Стена плача - Татьяна Александровна Бочарова Страница 44

– А характер?

– Характер Нинюсин, – со смехом сказала Ася.

– Это еще кто?

– Наша няня. Бывшая соседка, она теперь у нас живет, помогает по хозяйству.

Алексей кивнул и не спеша подошел к обочине. Глянул, нет ли автобуса, затем так же неторопливо вернулся под козырек.

– Тебе, наверное, дома хорошо жилось. В смысле… до того, как… ну ты понимаешь.

– Хорошо, – согласилась Ася. – Только я тогда не знала, что такое «хорошо». Думала, это когда все кругом спокойно, уютно, каждый день предсказуем и просчитан, и ничего плохого просто не может случиться по определению.

– Да ведь так оно и есть. – Он смотрел на нее с интересом, будто ожидая услышать нечто совершенно для себя непонятное. – Разве не этого хочет любая женщина – тепла, покоя, обеспеченного будущего?

Ася улыбнулась, тотчас вспомнив подвозившего ее на «мерсе» Аполлона.

– Ты тоже считаешь себя знатоком женской души? Одного такого я уже встречала – забавный тип.

– Какой еще тип? – тут же насторожился Алексей.

– Успокойся. Всего-навсего водитель, который подвез меня до дому после нашей ссоры. Наговорил кучу поучительных вещей про женскую натуру.

– Да нет. – Он пожал плечами и глубоко затянулся. – Никаким знатоком я себя не считаю. Просто… именно этого хотела жена. Много раз говорила, что мечтает о спокойствии и уверенности в завтрашнем дне. Вот я и подумал…

– Все женщины разные, Леша, как, впрочем, и мужчины. Кому-то нужно, чтобы все было распланировано, а кого-то… от этого тошнит. Ты правильно сказал: я переела сладкого на всю оставшуюся жизнь. А твоей жене, наверное, сладкого досталось мало, совсем чуть-чуть.

– Это точно. – Он усмехнулся и затоптал окурок. – Вон автобус идет.

По шоссе действительно двигались разноцветные огни. Бородатый мужик оживился и выбросил сигарету.

Подкатил автобус, весь заляпанный грязью и полупустой. С переднего сиденья поднялась девушка-кондуктор в пушистой кроличьей ушанке.

– Граждане пассажиры, берем билетики. Берем, не задерживаемся.

Бородатый что-то пробурчал в ответ и плюхнулся на скамейку.

– Гражданин, – девчонка потрясла его за плечо, – вы глухой? Оплачивайте проезд, вам говорят.

– Отвали, – грубо произнес мужик.

Кондукторша отступила на шаг, беспомощно озираясь по сторонам.

Ася достала из сумочки проездной.

– Вот.

– Вижу. – Девушка кивнула и перевела взгляд на Алексея. – У вас что, молодой человек?

Тот молча протянул ей десятку. Кондукторша сунула ее в сумку, висящую на поясе, отсчитала сдачу и вновь обратилась к мужику:

– Сейчас водителю скажу. Он автобус остановит, вызовем милицию.

Бородач не шевельнулся.

– Коля! – крикнула девушка, – Коля, тормози! Мужчина билет брать не хочет.

Парень, сидевший за баранкой, недовольно обернулся.

– Люсь, мне домой надо. Я ж тебе говорил. Фиг с ним, пусть так едет.

– Да они все так едут, – девушка устало опустила руки, – собачья работа, все одно, надо уходить. – Она вдруг с силой дернула бородатого за воротник. – Будешь платить или нет, ты, чучело!

– А ну убери культяпки, – рявкнул мужик. – Ишь, сволочь, привязалась, как банный лист. Кому говорю! – В голосе его послышалась угроза.

– Эй, дядя, – Алексей тронул бородатого за плечо. – Заплати девушке, не зли меня.

– А ты что за пупырь? – вскинулся мужик.

– Делайте, что вам говорят, – испуганно проговорила Ася, на всякий случай придерживая Алексея за рукав куртки, – иначе пожалеете.

– Я? – Бородатый расхохотался, показывая гнилые осколки зубов. – Меня, куколка, трудно испугать, я такое в жизни повидал, тебе и на том свете не приснится. Заткни своего хахаля, и доедем с миром. – Он вынул из кармана руку, положил ее на поручень. На каждом пальце была татуировка в виде перстня.

Кондукторша боязливо отступила в сторону.

– Ладно, не связывайтесь вы с ним. Себе дороже. Из зоны, наверное.

Мужик молча осклабился.

– А мне по барабану, из зоны он или из царства небесного, – почти весело произнес Алексей. – Плати давай, папаша, или придется тебе топать пешком до места назначения.

– Леша, только не дерись с ним, – умоляюще прошептала Ася ему на ухо. – Не надо, я тебя прошу!

– Кыш, Настена. И вы, девушка, тоже отойдите в сторонку. Никто не собирается драться. Я ему просто объясню научно-популярным языком. Ну, дядя, ты понял или как? Душары по-русски хуже тебя калякают, а они у меня понимали.

Бородатый внезапно убрал руку и внимательно глянул на Алексея.

– Оттуда, что ль? – Он неопределенно кивнул куда-то в бок.

– Ну. – Алексей продолжал спокойно смотреть ему в лицо.

– Летчик?

– В десантуре.

– Где воевал?

– Под Джелалабадом.

Бородатый кивнул и усмехнулся.

– Если хочешь пулю в зад, поезжай в Джелалабад. Ну а я в Кандагаре, связистом. – Он протянул лопатообразную ладонь. – Будь здоров, братишка. Ты не серчай, денег правда нет, пустой я. Сегодня только в столицу-матушку прибыл, а до того… пять лет на лесоповале. Ты вот живой, здоровый пришел, девушка с тобой высший класс. А у меня чего-то не заладилось. – Мужик помял свою бороду. – В самом конце войны в плен попал. Вертолет подбили. Сели в «зеленку», взрыв. Меня волной на камни отбросило, потерял сознание. Очнулся – стоят двое бородатых и посмеиваются. Взвалили на осла и потащили в Пешавар. Вот так. А там один выход живым остаться – ихнюю веру принять. Иначе хана. Так и стал мусульманином, имя сменил. Через три года ушел – правоверный у них считается не раб, а работник, отработал свое и топай куда хочешь. Пока ждал, когда в посольстве документы оформят, чуть не загнулся: жить негде, жрать нечего, а украдешь – сядешь в тюрьму с концами.

Вернулся – ни кола ни двора, мать за эти годы все продала, чтоб хоть как-то продержаться. А кроме нее, у меня никого. Через три месяца, как я приехал, померла. Сердце у ней слабое было, не вынесло.

Работы у нас в поселке шаром покати. Помыкался, подался в райцентр. Там взяли меня шофером в одну контору, вроде и бабки приличные предложили, правда, при условии: вопросов лишних не задавать, возить, что прикажут. Ну я и возил, года полтора. Комнату купил, оделся, обулся, даже невесту присмотрел, ничего себе, все при ней. И тут бац – на фирму нашу наезд, ревизия, трам-тарарам. Стали бумажки проверять – накладные сплошь фальшивки. А я-то не простым водилой числился, а экспедитором… В общем, подставили меня по полной. Год отмотал в местной колонии, познакомился с братвой, те меня сосватали к одному авторитету в телохранители. Все бы хорошо, но там свои разборки, чистеньким не останешься, как ни старайся. Не успел свистнуть – снова на нарах. А потом… – бородатый махнул рукой и пошарил за пазухой в поисках сигарет, – покатилось, понеслось. Это, брат, четвертая ходка. – Он вытащил пустую смятую