Аркадий Карасик - Красуля Страница 45

И снова Федоров промолчал.

- Молчание - знак согласия, - весело прокомментировала женщина. Давай поспим, а утром продолжим... разговор

- Прости, но не могу. Обещал Фимке поутру заняться делами, не появлюсь - обидится.

Красуля оглядела любовника подозрительным взглядом, но ограничилась равнодушным пожатием плечиками. Дескать, нужно значит нужно, можешь уходить. Поколебавшись, позвала Петеньку и приказала отвезти любовника домой.

Послушный слуга в четыре часа ночи доставил красулинского хахаля и его телохранителя на квартиру. Угрюмо оглядел серое лицо "фрайера", презрительно вздохнул. Но от комментариев воздержался...

В обед Хвост разбудил уставшую от любовных треволнений Красулю.

- Хозяйка, Поршень удрал...

- Как это удрал? - спросонья не поняла Сотова. - Упустили, падлы?

- Не упустили. Когда пришли, его уже не было. Сестра ничего не знает, зенки на нас вытаращила, а вот охранники не удивились... Врач разрешил больному прогулки...

Красуля в разлетаюшемся прозрачном халатике разгневанно забегала по спальне. Судьба киллера мало ее интересовала, разозлил сам факт провала задуманной операции.

- Куда он девался?

- Не хотел я трекать, но... Утром навестил Поршня один фрайер...

- Кто?

- Твой хахаль... прости, муж...

- Не верю! Спит бедный Мишенька, а ты на него валишь, стерва! Поезжай к нему домой, проверь...

- Ездил. Никого.

- А Савчук? Спроси у него...

- Спрашивать не у кого. Дерьмовый офицерик тоже сбежал... В его квартире нашли связанного Верткого с кляпом во рту.

Красуля остановилась, широко раскрытыми глазами уставилась на приближенного. Будто хотела сжечь его. Руки поднялись, обхватили растрепанную голову.

- Мишенька!!!

Хвост с плохо скрытой насмешкой смотрел на обезумевшую хозяйку... Г л а в а 13

Прозрение иногда наступает сразу, иногда - со временем, когда накапливаются наблюдения и факты, наступает появление "критической массы", ведущей к взрыву. Именно так случилось с Федоровым. Обаятельная женщина, умелая и пылкая любовница превратилась в вампира, пьющего кровь своих жертв.

Последней жертвой должен стать Иван Засядько, который по неизвестным причинам превратился из киллера, получившего заказ на убийство отставного офицера, чуть ли не в ближайшего друга. Если Федоров в какой-то степени оправдывал равнодушное убийство малознакомого ему подполковника милиции, то примириться с расправой над Поршнем он не мог.

До семи утра Михаил проворочался без сна, то убеждаясь в правильности принятого решения, то отвергая его. Выполнить задуманное - перевернуть с таким трудом налаженую жизнь. И не только свою - подставить под удар друга и его семью.

Ровно в семь, хмурый и сосредоточенный, осторожно, чтобы, не дай Бог, не разбудить Верткого, начал одеваться. Натянул потертые джинсы, заправил в них клетчатую рубашку, завершили наряд темная ветровка и кеды. В небольшой чемоданчик положил смену белья, туалетные принадлежности, бритву. Под рубашку заткнул за пояс пистолет Поршня.

Все, можно двигать!

- Куда в такую рань, дружан? - внезапно открыл глаза Верткий. Снова - к хозяйке? Гляди, кореш, как бы не перегореть. Знавал одного мужика - отдал концы на проститутке, перетрудился!

От неожиданности Федоров оцепенел. Он-то думал - телохранитель спит, хотел потихоньку удрать... Что делать теперь?

- Прогуляться...

- С чемоданом? - заподозрил неладное Верткий и спрыгнул с дивана. Усохни, фрайер, не штормуй! Я тебя...

Закончить не успел - сильный удар массивным стулом возвратил его на диван. Федоров неумело принялся "упаковывать" пленника, обматывая могучее тело крепким бельевым шнуром. Прежде всего связал руки, притянул их к тоже связанным ногам, потом принялся бестолково мотать клубок шнура. Мотал до тех пор, пока пехотинец не превратился в клубок. В заключении загнал пленнику в рот несколько носовых платков, закрепил кляп скрученной салфеткой.

Удовлетворенно оглядел выполненную работу. Сойдет. Конечно, далеко от профессионализма, сразу чувствуется отсутствие навыка, но на тройку с двумя минусами потянет. Через несколько часов сюда заявятся шестерки Красули, которые и освободят телохранителя. Ничего с Вертким не будет, не окачурится.

Пришедший в себя охранник недоуменно вращал зрачками, пытаясь понять как он фраернулся и что ему будет за этот прокол от хозяйки? Пытался что-то сказать, о чем-то попросить - не позволил кляп.

Закрыв дверь, Федоров принялся названивать соседям.

Наконец, ему открыли. В дверном проеме - заспанный Савчук, из -за его спины выглядывает встревоженная Машенька.

- Что случилось? Сам не спишь и другим не даешь...

- Ничего особенного, курить захотел, а баловаться сигаретой одному, что целоваться с зеркалом... Выйди, побалдеем, - беспечным тоном попросил Михаил. - А Машенька пусть досмотрит сон, ей, похоже, такое приятное приснилось, что завидно.

Ни Машенька, ни, тем более, Фимка, конечно, не поверили ни одному слову компаньона. Все же Савчук подтолкнул жену к спальне и захлопнул дверь.

Спустились этажем ниже, остановились возле окна, там, где на подоконнике стоит полная окурков банка из-под консервов. Не позволяют жены курить в комнатах, выгоняют на лестницу, вот и приспособили куряки минипепельницу.

- Все же, что произошло?

- А то, что не получилось из нас преуспевающих бизнесменов. Ты оказался прав, я - полный, законченный идиот. Сказать большего не могу нет времени, каждая минута на счету. Сейчас вместе с Машей побросайте в чемодан вещицы первой необходимости и исчезайте. Лучше всего - на Украину, к детям. По пути загляни в банк, сними все наши деньги. Одну треть переведи мне, адрес сообщу телеграммой - сам еще толком не знаю куда подамся... На все про все отведено не больше часа. Думаю, столько понадобится Красуле, чтобы опомниться и нацелить на нас с тобой своих мордоворотов. Учти, обстановка кровью пахнет...

Савчук несколько раз пытался перебить друга, узнать большее, но Федоров пресекал его попытки одной фразой: нет времени. В конце концов, Фимка смирился, только поддакивал и мотал все еще сонной головой.

Убедившись в том, что его советы приняты, а предостережения учтены, Михаил поехал в больницу.

Бабушка-регистраторша, несмотря на ранее время, была уже на посту, охраняя учетную пухлую книгу. Посетителя она узнала сразу, хотя мимо ее окошечка проходит не один десяток людей.

- Вы? Не уехали? Или обманули меня?

На лице старушки - обиженное выражение, будто у ребенка, которому пообещали за тарелку манной каши солидное "вознаграждение", но когда он насытился, о "гонораре" позабыли.

- Что вы, разве можно обмануть такую добрую женщину? - Федоров неуклюже подбросил изрядно потертый комплимент. - Просто так сложились обстоятельства. Я ведь бизнесмен, как раньше говорили, торгаш, а у торгашей ситуация ежеминутно меняется... Вот и пришлось задержаться. Как еще раз не навестить друга?

- Но официальные посещения больных только после четырех, заколебалась регистраторша, которой очень хотелось помочь симпатичному мужчине. - Тем более, через два часа - врачебный обход...

- Я уложусь в несколько минут, - пообещал Михаил. - У больного Засядько серьезно заболела жена, в поликлинике настаивают на операции. Вот она и попросила меня встретиться с мужем и получить его "добро". Женщины вообще - слабые, нерешительные создания, им всегда требуется мужская поддержка. Вы, похоже, выгодно отличаетесь от остальных - способны принимать решения, не спрашивая ни у кого разрешения...

Отставник наслаивал комплимент на комплимент, фантазировал, красочно изображая страдающую жену больного, его беззащитных детей. Можно, конечно, подождать до четырех, но согласие на операцию супруга Засядько должна дать до десяти утра, иначе все сорвется...

В конце концов, регистраторша не выдержала - пропуск оказался в руках Федорова. Охранники мельком поглядели на посетителя, отобрали разрешение и кивнули - проходи, не задерживай.

Поршень играл с одноногим соседом в подкидного, смеялся, подшучивал, короче, был в превосходном настроении. Увидев Федорова, помрачнел. Смешал карты, поднялся. Одноногий тут же завалился на подушку, достал из-под нее все ту же потрепанную книжицу. Будто проинформировал: ничего не вижу и не слышу, можете секретничать.

- Пойдем, поговорим, - предложил Михзаил, кивая на простыную занавеску и выразительно косясь на читающего соседа. - Есть серьезный разговор...

- Побазарить желаете, ваше степенство? - картинно поклонился Засядько. - Ну, что ж, ежели начальство приказывает, подчиненные должны выполнять. Что в армии, что на гражданке - одинаковые законы...

Зачем пристал к нему этот человек, что ему нужно от рядового киллера? Непонятное раздражение охватило Поршня, поэтому он и кривлялся, с трудом удерживался от черного мата. Значит, фрайеру понадобился поток благодарностей? Ну, что ж, он получит их!