Александр Звягинцев - До встречи в Лондоне. Эта женщина будет моей (сборник) Страница 45

– Как можно позволять похитить человека и вымогать у него деньги! – с ухмылкой воскликнула Разумовская. – Это же чудовищно! Это – настоящее нарушение прав человека! Дикость какая!.. Если тебе такое пришло в голову, то виноваты не мы, а та дикая страна, в которой тебя этому научили… Я внятно излагаю?

– Вполне.

– Конечно, методы, к которым прибегла наша девица, одобрить было никак нельзя, но они сработали… О заключении дурацкой сделки по гордости островного яхтостроения уже не могло быть и речи. Так что игру пора было заканчивать.

– А чья идея обвинить в причастности к исчезновению Рафы КГБ? Превратить в агента КГБ невесту английского лорда?

– Не знаю. Возможно, идея просто овладела массами островитян. И потом, идея-то, как ты выражаешься, банальная. И уж во время полониевого ужаса, поразившего сознание островитян, просто лежащая на поверхности. Первое, что приходит в голову. Работа, конечно, грубая и топорная, но в нынешней взволнованной атмосфере – самое оно. Действует безотказно.

– Как клофелин, – хмыкнул Ледников.

– Зачем искать топор под лавкой, если он за поясом, – засмеялась Разумовская. – Видимо, островитянам эта мысль тоже известна.

– Видимо, теперь мы перейдем к самой душераздирающей части сюжета – моему появлению в нем… – невесело усмехнулся Ледников.

– Увы, мальчуган. Впрочем, не все так печально, – сразу успокоила его Разумовская. – Ты вел себя молодцом. Хотя я и боялась, что ты не сможешь контролировать себя – любовь-морковь и все такое прочее…

Тут она посмотрела на него с насмешкой.

– Уж не вы ли, мадам, сдали меня премудрым островитянам?

– Я бы, может, и сдала, но ведь ты обманул меня. Обвел вокруг пальца! Ему, видите ли, на могилу Керенского срочно по делу надо! – передразнила Разумовская. – А ведь я тебе поверила, мальчуган!.. Поэтому, когда мне позвонил Алекс и сказал, что тебя в Лондоне встречала чужая невеста, причем вся в темных очках и каком-то меланхолическом тюрбане, я была поражена прямо в сердце. Ты не представляешь себе, как мне было больно, мальчуган!

– Зря я этому Алексу шею не свернул! – пробормотал Ледников.

– Да брось ты! Дался тебе бедняга Алекс! Он и так понес большие убытки. Он очень хотел заработать на продаже RWG Муромскому-младшему, бедняжка! Увы, не угадал вовремя, что большие дяди-островитяне не дадут на это разрешения.

– А чем же занималась ты, радость моя?

– Я? Ты себе этого даже представить не можешь! Я только и делала, что доводила до сведения нужных людей, что ты не агент КГБ и у тебя нет задания Кремля. Я задействовала все связи и знакомства. Но это что! Не это было самое трудное…

– А что же?

– Он еще спрашивает, неблагодарное чудовище!.. А знаешь ли ты, что мне приходилось отвечать, когда меня спрашивали, что же ты тогда делаешь в Лондоне? Я говорила, что тобой движет безумная любовь! Что тебя терзает страсть! И больше тебя ничего не интересует… Мне не очень верили, но я продолжала расписывать твои метания и терзания. Хотя сердце мое обливалось кровью!

Разумовская с любопытством покосилась на Ледникова:

– Мальчуган, ты представляешь, чего мне это стоило?! Это вредное производство! Прямо-таки во глубине сибирских руд! Я вся изнемогла…

– Давай купим тебе молоко, – хмуро предложил Ледников. – Вредным производителям всегда дают бесплатное молоко.

– Вот люди – такова их благодарность! – Видимо, Разумовской уже наскучило рвать страсти, и эту реплику она произнесла без всякого чувства, совершенно механически. – В общем, я убедила людей, что ты не будешь никого травить и убивать.

– И тебе так сразу поверили?

– Не сразу. Но потом пошла информация по другим каналам, к тому же, к тебе приставили человечка…

Ну вот, тоскливо подумал Ледников. Неужели Модест? От этой мысли стало совсем нехорошо.

К счастью, Разумовская не стала медлить с объяснениями.

– Там был какой-то полицейский старикан, с которым когда-то дружил твой отец…

– Был. Хороший мужик.

– Ну вот, этот хороший мужик за тобой и присматривал. Господи, Ледников, неужели ты думал, что он не отправится к своим сразу после первой же встречи с тобой? В конце концов, это был его долг патриота и джентльмена. Или у тебя к нему есть какие-то претензии?

Ледников задумчиво помолчал. Действительно, есть ли у него какие-то претензии к старине Крейгу? Нет, никаких. Собственно, они оба вели друг с другом определенную игру, и неизвестно еще, кто кого больше «сделал»…

– Но зачем они тогда убили этого парня? – вдруг вырвалось у него.

– Думаю, они этого не хотели, – уже серьезно сказала Разумовская. – Это вовсе не входило в их планы. История должна была просто рассосаться сама, но… Ты же сам оттуда, что мне тебе рассказывать про эту истерику? Думаю, у полицейских на вокзале просто не выдержали нервы.

На них уже надвигались бесчисленные московские громады.

– Так что, мальчуган, не будем лить слезы умиления над моральным воскрешением вышеупомянутой девицы. Думаю, она и сейчас выполняет задание компетентных органов – присматривать за юным страдальцем. Но при этом есть и ее собственный расчет… Что-то с семейства Муромских она рассчитывает поиметь. В конце концов, этот Рафа и сейчас совсем не нищий, на разных счетах кое-что болтается…

– Наверное, – устало вздохнул Ледников. – Вполне может быть.

– Ну и как тебе моя версия?

– Нормальная версия, – честно сказал Ледников. – Вполне рабочая.

Он хотел было сказать, что и сам говорил Гланьке при первой встрече примерно о том же, но передумал. Зачем? Версии можно выдвинуть еще. Вот только финал у них теперь должен быть один и тот же – застреленный Леня Горегляд на каменном полу лондонского вокзала, плавающее в бассейне, как бревно, тело Муромского, пьяный журналист Энтони Кросби, заснувший мертвым сном на собственной кухне, воющий от ужаса, раздирающего его сознание, Рафа Муромский… И уже не может быть версии, в которой они останутся живыми и нормальными.

Еще вспомнилась хмурая, задумчивая Гланька в аэропорту, куда она приехала вместе с Седриком. Лорд тоже не выглядел слишком счастливым, и по тому, как он старался лишний раз не смотреть в глаза Ледникову, было понятно, что прошлое Гланьки уже не даст ему покоя. А вот прощание с Вудгейтом было вполне дружеским, хотя обоим было ясно, что им вряд ли когда еще придется увидеться. Тихо посмеялись над сенсационным сообщением, что в Австралии очередной раз обнаружен скрывающийся там «лорд Луган», при этом фамилия его – Вудгейт, всего-навсего. Зато Модест был трогателен, как щенок, и пообещал на Новый год вырваться в Москву и повторить незабываемые студенческие подвиги…

Разумовская вдруг наклонилась к Ледникову и молча поцеловала.

Они уже въехали в Москву, и город сдавил их своими чугунными объятьями, выжить в которых в одиночку невозможно.

Вместо эпилога

«В загородном поместье лорда Седрика Лоутона состоялась его свадьба с русской телезвездой Аглаей Востросаблиной. Церемония была скромной и немноголюдной. Это можно объяснить тем обстоятельством, что титулованные родственники лорда Лоутона не слишком одобряют его решение связать судьбу с госпожой Востросаблиной, чье имя недавно фигурировало в одной весьма скандальной истории, связанной с проникновением российского капитала сомнительного происхождения в экономику Великобритании».

«Окончательно решена судьба знаменитого предприятия RWG, специализирующегося на строительстве эксклюзивных яхт. Его прежний владелец лорд Седрик Лоутон не смог предотвратить банкротство предприятия. Новые владельцы намерены продать RWG по частям, оставив себе лишь славный некогда бренд».

«Госпожа Валерия Согдеева, доверенное лицо российского бизнесмена Рафаэля Муромского, выступила с заявлением, в котором говорится, что есть все основания оспорить некоторые пункты завещания его отца – скончавшегося недавно господина Муромского-старшего. Как известно, согласно последней редакции завещания основная часть капиталов и недвижимости, принадлежавших Муромскому-старшему, отошла его испанской супруге сеньоре Морьентес, проживающей в Мадриде.

Сам Рафаэль Муромский, который одно время хотел приобрести половину акций разорившегося RWG, уже долгое время тяжело болен. Болезнь его связана с серьезными психологическими потрясениями и тяжелым нервным истощением. Слухов вокруг причин его болезни ходит множество. Врачи не делают пока никаких прогнозов. Госпожа Валерия Согдеева заверяет, что она никому не позволит воспользоваться нынешним состоянием господина Муромского и сделает все, чтобы его интересы и права были соблюдены. Борьба между ней и сеньорой Морьентес, у которой весьма сложные отношения со своим сыном, судя по всему, будет долгой и трудной».

Звонок отца оторвал Ледникова от утреннего просмотра интернетовских сайтов. Отец сообщил, что получил сигнальный экземпляр книги о российских прокурорах.