Эверт Лундстрём - Операция «Отче наш» Страница 46

– Нам нельзя было подводить Чиннмарка, – по-своему выразил наши чувства Христиан Ингерслев.

Верно, мы сделали то, к чему призывал Чиннмарк. Причесали соперников.

После кофе и сигарет длинная утомленная шеренга потянулась в бар. Но не за тем, чтобы промочить глотку, а чтобы выслушать Билла Маккэя.

Он стоял, как всегда непринужденно привалившись спиной к стойке. И улыбался. Я даже подумал, что мы сейчас услышим слова одобрения, похвалы. Однако добродушие тут же покинуло лицо Билла. Возможно, он и впрямь намеревался как-то поощрить нас, возможно – безумная мысль – приготовился сказать большое спасибо, но, поразмыслив, раздумал. Громкая похвала опасна. Она может породить самоуспокоение. Избалованный сытый пес – плохой охотник. А у нас вся охота еще впереди.

– Скоро два года… повторяю, почти целых два года мы отрабатывали постановку спинакера. Понятно, что поначалу не обходилось без накладок… но теперь, когда мы должны в совершенстве владеть маневром… Что мы видим? Постановка спинакера на бакштаге ниже всякой критики!.. Сегодня это обернулось потерей двадцати пяти секунд. Завтра это может стоить нам Кубка «Америки». Попрошу каждого, кто участвовал в постановке спинакера, изложить свою версию… Мне нужна полная ясность, чтобы это не повторилось. Понятно? Начинай ты, Эрик.

Бедный мой старый приятель Эрик Турселль. Стоя перед Биллом, он начал, запинаясь:

– У меня… заело шкот и фал…

Дальше я не прислушивался. Все эти версии меня не занимали. Постановка спинакера – не моя проблема. К тому же мы выиграли первую гонку за самый престижный трофей в мире парусного спорта. Для меня это было главным. Правда, я помнил, что говорили сведущие люди: Биллу мало просто выиграть гонку. Ему важно, как она выиграна. Терять двадцать пять секунд на постановке спинакера недопустимо.

Заключительные слова разбора дошли до моего сознания.

– Мы выиграли одну гонку, но нам нужно выиграть еще три, чтобы увезти домой Кубок «Америки», – подытожил Билл. – Еще три победы! В худшем случае придется все семь раз выходить на старт. Это означает еще шесть гонок… Больше таких накладок быть не должно-Ясно?

Куда уж яснее. Мы уныло кивнули, и на этом разбор окончился. Да, на Билла угодить непросто…

– Мона Лиза и Морган участвуют в пресс-конференции в восемь часов, – объявил напоследок Билл.

Я мечтал поскорее лечь спать, и, вероятно, он узрел на моем лице намек на протест.

– Это приказ, – уточнил Билл, прежде чем за ним закрылась дверь.

В конференц-зале я занял место рядом с Биллом на установленном там помосте. Дружно стрекотали и щелкали камеры. И наш капитан доказал, что ему не впервой укрощать репортеров. С невероятным терпением, кротко, как ягненок, отвечал он на все вопросы. Ни словом не обмолвился о своей роли и высоко оценил мастерство Неда Хантера. Наш успех объяснял удачной конструкцией яхты (автор – Мона Лиза) и парусов (авторы Георг и я), высокой квалификацией экипажа и благоприятной переменой ветра. Мы с Моной Лизой тщетно пытались возразить, хотя отлично знали: не будь рулевым Билл, мы не только не выиграли бы эту гонку, но вообще не находились бы в «Клифф-Уок-Мэнор» в качестве претендентов на Кубок «Америки». Мона Лиза лихорадочно сигналил мне взглядом, я же мог только пожать плечами. Моющее средство фирмы «Викинг Кеми» было упомянуто семь раз.

Слушая представителей прессы, можно было подумать, что кубок уже наш. Однако мы с Биллом знали, что это не так. Знали, что парусные гонки – дело рискованное, всякое может случиться. В чем нам скоро предстояло лишний раз убедиться.

Уже на следующем этапе проявился класс Неда Хантера. После жаркой дуэли с первых метров дистанции «Инспирейшн» сумела обойти нас на заключительной лавировке. Мы никак не могли вырваться из тисков Неда, и американцы выиграли около минуты. Счет в поединке Америки и Швеции стал 1:1. Мы опустились с небес на землю.

Вечерний разбор прошел вполне дружелюбно. Мы не допустили ни одной ошибки на дистанции. Все действовали безупречно.

Неду Хантеру помогло небольшое усиление ветра на последней лавировке, и тут от нас уже ничего не зависело.

Одно было совершенно ясно после второй гонки. Обе двенадцатиметровки не уступали друг другу в скорости, при попутном и встречном ветрах вели себя почти одинаково. Мастерство рулевого и слаженность экипажа решат, где Кубок «Америки» проведет следующую зиму – в стеклянном шкафу Нью-Йоркского яхт-клуба или Гётеборгского королевского общества парусного спорта.

Исход третьей гонки определился прямо на старте. За минуту до выстрела Нед Хантер приблизился к нам и занял позицию на ветре у раковины «Леди». Билл был озадачен. Такая позиция выглядела самоубийственной. «Инспирейшн» попадет в отраженный ветер, когда мы будем приводиться после старта. Уж не свихнулся ли Нед? Или здесь кроется какая-то уловка?

Мы быстро шли к подветренному флагу правым галсом, неотступно сопровождаемые «Инспирейшн». Биллу пришлось немного придержать «Леди», чтобы избежать фальстарта. И тут «Инспирейшн» выдвинулась вперед так, что по правилам Билл не мог лувинговать.

– Мачта на траверзе!..– крикнул Нед, подчеркивая, что лувинг запрещен.

Перед флагом Нед повел «Инспирейшн» таким курсом, что отжал «Леди» от стартовой линии. Быстро летели секунды. Нед норовил вытеснить нас за флаг. Когда прозвучал выстрел и Билл смог лечь на курс крутой бейдевинд, обе лодки уже были слева от флага. Билл не мог делать поворот оверштаг, потому что право на дорогу принадлежало «Инспирейшн», которая шла на ветре правым галсом. Нам оставалось только поворачивать через фордевинд, чтобы снова подойти к стартовой линии.

– Полный поворот!..– крикнул Билл, вращая штурвал.

И тут мы увидели, в чем заключалась тактика Неда. Он не стал поворачивать оверштаг, а повторил наш маневр. Суть его уловки прояснилась: оказалось, что радиус полного поворота «Инспирейшн» короче, чем у «Викинг Леди». Причина чисто конструктивная: более короткий киль.

Нед развернулся так, что «Леди» очутилась сзади, с подветренной стороны «Инспирейшн». Убийственное положение.

Мы были заблокированы с самого начала. Стартовую линию пересекли через тридцать две секунды после американцев. Неду оставалось только сохранять отрыв и до конца гонок не спускать с нас глаз. Все попытки Билла что-то изменить парировались умением соперников сохранять преимущество своей позиции. «Инспирейшн» пересекла линию финиша на три минуты пять секунд раньше нас.

Самый убедительный выигрыш с начала гонок. И счет 2:1 в пользу США.

Сразу после финиша Билл уступил мне штурвал. Спустился под палубу, сел и всю дорогу до гавани курил сигарету за сигаретой. На борту царил траур. Мы отлично понимали, какие мысли терзают Билла. Но разве мог он знать, что «Инспирейшн» может так круто разворачиваться.

Нас здорово провели. Это было ясно как день. Программируя важный старт, Билл упустил один компонент. Различие в маневренности лодок с коротким и длинным килем. Не учел деталь, предусмотреть которую было почти невозможно. И все же. Еще одно свидетельство, что и на старуху бывает проруха.

Войдя в гостиницу, Билл провел мелом диагональную черту на доске объявлений. Сегодня никаких разборов.

Мы не стали комментировать.

Билл заперся у себя в номере и не спустился к обеду. Мы молча поели и один за другим разошлись по своим номерам. Я лег, но никак не мог уснуть. Час за часом над моей головой звучали беспокойные шаги Билла. В конце концов я не выдержал и решил подняться, чтобы поговорить с ним. Перед дверью его номера остановился, услышав голос Билла:

– Это игра… это всего лишь игра…

Нервно меряя шагами пол, он разговаривал сам с собой.

– Как я мог позволить так облапошить себя… Черт!..– Голос его дрожал от ярости.

Билл злился на себя.

Я не стал стучаться и вернулся к себе. Укрылся одеялом с головой и забылся в тяжелом сне без всяких сновидений.

Ярость Билла после проигрыша Неду Хантеру подействовала на него, как витаминная инъекция. Перед четвертой гонкой он как никогда настроился на борьбу. Мы тоже.

В этот день дул слабый ветер. После первой, довольно равной лавировки Билл перед знаком сумел выйти вперед на два корпуса.

На курсе бакштаг выяснилось, что наш специальный спинакер попал в самую точку. После двух галсов «Леди» выиграла минуту двадцать секунд. Билл неотрывно следил за Недом во время второй лавировки, и, огибая знак, мы сохраняли свое преимущество.

Билл мастерски выполнил два маневра на бакштаге, что позволило нам выиграть еще пятьдесят пять секунд. Заключительная лавировка к финишной линии добавила десять секунд к нашему отрыву.

Мы победили, опередив «Инспирейшн» на две минуты двадцать пять секунд.

Эта победа была отмечена печатью мастера. В жизни не видел я такой великолепной работы на штурвале. И успех здорово приободрил нас. Мир убедился, что с нами следует считаться. Мы доказали, что выиграли первую гонку не только благодаря изменению ветра.