Андрей Воробьев - Дело диких апостолов Страница 44

— Юрист, услышав выстрелы, рванулся было к дверям парадной, но Касьяненко остановил его, успев крепко схватить за плечо: «У тебя же нет оружия! Не суйся!»

Оперативник успел выхватить из наплечной кобуры табельный «ПМ», когда дверь парадной с шумом распахнулась и оттуда выскочил какой-то парень в короткой серой куртке и вылинявших голубых джинсах. В одной руке он держал портфель — «дипломат». Другой рукой незнакомец сорвал с головы капроновый чулок и, бросив его тут же, у дома, спешно завернул в подворотню.

— Проверь парадную, — велел Дима, устремляясь вслед за убегавшим, с которым наблюдателей разделяло не менее пятидесяти метров, — может, там помощь нужна…

— Двор проходной, — только успел крикнуть Нертов вслед оперативнику…

Касьяненко, заскочив во двор, успел еще раз увидеть спину убегавшего и крикнуть: «Стой, стрелять буду!», но преступник, живо обернувшись, вдруг выхватил из кармана какой-то длинный предмет и кинул его в сторону оперативника. «Граната», — успел подумать тот, отскакивая назад, за спасительный угол подворотни. Но взрыва не последовало. Дима осторожно выглянул из-за угла и увидел, что в подворотне лежит импортный фонарь с длинной ручкой. Про себя Касьяненко успел заметить, что с таким прибором очень удобно заниматься спортивным ночным ориентированием — светит далеко и ярко. Только времени на раздумья не оставалось и оперативник бросился вглубь двора, стремясь наверстать потерянные секунды.

Только все старания оказались напрасными: незнакомец, воспользовавшись полученной форой, успел перемахнуть через забор, стоявший в глубине двора. Когда же Дима, сделав то же самое, выскочил в соседний двор, а затем — на одну из упиравшихся в канал улочек, то не увидел там ни преступника, ни случайных прохожих, которые бы могли оказать какую-нибудь помощь. Единственное, что успел заметить оперативник, «жигули» одной из «классических» моделей. Резво заворачивающие вдалеке на соседнюю улицу. Преследовать их было не на чем, номер, да и цвет, из-за далекого расстояния различить не удалось, так что Диме пришлось не солоно хлебавши возвращаться к злополучному подъезду. Попутно он прихватил с собой брошенный преступником фонарь.

Марат сидел, на полу прихожей, прислонившись к стене и тихонько подвывал от боли. Всего несколько минут назад все казалось таким безоблачным. А потом эти ужасные выстрелы, страшная боль в руке. Спасибо еще, какой-то прохожий. Очевидно услышавший стрельбу, догадался прибежать в парадную и спасти от неминуемой смерти, которой молодой человек так боялся.

Прохожий тут же позвонил в ближайшие квартиры и, когда какая-то бабуля открыла свою дверь, решительно шагнул внутрь: «Совершено преступление. Есть раненый. Мне необходимо позвонить»…

Старушка не только не захлопнула дверь перед носом незваного гостя, но даже суетливо попыталась помочь ему внести Марата в прихожую. Здесь Нертов, а это был именно он, быстро осмотрел рану в средней трети плеча, из которой, пульсируя, шла кровь, поискал по сторонам глазами, а затем, не найдя ничего лучшего, приспособил длинный телефонный провод, валявшийся поблизости, в качестве жгута.

Затем юрист, пошире открыв дверь квартиры, вернулся в полутьму лестничной клетки, где лежало тело Софьи Сергеевны. Беглый наружный осмотр и осторожное прикосновение к шее не оставляли сомнений в том, что председательнице благотворительного фонда медицинская помощь уже не потребуется. Теперь тело представляло интерес разве что для паталогоанатомов и судмедэкспертов. Поэтому, оставив труп в покое, Нертов вернулся в квартиру, чтобы вызвать милицию и «Скорую».

Он безуспешно попытался набрать «02» и «03», но телефон не работал. Алексей с укоризной взглянул на хозяйку квартиры (неужели нельзя было заранее вызвать мастера?), но старушка, словно угадав мысли гостя, показала ему глазами на провод, которым Нертов перед тем перетянул руку потерпевшего. Естественно, впопыхах, Алексей не заметил, что выдернул его из розетки.

«Извините», — буркнул он смутившись и, приподняв подвывающего Марата, пересадил его несколько в сторону, так, чтобы наконец удалось включить телефон.

Алексей, ожидая, пока дежурная по «02» удосужится взять трубку, еще раз посмотрел на раненного. Тот продолжал тихонько поскуливать, но, к радости юриста, по крайней мере, не пытался закатить истерику. На рукаве некогда белоснежной рубашки Марата были видны явные следы выстрела с близкого расстояния: эффект «минус-ткань» и поясок осаднения от выстрела. «Убийца стрелял практически в упор, — про себя констатировал бывший сотрудник военной прокуратуры, насмотревшийся за время своей службы на множество огнестрельных ранений. А это значит…» Но додумать он не успел, так как на другом конце провода раздался сонный девичий голосок: «Милиция, сто пятнадцатая…»

В это время хозяйка квартиры проявила завидную для данной ситуации сообразительность. Просеменив к сидящему у стены Марату, она живо отцепила с его пояса трубу телефона и, пока Нертов пытался втолковать милицейской дежурной обстоятельства происшествия, вызвала «Скорую», воспользовавшись оперативной связью.

Марат, безучастно наблюдая за суетой, только продолжал тихонько плакать и время от времени негромко повторять: «Сволочь, какая сволочь…». В это время на пороге квартиры показался раздосадованный Касьяненко. На вопросительный взгляд Нертова он лишь развел руками и попытался выяснить у пострадавшего хотя бы какие-нибудь возможные мотивы нападения. Но все попытки оказались тщетными из-за состояния Марата: на все вопросы он мог лишь что-то невразумительно мямлить о некоей провокации «темных сил».

С большим трудом оперативнику не без помощи Нертова удалось выяснить, что потерпевший, ближайший помощник Софьи Сергеевны, ездил с ней в Москву. Фонд, во главе которого стояла погибшая, намечал провести какую-то крупную акцию в поддержку жертв русско-турецких войн. Никаких материальных причин, по словам раненного, чтобы расправиться с его патронессой не было и всю акцию он считает только расправой с честной благотворительницей, перешедшей дорогу упомянутым «темным силам». Что же это за «силы» понять так и не удалось, за то, хлебнув горячего чая, принесенного сообразительной хозяйкой квартиры, Марат немного успокоился и довольно уверенно назвал приметы нападавшего: телосложение, возраст, во что тот был одет…

Нертов по опыту прежней работы знал, сколь непредсказуема бывает память в экстремальных ситуациях. Сейчас, вот, потерпевший говорит что-то о синей куртке, худощавом телосложении и небольшом шраме над верхней губой нападавшего, а завтра, после многочисленных допросов-передопросов, бесед с большими милицейскими начальниками и операции под наркозом, глядишь, или вообще забудет про одежду преступника, или нафантазирует такое, что только диву дашься. Что тут поделаешь? — В криминалистике не зря ведь даже термин специальный придумали — добросовестное заблуждение. Но это все может быть потом. А сейчас, пока раненный говорил, Алексей удовлетворенно отметил про себя, что Касьяненко торопливо пишет «по горячим следам» приметы преступника на клочке бумаге…

Утро, как и следовало ожидать, Нертову пришлось встретить в милиции. Спасибо еще, что Касьяненко предоставил свидетелю преступления свой кабинет и гостеприимство в виде горячего чая с парой зачерствевевших пирожков. Алексей попытался было сходить в ближайший магазин «24 часа», но Дима упросил его никуда не отлучаться — в РУВД было полно начальства, которое могло в любой момент захотеть лично пообщаться с ценным свидетелем. Убийство Софьи Сергеевны и так сулило оперативникам крупные неприятности. Дима уже получил, хотя и устный, но приказ о переводе на двенадцатичасовое бдение. Алексей, который сам некогда сталкивался с руководящим рвением еще на службе в военной прокуратуре, смирился и, чтобы не усугублять проблемы приятеля, остался в кабинете пить чай.

— Знаешь, я бы на твоем месте, пока этого пацана в конец не задопрашивали, смотался к нему в больницу, — обратился к оперативнику Нертов, — ты вот, записал с его слов приметы, но парень был чуть ли не в шоке (шутка ли, чуть без головы не остался!), а завтра успокоится немного, может что еще вспомнит. И, кстати, думаю, версия про «темные силы» весьма сомнительна. Лично мне не известно ни одного чисто политического убийства в нашей стране. Куда не копни — везде экономика прет. Так что, пообщался бы ты подробнее с этим Маратом, глядишь, что вспомнит примечательное…

— Да я и сам думал про это, — отозвался оперативник, — вот разбежится начальство, так я сразу же в больницу и отправлюсь, тем более, что убийство на моей территории произошло. А рана — я у врачей интересовался — не такая уж и страшная. Во всяком случае, думаю, говорить наш герой сможет…