Девятый перстень - Елена Анатольевна Леонова Страница 44

— Филя, так о чём ты хотел рассказать? — напомнил профессор.

Филипп, продолжая смотреть на Майю и наслаждаясь её присутствием, не обратил внимания на вопрос дяди. Он давно не видел женщину, с которой у него когда-то случился бурный роман. Они расстались по его инициативе много лет назад, но потом писатель неоднократно делал попытки вернуть Майю в свою жизнь, однако не сложилось. Женщина дала понять, что оставила их историю в прошлом, но тем не менее продолжала с удовольствием общаться, что было немного болезненно для писателя. Она всё ещё нравилась Филиппу, даже очень! Конечно, он давно оставил надежду, что Майя захочет возобновить общение, но считал её близким и дорогим человеком.

— Филя? — окликнул его профессор.

— Да. Хм. Так вот. Про фото.

— Какое фото? — живо отреагировала Майя.

— Я нашёл на даче старый снимок мамы. Там она с каким-то Мироном в Даурии десять лет назад.

— Правда? — Майя помнила события, случившиеся с матерью Филиппа. В тот год молодые люди только расстались, и девушка болезненно переживала разрыв. Но взяла себя в руки, приняла ситуацию как должное, заставила себя забыть о чувствах и поддержала Смирнова в тяжёлый для него момент.

— Короче, я решил узнать, над чем мама работала. Серафим Маркович дал мне контакт в редакции «АИФ». — На этих словах Дятловский закивал. — Я сходил туда, поговорил с её коллегами, в общем, выяснилось, что мама и ещё один журналист занимались темой монголов, поэтому поехали в Забайкальский край, в Даурию.

— Монголы? — удивилась Майя. — А почему Забайкальский край?

— Даурия находится на стыке границы с Китаем и Монголией, возможно, это как-то связано, пока не знаю. Но, что интересно, я также поговорил с женой того журналиста, который ездил с мамой, его звали Борис Осипов. Он погиб, как и мама, сразу по возвращении из Даурии.

— Вот так история! — прокомментировал Дятловский.

Пётр Иванович и Майя внимательно смотрели на писателя.

— Что ты хочешь этим сказать? — серьёзным тоном спросил профессор.

— Я пока не уверен, но разве вам не кажется, что это странно? Двое журналистов возвращаются из Даурии — и оба погибают.

— Филя, — вздохнул профессор, — Соня попала в автомобильную аварию. Тут нет странности. Просто несчастный случай.

— Да, я знаю, но…

— А что случилось с этим Осиповым? — поинтересовалась Майя.

— Он покончил с собой.

— Тем более, — добавил профессор, — такое случается. Такова жизнь. Люди совершают подобные поступки, увы.

— Да, Филипп, почему ты решил, что эти случаи чем-то необычны? Как это может быть связано с Даурией? — решил уточнить Серафим Маркович.

— Не знаю, не знаю… — писатель глотнул кофе, принесённый официантом. Похоже, никто не хотел копаться в прошлом и не видел в событиях ничего странного, но сам Филипп не хотел игнорировать интуицию.

— Ты просто хочешь найти объяснение тому, что тебя до сих пор беспокоит. Но это не способ, — Майя положила руку на плечо писателя.

— Дело не в этом, — нахмурившись, сказал Филипп. — Жена Осипова отдала мне коробку с вещами Бориса, которые он привёз из Даурии. Хочу прочесть его записи.

— В них то, над чем они с твоей мамой работали? — Дятловский выглядел заинтересованным рассказом писателя.

— Думаю, да. И среди вещей было кольцо.

— Кольцо? — профессор поправил очки.

Филипп достал из рюкзака коробочку и показал перстень.

— Хм. Похоже, оно с рубином, — предположила Майя. — Чьё оно?

— Не знаю. Но я выясню.

— Поедешь в Даурию? — догадалась Майя.

— Да.

Профессор вздохнул.

— Ты, конечно, можешь делать что хочешь, но мне кажется, это пустая трата времени.

— Почему это? — возмутился Филипп.

— Потому что прошло десять лет! Ну поедешь ты в эту Даурию, выяснишь что-то. А дальше?

— Возможно, мама искала сенсацию. Коллеги сказали, что она ни с кем не делилась сюжетом статьи, но была взволнована. А что, если они с Борисом там нашли новые сведения о Монгольской империи?

— Какие новые сведения? Всё давно известно. История Монгольской империи исследована вдоль и поперёк. Там нет белых пятен, нет загадок. Филя, ну в самом деле! Займись лучше книгой.

Официант поставил заказанные блюда на столик.

— Я понял. Ладно, — недовольно закончил разговор Филипп. Ему стало неприятно, что близкие люди не поддерживают его, однако он не удивился такому исходу разговора. Пётр Иванович частенько не верил в его идеи, а Майя всегда занимала сторону профессора. Но сей факт не отменял настрой писателя докопаться до истины. Даже наоборот. Теперь он точно всё выяснит и докажет, что прав.

Глава 68. Москва. Четверг. 15:45

Филипп без труда нашёл нужный адрес на Поварской улице в пешей доступности от ресторана, где он только что обедал с дядей, Майей и Дятловским. Проходя мимо красивых особняков, построенных ещё в девятнадцатом веке, писатель с удивлением осознал, что здание ресторана ЦДЛ расположено совсем рядом, в нескольких метрах от того места, куда он держал путь.

— Смирнов? — вдруг он услышал мужской голос.

Филипп остановился и обернулся, глядя на высокого, широкоплечего немолодого мужчину, прошедшего мимо. Моментально смутило то, что неизвестный был одет в полицейскую форму с погонами полковника, как заметил писатель.

— Да, — слегка настороженно ответил Филипп.

— А я иду и думаю: знакомое лицо! — мужчина сдержанно улыбнулся. — Читал как-то вашу книгу. Да и один наш общий знакомый частенько мне о вас рассказывал.

Писатель был озадачен встречей со странным собеседником.

— Общий знакомый?

— Да-да, — мужчина загадочно подмигнул, — Алексей.

— Хм… — Филипп никак не мог понять, о ком речь и откуда этот человек в форме полковника его знает.

— Ладно. Всего хорошего! Так держать, Смирнов! Книги отличные!

Мужчина развернулся и пошёл в сторону Садового кольца уверенной, неспешной походкой.

Писатель постоял пару секунд, обдумывая странную встречу, но затем неожиданно догадался: речь могла идти о Саблине, а этот полковник — его начальник Тимофеев. Следователь как-то упоминал о нём в разговоре, но возможно, это и не так. Пожав плечами, Филипп продолжил путь по Поварской улице.

Дверь нужного здания была закрыта, и он нажал на кнопку звонка. Открыл охранник.

— Я к Оболенцеву.

— Вам назначено?

— Нет, но, я думаю, Яков Владимирович меня примет.

Охранник пропустил Смирнова внутрь и закрыл за ним дверь.

В коллекционном доме, принадлежащем Оболенцеву, было прохладно, но немного мрачновато: приглушённое освещение, тёмный пол.

— Яков Владимирович, к вам пришёл… — охранник вопросительно посмотрел на писателя, держа у уха телефонную трубку.

— Филипп Смирнов. От майора Саблина, — прокомментировал писатель. Охранник повторил услышанное в телефон.

— Проходите, — сказал он, — вверх по лестнице. Вас встретит помощник.

Филипп прошёл через рамку