Болотный Человек Bogman - Анkа Б. Троицкая Страница 44

— Виктор Одосеенко — богмэн.

— Вот именно. Это же не он частенько позванивает из Кройдона. Не сегодня завтра возьмем самозванца.

— Если он тот телефон еще не отдал никому.

— Будем надеяться.

— Держи меня в курсе.

Я вдруг почувствовала страшную тоску. Внутри стало пусто, как в контрабасе, а воображаемый щенок мой жалобно заскулил. Я вдруг поняла, что моя работа в деле богмэна закончена. Нет, конечно, будут еще письменные переводы и всякая мелочь, но такой значимости уже не будет. Я перестала быть незаменимой.

В аресте я не участвовала. Эта часть дела меня не касалась. Переводчик Свиридову был не нужен. Фил рассказывал мне, что сначала нашли его локацию по одному лишь телефону. Это только мы думаем, что мобильник это всего-навсего удобное средство связи. На самом деле, как и те печеньки в твоем компьютере, некто с соответствующими полномочиями может узнать, какие сообщения ты посылаешь и кому. А главное — откуда! Определив место, полицейские его прочесали по своей методике. Как и предполагалось, искали богмэна, а нашли Свиридова. Сначала-то вышло наоборот. В общем, кольцо вокруг Скрипа быстро сузилось. Оказалось, что он живет себе, хоть и нервно, под именем Одосеенко припеваючи. Имеет на это имя паспорт, права, дом, счет в банке и карточку у терапевта. И у дантиста он зарегистрирован, и на работе, и даже в налоговой инспекции. Куда ни кинь, а Виктор Одосеенко жив и здоров, живет себе в достатке, законопослушно, имеет свое дело — маленькую мастерскую, где он чинит компьютеры, прочую технику и имеет постоянную клиентуру. В той мастерской его и взяли.

Арестовывал его местный констебль Кевин Спраут. Он вошел в дверь для посетителей и был встречен широкой улыбкой хозяина. Внимательно посмотрев на этот оскал и убедившись, что щель на месте, офицер спросил имя ее владельца и зачитал ему формулу ареста, которая звучала несколько странно: «Виктор Одосеенко, я арестовываю вас за убийство Виктора Одосеенко. Вы не обязаны ничего говорить, но это может повредить вашему оправданию, если вы не упомянете, когда вас спрашивают, нечто такое, на что сможете рассчитывать в суде. Все что вы скажете, может стать показанием». Скрип, конечно, уже не улыбался, но и убегать не стал. Может быть, он был в шоке от неожиданности. А может быть, наоборот, он ждал этого момента восемь лет, несмотря на уверенность, что замел все следы. Скорей всего, он просто был не дурак и знал, что офицер пришел не один. Он даже закрыл мастерскую и выключил все свои компьютеры. Что с ней стало потом, я не знаю.

Вот так. Никаких погонь и ночной стрельбы в моем следствии не было. Не было моря крови, битых машин и ножей с пистолетами. Не было страстных романов, красивых скандалов и роковых блондинок. Не было коварного нападения из-за угла и печального конца. Были ночи и дожди, был ужасный полицейский кофе и предрассветный туман в свете фар.

Между прочим, это конец моей истории. Конечно, многие случаи еще имели продолжение и свой финал.

Мошенникам с кредитными карточками дали по два года, но выпустили меньше чем через год. Потому что в Англии полагается сидеть только половину срока при хорошем поведении в тюрьме. Чеха посадили на более долгий срок, но тоже не смертельно.

Убийцу Марты Жербене Фархада судили очень долго, дали ему пожизненное, но через двадцать пять лет он выйдет и будет депортирован на родину.

Мальчики Гера, Алик и Аркадий уехали в Эстонию и, наверное, решили, что все позади. Они еще не знают, что Терри их получит оттуда в бандерольке, когда придет время, и они тоже пойдут под суд короны.

Урмас подлечился, потребовал медтрибунала, выписался из психушки и уехал на родину… в Кыргызстан, а не в Литву, а настоящее имя у него было Курманбек.

Скрипа арестовали 13 июля, потом год таскали по судам, не только не выпуская его условно, но и не спуская с него глаз. Он тоже получит пожизненное, но я не люблю описывать судебные заседания. Это скучно. Видела я Геннадия Свиридова в суде только мельком, когда давала там показания наравне с другими экспертами и участниками расследования. Его дело не было предано огласке, и даже снимок не появился в газетах.

Из России приезжали участвовать в заседаниях три семьи похищенных учащихся. Да и Наташа, оправившись после операции, приезжала на суд. Скрип был обречен. Вышла, правда, заминка с убийством и созданием богмэна. Ведь Лямский, единственный живой свидетель, отказался давать показания. Но полицейские и тут проявили усердие и нашли-таки запись контрольной видеокамеры от 6 ноября 97-го года, сделанную на участке дороги Б198. Там были плохо видны и белый микроавтобус без номера, и подъехавшая машина, и драка между ними. Полиция тогда заинтересовалась, потому и запись сохранилась, но заявлений о каких-либо потерпевших или пропавших не поступило, и все легло под сукно. Микроавтобус уехал, а брошенную машину полицейские утром отогнали в гаражи, откуда ее так никто и не забрал. Найденный по номеру владелец тогда объявил ее угнанной, подобно хозяину школьного микроавтобуса, а теперь послушно пришел по повестке и опознал Скрипа как своего бывшего водителя. Люди и машины в этой стране связаны чуть ли не брачными узами, благодаря системе регистрации DVLA, и эту связь всегда можно отследить.

Из города Херсона приезжала Полина, но, к несчастью, только затем, чтобы получить неутешительное подтверждение гибели брата и узнать об участии во всем этом Свиридова. Отойдя немного от горя и потрясения, она уехала, забрав с собой останки Виктора Одосеенко, чтобы отпеть в церкви и похоронить возле матери. Может быть, она верит, что измученная душа богмэна обрела наконец покой, а тело легло в землю после восьмилетнего наказания в ирландском болоте.

Том Хаммер закрыл дело. Фил получил повышение по службе. Я была страшно довольна заработком. Кроме того, мне вынесла благодарность вся команда Тома. Мне подарили огромную коробку конфет (Джулия подсказала каких), бутылку шампанского и красивую открытку «Thank you very much for all your help!» с подписями всех на развороте. Я такие каждый год получаю от учеников. Перевод бумаги, но не скрою, что в этот раз мне было особенно приятно. Вот только шампанское я разбила на пороге собственного дома — уронила, пока доставала ключи.

Ну и вечеринка была, конечно. Оказывается, в полиции Саусенда есть