Антон Леонтьев - Миф страны эдельвейсов Страница 45

– Я – агент Интерпола Джон О’Коннор, – донеслось до женщин. – Герр Лангфельд, вы, вероятно, уже слышали о событиях прошлого дня?

– Я прибыл вчера поздно вечером, – ответил, зевая, Маттиас. – И проснулся всего четверть часа назад. Так в чем же дело, агент О’Коннор?

– Полиция, а также Интерпол разыскивает двух чрезвычайно опасных преступниц, – сообщил киллер и вынул из кармана пальто фотографии. – Взгляните, герр Лангфельд! Видели ли вы этих женщин?

Сашá еле слышно прошептала Наташе на ухо:

– У него наши фото, племянница!

– Нет, – еле взглянув на снимки, небрежно и чрезвычайно правдоподобно обронил Маттиас. – Сожалею, но ничем не могу вам помочь, агент О’Коннор. Этих женщин я не видел ни разу в своей жизни и, надеюсь, никогда не увижу. А что они такого натворили? В деревне была какая-то перестрелка? Кто-то ранен или, не дай бог, убит?

Тейлор Найт, пряча фотографии, пояснил:

– Эти женщины совершили несколько ограблений, на их совести четыре трупа. Они умеют втираться в доверие и манипулировать людьми. Чрезвычайно опасные особы, герр Лангфельд!

Убийца, ощутив затылком взгляд, которым его сверлила Наташа, вдруг повернулся – женщина отпрянула, увлекая за собой Сашá. И наткнулась на высокую барную табуретку, которая, пошатнувшись, с грохотом полетела на мраморный пол.

Сашá и Наталья замерли, вцепившись друг в друга. Тетушка помертвевшими губами прошептала:

– Пистолет! Он остался в моей комнате!

И она схватила со стола нож для резки хлеба.

– Что это? – услышала Наталья вопрос наемного убийцы.

Пауза. Вздох. Беспечный голос Маттиаса:

– Кошка. Моя любимая кошка Вероника. Она вечно хозяйничает на кухне, стоит мне оставить ее без присмотра.

Сашá распахнула дверцу кладовки, впихнула туда Наталью, затем влетела туда сама. И вовремя, потому что на кухне появился Маттиас в сопровождении «агента О’Коннора».

– Нет, вам определенно не стоит беспокоиться... – уверял его пианист. Увидев, что на кухне никого нет, Маттиас приободрился: – Могу ли я предложить вам что-либо выпить?

– Вы уверены, что один в доме? – спросил подозрительно Тейлор Найт.

– Ну конечно же, агент О’Коннор! – воскликнул пианист. – И, обещаю: как только увижу этих злобных преступниц, тотчас сообщу в полицию.

– Лучше лично мне, вот моя визитная карточка, – ответил убийца и протянул блондину картонный прямоугольничек. – Звоните в любое время дня и ночи!

Раздался еще один звонок – Маттиас, извинившись, пошел открывать дверь. Оставшись один, киллер подошел к двери в винный погреб и распахнул ее. Затем заглянул под барную стойку, а также в одну из двух кладовок.

Наташа сквозь щель (дверца была прикрыта не до конца) видела, как Тейлор направляется к той кладовке, где находились они. Сашá осторожно подняла руку с ножом, явно приготовившись лишить жизни еще одного наемного убийцу, но в тот момент, когда Найт был уже в полуметре от кладовки, раздался голос Маттиаса:

– Вы что-то ищете, агент О’Коннор?

Убийца замер, Наташа увидела, как в его глазах сверкнула злоба. Обернувшись, он любезным тоном заметил:

– Ваша кошка, я никак не могу найти ее. Мне показалось, что она заперта в кладовке и мяукает.

– Вероника только что была в холле, – возразил Маттиас.

Наташа заметила, что он находится в компании невысокого, броско одетого (клетчатое красное полупальто, зеленые узкие брючки, оранжевый шарф с белыми помпонами) молодого мужчины, который держал в руках, пальцы которых были унизаны серебряными кольцами, большой алюминиевый кофр.

– Мой... близкий друг Себастьян, – объявил Маттиас и, к большому удивлению Натальи, взял похожего на попугая типа под руку и даже смачно поцеловал.

– Маци, милый мой, как же я рад видеть тебя, крошик! – затараторил субъект с кофром. И сам поцеловал Маттиаса, только не в щеку, а в губы.

Пианист отпрянул и слегка ошарашенно произнес:

– Басти, скверный шалунишка, давай-ка прибережем нашу страсть до того момента, когда останемся одни. Ведь агент О’Коннор нас уже покидает?

Намек был более чем прозрачный. Наташа едва сдержала вздох облегчения. Она сейчас вообще даже дышать боялась – вдруг услышит Тейлор, находившийся всего в полуметре от кладовки.

– Я непременно позвоню вам, если увижу бандиток, – сказал Маттиас, протягивая убийце руку. – Всего хорошего!

«Агент О’Коннор» направился было к дверному проему, но вдруг остановился, подошел к барной стойке и, подняв в воздух парик, который днем ранее украшал голову Сашá, спросил:

– Герр Лангфельд, могу ли я спросить, что это такое?

Он не забыл, поняла Наташа. Не забыл, где видел точно такой же парик! Боже, они попались! У Тейлора наверняка имеется пистолет, возможно, даже не один, и он готов взять на свою совесть четыре трупа – их двоих, Маттиаса и несчастного гримера Басти.

Маттиас молчал, но вдруг послышался голосок Себастьяна:

– О, мой любимый паричок! Вот где я его оставил! Боже, какое счастье! Вы нашли его, агент, вы нашли его! Я всю ночь не мог спать, так мне было грустно без любимого паричка! Это ведь ручная работа, стоит уйму денег. Знаете, в субботу будет занятная вечерника, и паричок нужен мне для образа Марлен Дитрих. О, как же я рад, сейчас от радости описаюсь! Мы с Маци там обязательно будем, ведь так, милый? А вы, агент, не хотите ли составить нам компанию? Вы ведь такой мужественный, такой импозантный. Вы произведете подлинный фурор!

Гример вырвал парик из рук остолбеневшего киллера, натянул его себе на голову и кокетливо сказал, трепеща ресницами:

– Ну, как вы меня находите?

Тейлор Найт, оттолкнув Басти, двинулся к выходу:

– Мне пора, герр Лангфельд! Приношу свои извинения!

– А как же вечеринка, агент? У вас имеется полицейская форма? Боже, ребятки сойдут с ума, если вы появитесь там в полной амуниции! Так вам сообщить адрес?

Басти бросился вслед за «агентом О’Коннором», и через несколько мгновений хлопнула входная дверь. Сашá, сотрясаясь от смеха, вышла из кладовки. На кухне появился изящный гример и рассмеялся:

– Наш агент спасся бегством! Какая досада! Маци, я так и думал, что у нас одинаковые пристрастия! Когда мне позвонила милая Сибилла, я подпрыгнул до потолка и сразу же отправился к тебе – еще бы, такая честь, я требуюсь самому Маттиасу Лангфельду!

Он снова поцеловал Маттиаса и непременно повис бы у него на шее, если бы пианист не вывернулся из его объятий и не заявил:

– Мальчик мой, Басти, представление окончено! Лжеагент ретировался, так что мы можем забыть о наших интимных отношениях.

– Очень жаль, – надул подкрашенные губки гример. – Но, может, ты передумаешь, Маци? Ой, а кто у нас тут такой?

Он уставился на Наташу и Сашá, корчившихся от смеха. Заметив в руке у Сашá нож, Себастьян широко распахнул огромные глазища и простонал:

– Господи, что вы хотите сделать с нами? Кажется, те самые бандитки, которых ищет полиция!

Маттиас схватил гримера за рукав пальто, в его голосе зазвучала легкая угроза:

– Так, Басти, о том, что здесь произойдет, ты никому и никогда не скажешь, за что получишь щедрое вознаграждение и билет на один из моих концертов.

– А ты не согласишься со мной отужинать, Маци? – промурлыкал гример. – Это было бы лучшим вознаграждением!

– Для тебя я – Маттиас, – поправил «попугая» пианист. – И нечего прохлаждаться, приступай к работе!

Через полтора часа появился и фотограф. К тому времени умелые руки гримера Себастьяна превратили Наталью и Сашá в совершенно иных женщин. Наташа стала почтенной дамой лет эдак пятидесяти с длинными рыжими волосами, Сашá сделалась разудалой девицей – переизбыток косметики, мелированные разными тонами волосы, кольцо в брови.

– Отлично! – Маттиас остался доволен работой гримера.

Наступила очередь фотографа. Он сделал снимки цифровым фотоаппаратом и сказал, уже уходя:

– Документы будут готовы сегодня вечером. Сибилла сказала, что сама привезет их вам.

Наконец и гример Басти удалился, так и не добившись от Маттиаса ответа, когда они смогут вместе поужинать.

– А ты пришелся ему по нраву, милый Маци, – заметила со смешком Сашá.

– Не называй меня так! – заявил пианист. – Но надо признать – если бы не Басти, то мнимый агент Интерпола раскусил бы нас. Я сразу понял, что он не тот, за кого себя выдает. Это и есть ваш американец, выполняющий функции наемного убийцы?

Утром следующего дня в особняке появилась Сибилла, оказавшаяся энергичной чернявой дамой лет пятидесяти, крошечного роста, вся увешанная золотом. Она первым делом вручила Маттиасу конверт.

– Здесь документы для твоих подружек, – пояснила она. – Пришлось заплатить за скорость, но ведь ты сам так хотел. И где твои дамы?

Критически осмотрев Наталью и Сашá, она заявила:

– Вы вторглись в жизнь великого пианиста и создаете ему массу проблем накануне турне! Получите ваши документы и выметайтесь!