Влада Ольховская - Хороший день, чтобы воскреснуть Страница 44

Одной этой фразы было достаточно, чтобы вызвать тревогу у Агнии. Вот, это уже совпадение! А Лия все еще не реагировала.

– Мне сразу показалось, что это плохая идея, – печально вздохнула Елена. – Было плохое предчувствие, понимаете? Но остановить Таню я не смогла. Во-первых, мне никогда не хватало строгости по отношению к ней, и я не была уверена, что абсолютно права. Во-вторых, у нее хорошо получалось, она наконец стала добиваться серьезных успехов. В-третьих, тренер дал ей то внимание, которое она не получала раньше. Думаю, Тане всегда хотелось, чтобы у нее был отец, и это моя вина… А тренер был строг по отношению к ней, но справедлив, и она сама призналась мне, что хочет, чтобы он гордился ею.

– Фамилия у Тани… не Степанчик, случайно? – глухо поинтересовалась Лия.

– Да, – кивнула хозяйка квартиры. – Степанчик. Это фамилия моего мужа… несостоявшегося. Я тогда назло ему все сделала, все очень сумбурно было… Потом уже жалела, да было поздно. Откуда вы знаете ее фамилию?

– Я сама какое-то время занималась фристайлом. Кажется, и с вашей дочерью пересекалась, хотя близко знакомы мы не были. Просто когда мы шли сюда, я думала о вашей фамилии… Извините. Продолжайте, пожалуйста.

– Да тут уж немного осталось… Я до сих пор не знаю, что там произошло. Это было не в Питере и даже не в России. Таня уехала в Германию на соревнования вместе с командой. Но поучаствовать в них так и не успела… упала на тренировке. До сих пор помню, как мне позвонили и сказали об этом. Немцы пытались ей помочь, потом и наши врачи делали все возможное. Напрасно. А тренер… я хочу, чтобы вы записали это! – Елена вдруг оживилась, глаза ее блеснули гневом. – Все должны знать, какая это лживая скотина! Тренер сначала был рядом, помогал нам, оплачивал счета. Он ждал, когда врачи вынесут окончательный вердикт: что с ней будет? Поправится или нет? Когда же стало известно, что ходить Танечка уже не сможет, он потерял к ней всякий интерес. Не только помогать перестал, звонить даже! И сам трубку не брал. Тане было очень обидно, она ведь ему верила! А тут она оказалась не только покалечена, но и почувствовала себя ненужной… Это было для нее большим ударом. Я не могла все так оставить! Когда он приехал в Питер, отправилась к нему в гостиницу, подкараулила… Мы поговорили.

– И что? – не выдержала очередной паузы Лия.

– Передо мной стоял словно другой человек! Не было больше того обходительного, очень вежливого тренера, который убеждал меня, что фристайл – это безопасно. Он даже не подумал извиниться передо мной! Мне бы тогда все понять… Но я ведь верю в людей до последнего! Я стала напоминать ему о его прошлых заверениях и обещаниях, пристыдила, что он вот так поступил с Танечкой. Так знаете, что он ответил мне?

– Что?

– Что спортсмен, потерявший возможность тренироваться, бесполезен! Абсолютно серьезно, девочки! Он даже не хотел поиздеваться надо мной, он говорил то, во что верил. Целую речь толкнул… Мол, Таня сама виновата. Для спортсмена не может быть ничего важнее побед и достижений, все остальное – ерунда, оно имеет право на существование, только если не мешает спорту. Раз Таня парализована, то она и не нужна на этом свете. Она подвела свой талант и должна умереть или, по крайней мере, не напоминать ему о себе. Это ей должно быть стыдно, а не ему! Вы можете это себе представить? Он стоял передо мной, говорил все это, а меня будто и саму парализовало. Ничего ему не могла сказать, только слезы текли – и все! Я опомнилась, лишь когда он ушел.

– И вы это так оставили?

Уже задавая вопрос, Агния понимала, что разумным его не назовешь. Что Елена могла сделать? Формально тренер был не виноват. Таня действительно упала сама, а то, что он скотиной оказался… так за это, увы, нет никакого наказания. Но все же странно было думать, что это сошло ему с рук!

Елена поняла ее правильно:

– Нет, я не могла… Никогда бы себя не простила, если бы просто замолчала это. Но и возможности мои были ограничены. Я писала статьи, вела дневник в Интернете, сообщество создала… Все это – капля в море, а на большее у меня не хватало ни времени, ни денег. Ведь за Танечкой ухаживать надо! А у него везде друзья, связи. Про него даже правду так просто не скажешь! Хотя не я одна эту правду знала. Уже в мое сообщество пришли и его бывшие ученики, и их родители. Все они твердили одно: пока они могли тренироваться и были перспективны, он был с ними само очарование. Но когда они уходили из спорта, он сразу менялся. Ему даже деньги не важны. Он живет спортом, по-моему, ему спорт – что религия! А он себя верховным жрецом возомнил. Он не блефует, для него Таня и такие, как она, – действительно предатели. И этому человеку разрешают работать с детьми! И будут разрешать. Потому что я пусть много и не добилась, а кое-что в Интернет вынесла. А толку? Родители все равно ведут к нему детей, ученики преданны ему. Меня еще и во лжи обвиняют! Они не верят, что он может быть таким. Им невдомек, насколько он двуличен! В последнее время я и не занимаюсь больше этими разоблачениями… Сил нет, честно. Тут бы как-то в реальности выжить, а на виртуальный мир времени не остается! Все равно он будет популярен, востребован и любим, несмотря на то, что он сделал с Таней. Так я это хоть видеть не буду!

Она завершила долгую речь, прикрыла глаза от усталости, отдыхая. Для Агнии кусочки мозаики уже начали складываться. Она не была к этому готова, а теперь вынуждена была принять ту игру, которую, похоже, затеяла Ева.

Собрав всю силу воли, Агния спросила:

– А этот тренер… как его зовут?

Должна была ответить хозяйка квартиры. Но она выдохлась – и Лия опередила ее.

– Звенюк Петр Семенович, – непроницаемо ровным голосом произнесла она.

– Все верно, – изумленно подтвердила Елена. – Это он. А вы с ним знакомы?

Глава 22

Как будто небо рухнуло – бум, и прямо на голову! Есть люди, которые не имеют права предавать. Они слишком близки, ты им слишком доверяешь. Ты знаешь, что ты-то их никогда не подведешь! Тебе кажется логичным рассчитывать на такое же отношение с их стороны.

Лия не могла сказать, что когда-либо воспринимала своего тренера так же, как Таня. Но для нее Петр Семенович тоже не был чужим человеком! Она испытывала к нему огромную благодарность, верила ему во всем, думала, что если кто и желает ей добра, так это он. Особенно важно это стало тогда, когда она осталась одна.

Но если заставить себя думать здраво, без сантиментов и осознанного поиска оправданий ему, то станет ясно, что определенные тревожные сигналы были. Она просто не воспринимала их так серьезно, как следовало бы… не могла воспринять.

В его разговорах спорт действительно всегда был на первом месте. Но это ему шло! Петр Семенович казался человеком, занимающим свое место в жизни. Его влюбленность в свое дело подкупала, Лия наслаждалась этим. Он ведь и не говорил ей, что жизнь – это только спорт! Да, он часто подшучивал над всем, что не касалось фристайла, и в плане дисциплины был достаточно жестким.

Но он тренер, и это нормально! Что она должна была увидеть?

Да много чего. К Тимуру он всегда относился несколько отстраненно. Улыбался ему, мог подарить что-нибудь на праздник, но смотрел как-то странно… с презрением, что ли. А Лия только теперь заметила это, просматривая собственные старые воспоминания.

А отношение Петра Семеновича к ней? Он постоянно присматривался, оценивал ее, прикидывал, подойдет ли она еще для большого спорта! Наверное, ответ всегда был положительным, раз он возвращался за ней и поддерживал.

История с Кириллом безумно бесила его. Он умел сдерживаться. А Лия тогда порхала от счастья, и осознание того, что происходило на самом деле, пришло лишь сейчас. Однако напрямую Петр Семенович не вмешивался, потому что и она, и Кирилл тогда были перспективными спортсменами, а таким в его понимании многое позволено.

Когда она забеременела, а Кирилл ее бросил, именно тренер первым озвучил мысль об аборте. Очень осторожно, все под девизом заботы о ней. Он не давил, потому что не хотел вызвать подозрения. Потом, на время беременности и после родов, он самоустранился из ее жизни. Точнее, присутствовал на периферии – звонками и единичными визитами. И снова Лия посчитала это нормой, потому что представляла, насколько он занят.

Ее тюремный срок, весь этот карнавал с судом… Она не помнила, был ли там Петр Семенович. Люди, окружавшие ее в тот период, были безликими и неважными. Наверное, был, раз он встретил ее из тюрьмы!

Этот жест теперь тоже воспринимался Лией по-другому. Она, в отличие от Тани, была здорова, спортивную форму не потеряла, а еще у нее никого и ничего не осталось! Кроме спорта. Скорее всего, тренер надеялся снова сделать ее чемпионкой, пока возраст позволял.

Впрочем, надежды эти были не слишком высоки. Он появлялся рядом нечасто… да вообще не появлялся! Но по телефону разговаривал с ней вежливо и дружелюбно… просто на всякий случай.