Свет мой тишина - Анна М. Полякова Страница 45

– За прекрасных женщин, мысль о которых заставляет забывать не только о деньгах, но и о любых обязательствах, – и выразительно посмотрел на меня.

Все подняли бокалы. Я также нехотя взяла свой в руки, но пить совершенно не хотелось. Голова и без того кружилась и была тяжелой, как арбуз в конце августа.

Когда Тамара, сославшись на дела, поднялась из-за стола, я вызвалась было ей помочь. Она только кивнула в сторону кухни, куда мы и направились. В светлом помещении трудилась посудомойка. Тамара отправила ее убрать со столов, а сама, скрестив руки на груди, обратилась ко мне:

– Полина, ты ведь знаешь, как он любит тебя.

Мне очень хотелось уточнить, кто из этих двоих, но я сдержалась.

– Не заставляй его страдать, – продолжила старуха. – Он не может быть все время при тебе, но и оставлять тебя одну после твоей выходки невозможно. Неужели ты хочешь, чтобы он обращался к Баду со столь деликатной просьбой? Понятно, что ему на сто процентов нельзя доверять, но уж кому, как не ему?

– Мне… – тихо ответила я.

– У тебя есть Владан, есть дом, есть работа, отец есть, в конце концов. Почему тебя все время тянет на приключения? Маринка…

– Я поняла, – поспешила я остановить Тамару. – Я работаю над собой, честно.

– Не над собой тебе работать надо, деточка, а над вами, над отношениями.

– Я дом мечты нам сняла, – начала оправдываться я.

– Чьей? – хмыкнула Тамара.

– Нашей, – уверенно ответила я.

– Дай бы бог, дай бы бог.

В этот момент в помещение вернулась посудомойка с горой тарелок, и Тамара сделала мне знак возвращаться в зал.

Мужчины продолжали что-то оживленно обсуждать, и, подойдя ближе, я поняла, что речь идет о футболе. Я тяжело опустилась на диван рядом с Маричем. Вскоре возле стола появилась Тамара и недвусмысленно намекнула, что заведение уже закрыто, и пора бы и честь знать.

Благо этого добра у моих спутников было в изобилии. Мы расплатились и вышли на улицу. Было холодно и промозгло – моросил холодный осенний дождь. Мне хотелось поскорее оказаться в постели, и я уже даже поглядывала в сторону дома Марича, который находился совсем рядом. Однако он неожиданно произнес:

– Мы теперь живем в шикарном доме с бассейном и панорамными окнами. Полина, – обратился он ко мне, – пригласим в гости нашего друга?

– Конечно, – неохотно кивнула я.

Я прошла к машине Марича и села за руль, включив зажигание – салон успел остыть. Мужчины копошились возле багажника автомобиля Бада, но вскоре устроились на сиденье позади меня, шурша пакетом.

– Алексей, ты всегда с собой спиртное возишь? – спросила я, выезжая на то, что здесь звалось дорогой.

– Конечно, я бы и цветы с мороженым с собой возил, но первые вянут, второе – тает.

Когда мы подъехали к шлагбауму, идея приехать сюда все еще не казалась мне удачной. Тем не менее мы въехали на участок и отправились в дом.

Бад выставил на стол содержимое своего пакета. Я поддержала компанию чашкой чая с лимоном, но вскоре и это показалось мне излишним. Пользуясь тем, что мужчины были увлечены спором о каких-то внутренних делах Ямы, я переместилась на кресло в паре метров от них. Оно оказалось очень удобным, и я прикрыла глаза, понимая, что могу наконец-то по-настоящему выдохнуть и расслабиться.

Блаженство мое длилось недолго. Ровно до тех пор, пока я сквозь сон не услышала свое имя в разговоре Серба и Бада.

– Давай ты попробуешь в следующий раз воздержаться от советов, – говорил Марич.

– Я переживаю за Полину, – отвечал Бад.

– Поверь мне, я переживаю в тысячу раз сильнее, но ты знаешь ее…

– Знаю.

– Если уж что-то втемяшилось ей в голову, то изгнать это можно только опытным путем.

– Главное, чтобы все эти опыты хорошо заканчивались.

Разговор казался мне крайне любопытным, но сон и накопившаяся за насыщенный день усталость были сильнее любопытства, и в конце концов я заснула.

Ненадолго открыв глаза, я вдруг снова оказалась на руках у Марича. На этот раз руки мои не были связаны, а безвольно болтались вдоль туловища. Я попыталась улыбнуться, но вместо того ощутила, как веки опускаются, и я вновь проваливаюсь в сон.

В ту ночь я многократно просыпалась, каждый раз отчаянно пытаясь нащупать Владана рядом с собой. Благо он спал тут же, по обыкновению время от времени вздрагивая во сне. Когда я в очередной раз открыла глаза, за окном уже было светло. Первым делом я повернулась на другой бок и столкнулась взглядом с Маричем. Он не спал – лежал, подперев ладонью щеку и смотрел на меня.

– Осуждаешь? – нерешительно произнесла я.

– Люблю, – коротко ответил он и принялся меня целовать.

В то утро мы проснулись от звонка Гены. Ничего нового он, к сожалению, не сообщил. Первоначальная версия после вскрытия подтвердилась – Алина умерла от нескольких ударов ножом в область груди и живота. Ни орудия, ни личных вещей в зоне поиска найти не удалось. Владан уточнил по поводу камер – они оказались рабочими. Однако по прошествии столь длительного времени записей за интересующий нас период не осталось. Касательно времени убийства – оно вполне совпадало с исчезновением Алины.

Сторожей на территории в предполагаемый момент убийства было два. Гена предложил Владану присутствовать при их допросе. Марич хотел взять меня с собой, но в итоге оставил дома, строго-настрого наказав не высовываться.

Первые пару часов все шло хорошо, однако впоследствии изоляция давалась мне все с большим трудом. Чтобы занять себя хоть чем-то и отвлечься от мыслей, связанных с побегом из заточения, я поднялась на мансарду и выглянула в окно.

На участке Нефедовых я заметила силуэт женщины, похожей на Ольгу. Она прохаживалась возле крыльца, периодически ускользая из виду. Было похоже, что она кого-то ждала. Наконец ворота открылись и на участке появилась серая «Ауди», которую я без труда узнала. Ольга села в нее, и водитель захлопнул за ней дверь. Когда автомобиль скрылся за воротами, я заметила движение на соседнем участке. От забора отделилась мужская фигура и направилась в глубь четырнадцатого участка, где вскоре скрылась из моего поля зрения.

Похоже, кто-то наблюдал за происходящим с территории Сидоровых.

Разумеется, Владан велел мне сидеть дома. Но ведь против прогулки по территории поселка он вряд ли станет возражать? В конце концов, это как дом… многоквартирный.