Патриция Вентворт - Павильон Страница 46

— Ода.

— Откуда мне знать, что вы не ловите меня на крючок?

— Спросите его сами, — инспектор Эбботт повернулся к коллеге:

— Шарп, вы не возражаете? Я думаю, он в кабинете.

Инспектор вышел. Элла Харрисон во все глаза разглядывала Фрэнка. Красивый серый костюм, галстук и платок сдержанного серо-голубого цвета, безупречно отполированные ботинки, блестящие волосы, длинные, изысканной формы руки, хладнокровные, уверенные манеры — все это вызывало у нее странное чувство: смесь неприязни и уважения. Ее так и подмывало разрушить это блестящее спокойствие, закричать, чем-нибудь швырнуть в него, но порыв пришлось подавить. Сегодня она не будет бить фарфор. Верх взяло нечто трезвое и расчетливое, нечто, знающее, с какой стороны хлеб намазан маслом, нечто, заставлявшее ее всегда заботиться в первую очередь о себе.

Когда вошли инспектор Шарп и Джек Харрисон, она круто обернулась. Джек нервничает — еще бы! Он переступил порог и остался стоять у двери. Она резко сказала:

— Ты следил за мной во вторник…

— Да, следил.

Она злобно засмеялась.

— Ты сильно рисковал! Если бы я встретилась с Фредом, он бы снес тебе башку!

Вмешался Фрэнк.

— Мистер Харрисон пришел для того, чтобы подтвердить, что во вторник ночью он следил за вами и терял вас из виду, только когда вы сворачивали за угол Гроув-Хилл-роуд и на короткое время, когда вы огибали дом Грэхемов по пути в задний дворик и по возвращении оттуда. Я прав, мистер Харрисон?

— Да, абсолютно.

— Тогда мы больше не будем вас беспокоить. Как я понимаю, миссис Харрисон, вы убедились, что муж шел за вами. Он дал показания о том, что видел и слышал. Так мы вас слушаем.

Она следила, как Джек выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Вот бы остаться на пять минут с ни№наедине, узнать, что он им наговорил… Она бы что-нибудь придумала. Ничего не поделаешь, придется говорить правду.

Она кинула на Фрэнка тяжелый взгляд и сказала:

— Ладно, раскрываю карты.

Она дала показания, а Шарп их записал. Сначала ей пришлось навести некоторый лоск на отношения с Фредом Уорплом. Он старый друг, но она не может пригласить его к себе, потому что Джек не выносит других мужчин в доме.

— Вы не представляете себе, как это скучно. Далеко не лучший способ сохранить привязанность жены, но ревность есть ревность, этим все сказано. Так что когда появился Фред — а раньше мы были большими друзьями, — я имела полное право сходить с ним в кино или где-нибудь посидеть. Что в этом плохого?

— Вы встречались с ним в том павильоне?

Она колебалась, кусая губы.

— Ну да, раз-другой встречались. Грэхемы ложились спать в десять часов, кроме вечеров, когда Винифред играла в бридж, а это бывало редко и не по ночам. Она была вроде как инвалидка, но скажу вам, это все притворство.

Ей нравилось, чтобы вокруг нее суетились. Она не хотела, чтобы Тея выходила замуж… на чем я остановилась?

— На встречах с мистером Уорплом в павильоне.

Она кинула на него сердитый взгляд.

— Это было два раза, в хорошую погоду. Во вторник я не собиралась туда идти.

Последовала долгая пауза.

— Да, миссис Харрисон?

— Ну ладно, вы все равно узнаете. Он вертелся вокруг Теи, не знаю зачем, и мне в голову пришло, что он может сейчас быть там с ней…

— Маловероятно…

Она энергично закивала головой.

— Когда ждешь человека, а он не приходит, то не думаешь, вероятно или нет! Я думала, он это делал нарочно, как будто он с Теей… я думала, что он ждет, что я приду в павильон. И я пошла.

Далее все шло по порядку, без отступлений. Она видела, как женщина бежала на автобус на углу Бельвью-роуд.

Она нырнула во вход для торговцев, обошла дом и поднялась в павильон.

— Там ступеньки, и когда я встала на верхнюю, начался форменный кошмар! Кто-то налетел на меня и сбил с ног, я шмякнулась о дверь и упала. Наверно, тогда и выскочил камень из кольца. Я знаю, что ударилась рукой, потому что она всю ночь болела.

— Вас сбил с ног мужчина?

Она быстро сказала:

— Это был не Фред Уорпл. Фред гораздо выше. К тому же Фред не стал бы меня отталкивать.

— Вы знаете, кто это был?

— Догадываюсь.

— Ну?

— Тот Блаунт, который собрался купить «Лодж». Зачем он ему сдался? Я думаю, это был он, вынюхивал все вокруг, когда они заснули.

— Это был мистер Блаунт. Вы его узнали?

— Нет, не могу сказать.

— Ладно, продолжайте, миссис Харрисон.

Она приняла оборонительную позицию.

— Больше ничего не было. Вы же не думаете, что я бы там осталась, после того как меня сбили с ног? Я встала и, как могла, быстро пошла домой.

— Вы заходили в павильон?

Она взвилась.

— Заходила ли я в павильон?! За кого вы меня принимаете? В это время там лежала мертвая Винифред, ведь так?

Если бы я вошла внутрь, я бы об нее споткнулась! И вы полагаете, что я бы ушла и оставила ее лежать на полу?! Ну уж нет! Какое же у вас мнение о людях?! Она же могла быть еще жива!

Инспектор записал и это. Фрэнк сказал:

— О, я думаю, нет сомнения, что она уже была мертва!

Глава 42

Дознание по делу миссис Грэхем состоялось на следующий день. Алтея описала, как нашла тело матери, доктор Баррингтон и полицейский врач, производивший вскрытие, представили медицинское заключение, после чего полиция попросила перерыв. На следующее утро были похороны. Мисс Силвер облегченно вздохнула, когда оба эти события остались позади.

Алтея давала показания четко и ясно и похороны перенесла с полным самообладанием. Николас сидел рядом с ней в церкви, держал ее под руку на кладбище, но все-таки ей было тяжело, невыносимо тяжело.

Николас и Алтея вернулись домой, и мисс Силвер оставила их одних. Похоже, для них опасность разлуки миновала: Николас не был арестован, и теперь, после заявления Харрисонов казалось в высшей степени невероятным, что против него будет выдвинуто обвинение.

Фрэнк Эбботт съездил в Лондон доложиться начальству и сейчас ехал в Клит в полицейской машине, которую вел сержант Хаббард, одетый в такой же костюм, как у него, да и галстук, платок и шляпа были почтительной копией его собственных. Подражание — самая искренняя форма лести, но надо признать, что, если имеются прискорбные различия во внешности, подражание приближается к пародии, и тот, кому подражают, может пребывать из-за этого в дурном настроении. Иногда это забавляло инспектора Эбботта, иногда злило. Сейчас он злился.

Но день был прекрасный, сержант Хаббард отлично вел машину, а когда проехали Лондон и его пригороды, перед глазами раскинулись красивые пейзажи. И еще Фрэнка согревало чувство удовлетворения. Можно сказать, дело в шляпе. Джек Харрисон вовремя набрался мужества, чтобы снять с души тяжкое бремя, и Николас Карей остался на свободе. В противном случае пресса не замедлила бы начать собственное расследование. У «Джанитора» — репутация! Фрэнк возблагодарил звезды за то, что они этого не допустили.

В Клите тоже была прекрасная погода. Мистер Блаунт предложил жене съездить в соседний город в кино. Рилингтон был всего в пяти милях, и туда ходил удобный автобус. Он пригласил Лиззи Пардью присоединиться к ним. Сначала они все вместе попьют чаю в «Аркадии», потом кино — кинотеатр был рядом, на другой стороне площади. Лиззи обомлела от восторга. Она никогда не посещала таких мест: суровый отец считал, что место женщин — в доме. Им полагается готовить еду, наводить чистоту и нянчить детей. А это все делается дома. Гулянки, пирушки и всякие шатания по улицам — посмотрите, что из этого выходит! Легкомыслие! Шуры-муры! Сплетни! Безделье! Все это — от дьявола. "Посмотрите на этих суфражисток! Бесстыдницы! Навидался я их за сорок лет, а то и больше! Говорите, избирательное право для женщин?

А что из этого вышло? Две мировые войны и сплошные бомбежки!"

С этим приговором, в бесконечной работе Лиззи и выросла, редко сходя с колеи усердного труда, а старик Пардью имел послушную дочь и дом, содержавшийся в идеальном порядке. Чай в «Аркадии», а потом еще и кино — для нее это было пределом мечтаний. Она надела наряд, в котором ходила в церковь: черный жакет и черную юбку, которую ей отдала жена викария после того, как тот не одобрил обновку: «Знаешь, дорогая, мне кажется, такое можно надевать только на похороны», — и еще шляпа, поблекшая черная шляпа с красной лентой и букетом маргариток, прикрывавшим завязанный узел.

Миссис Блаунт надела тот же бесформенный наряд, в котором ее видела мисс Силвер. Она в нем путешествовала и надевала, не глядя в зеркало, как и шляпу. Если она и удивилась, почему это Сид, который никуда ее не водит, вдруг повел обеих в кино, то как-то вяло, мельком. Она вообще пребывала в вялом состоянии. Для нее было большим облегчением оказаться в Клите, у Лиззи Пардью, иметь отдельную комнату. На узкой низенькой кровати она спала как убитая. Когда они ехали в автобусе в Рилингтон, она все еще на; отошла ото сна. Лиззи никак не удавалось ее растормошить. Когда же удалось, Милли широко раскрыла глаза и стала смотреть на дорогу. От этого ее слегка укачало, но все лучше, чем если Сид заметит, что она почти засыпает.