина пути была нам знакома со вчерашней поездки, поэтому мы нигде не останавливались. Я был за рулем, а Фрэнк улучшал свое состояние крепким сном, хотя судить об этом я мог только визуально, время от времени посматривая в его сторону.

Проснулся мой товарищ, когда я, следуя по шоссе D 81, проезжал мост Чьюни и Бокка-ди-Лава. Впереди располагалась деревня Пьяна, возвышавшаяся на высоте более 1400 футов (около420 м) над заливом Порто. Прибрежное шоссе D 81 вело к курортному поселку Галерия, пользующемуся успехом у любителей подводного плавания и серфинга. Миновав долину Фанго, мы выехали на дорогу, ведущую в небольшое местечко Арджентелло, тоже весьма популярному у туристов.

Мы хоть и не были туристами, но воспользовались гостеприимством поселка и остановились, чтобы передохнуть и перекусить, а вскоре, проехав полуостров Ревеллата, оказались в Кальви.

Отель «La Magnolia» находился в центре города; и когда мы зашли в наш номер, было уже шесть вечера, поэтому желания знакомиться с городом после такой длительной дороги у нас, конечно же, не возникло: я, да и Фрэнк чувствовали себя уставшими. Хотелось в душ, а затем не мешало бы насладиться вкусной трапезой и хорошим фильмом, какой-нибудь смешной комедией, чтобы ни о чем не думать. Позволить себе ужин мы могли, но вот с комедией… возникли осложнения. Все, на что мы могли рассчитывать, так это – на вялый разговор, если у нас получиться не уснуть за десертом.

Двухместный номер оказался вполне удобным, сервис тоже был на хорошем уровне, поэтому приняв душ и переодевшись, мы расположились в гостиной в ожидании заказанного ужина. Массаж контрастного душа принес энергию телу и легкость мыслям. Надо было закрепить достигнутый эффект вкусной едой и очень небольшим количеством алкоголя. В противном случае, при избытке горячительного, мы действительно могли бы не сохранить обретенную бодрость до конца трапезы.

Надо сказать, что блюдо из каракатиц и морских ежей, огромная пицца и творожный пирог вкупе с пастисом (анисовый напиток со льдом) в качестве аперитива и десерт – «Cedratine» (известный ликер из сиропа цитрусовой цедры; ни я, ни Фрэнк не любим ликеры, заказали из чистого любопытства), отлично справились с поставленной перед ними задачей. Однако нашего оживления и бодрости хватило ненадолго. Мы вяло и бессвязно обменивались какими-то своими мыслями, впечатлениями и предположениями. Не сомневаюсь, что со стороны наша беседа напоминала разговор глухого и немого из известного анекдота. Но я неплохо понимал, что хочет сказать Тодескини, сознание которого с трудом пыталось преодолеть сонливость… А Фрэнку, похоже, в определенный момент стало все равно, есть ли у него вообще какой-либо собеседник, и уж тем более – что он говорит.