Ильдар Абузяров - Мутабор Страница 46

– Подождите. Здесь надо разобраться! – тут же взял себя в руки и снова снял пальто Бабенко. – Если ты ручаешься за всех своих сотрудников, то вывод напрашивается сам собой. Я и раньше подозревал, что эта летающая тарелка свалилась не случайно. Всего скорее, это проделки спецслужб. Уж больно знакомый почерк – учинить пожар или потоп и в мутной воде ловить рыбку… Это они информацию раздобыли? Когда, говоришь, они у тебя трудились?

– Два дня, не переставая, работали. Мы их даже на ночь запирали. А сегодня вот после обеда пропали. Мы, главное, и договор с ними заключили, и ущерб причиненный по форме описали.

– Ок, устроим им в ответ подрыв пешечной цепи!

4

Распрощавшись с Карабановым, Бабенко тут же перезвонил своему знакомому Девушкину в Питер и попросил его послать человека, чтобы разобраться, что там творится с квартирой иностранца Грегора Стюарта. Как говорится, от греха подальше. Сам Федор Сергеевич уже сегодня вечером решил рвануть в Питер на выручку пареньку, а заодно и лично посмотреть на чудо-шахматы.

Пока же он направился к магазину заказчика. До отъезда необходимо было проверить инопланетную тарелку. В силу профессиональной привычки Бабенко склонен был не доверять никому. Не верил он и Карабанову, потому что за деньги тот мог легко продать мать родную.

Таковы хозяева сегодняшнего мира. Как и в шахматах, в битвах гибнут полководцы и рядовые, а короли сдаются на милость врагу, спасая свою собственную шкуру. Ходят осторожно на одну клетку. Боятся сделать больше одного шага, иначе – расстрел.

Подойдя к салону Карабанова, Бабенко первым делом обратил внимание на черную пробоину в белом потолке. Она бросалась в глаза сквозь стеклянные витрины. Фаянсовый джакузи как белоснежный корабль в пыли штукатурки и пене кирпичной крошки лежал посреди залы. Рабочих, как говорил Карабанов, и след простыл.

«Строительная организация, что взяла на себя обязательства по возмещению ущерба, наверняка окажется подставкой-ловушкой», – сразу решил Федор Сергеевич.

«В жизни – как в шахматах: полоса белая, полоса черная», – ухмыльнулся Бабенко. Сразу после посещения шахматного бутика П. А. Карабанова Бабенко отправился этажом выше – туда, откуда прилетела тарелка-джакузи. В течение следующего часа он опросил соседей и выяснил, что те и слыхать не слыхивали ничего об арендаторах. Хозяйка жилища Елена Павловна рассказала Федору Сергеевичу, что сдала квартиру с хорошей предоплатой за три месяца. К тому же жильцы обещали отремонтировать ванну и туалет – а это ее давнишняя мечта. Вот она и согласилась немного потерпеть и пожить у сестры Инессы Павловны.

5

Дело о шахматной пешке приобретало все более крутой оборот. Ставки возрастали с каждым днем, а позиция неожиданно ухудшилась. И все же у Бабенко оставалась надежда на благоприятный исход этой партии.

Бабенко частенько приходилось наблюдать за шахматными баталиями со стороны. Состязание характеров, умов, талантов двух гроссмейстеров – весьма любопытное зрелище. Один играет белыми фигурами, другой – черными. У каждого – по армии, где есть свои боевые ладьи и башни, стены из пешек с пушками на слонах, легкие конные гвардии, тяжелая пехота под командованием опытных офицеров, наконец, короли и королевы. Добро и Зло, Белое и Черное. Противостояние, знакомое всем с детства.

И в битвах на шахматной доске, как и в реальной войне, есть всё: план игры, изучение сильных и слабых сторон противника, дебют, захват позиции, тактические ходы, разведка боем, комбинация, острая атака, неизбежные потери, великие жертвы, прорыв по центру или по флангам, пленение и падение короля.

Предсказать исход партии, в которой борются примерно равные силы, сложно. Но когда одна из двух армий обладает неограниченными ресурсами, вагонами изощренной техники, мощнейшими компьютерами и прочими системами просчета и наводки, инструкторами, экспертами и советчиками, как принято на чемпионатах мира, а другая играет по старинке, полагаясь на веру в справедливость и честность, то партия превращается в банальное избиение слабого.

И все-таки, если брать метафизический расчет, у играющего белыми есть право первого хода. На то, что у Добра, по воле Творца, есть преимущество, Бабенко и надеялся в данном случае. Хотя по горькому личному опыту он знал, что побеждает добро далеко не в каждом противостоянии со злом.

Глава 5

Бега мадагаскарских тараканов

1

Вдали, во всполохах зарницы, городская цитадель раскинулась на холмах столь естественно, словно коралловый браслет, оброненный с кисти небесной покровительницы Кашевара. Оборонной цели крепость уже не служила, являясь, скорее, памятником архитектуры. Стены с отверстиями бойниц, проделанными для стрел и солнечных нитей, чередовались с башнями. Последние выделялись крупными камнями-бусинами. В одном месте пластина стены была разрушена, словно в порыве страстного штурма цитадели дерзкий атакер порвал юбку и бусы. В образовавшейся бреши виднелся заваливающийся минаретик соборной мечети, отчего у Омара закралось подозрение: а не четки ли с тридцатью тремя башенками это украшение?

Но чем бы цитадель ни являлась, именно к ней вместе с толпой направлялся Омар Чилим. Путь ему указывали и освещали радостные, сияющие лица «марширующих хором». Еще до прилета в Кашевар Омар знал, что в честь общенациональных выборов в республике будет объявлен выходной, а на предвыборные прилавки для поднятия настроения выставят кушанья и ракию по бросовой цене. Власти не скупились, собираясь привлечь к урнам рядовых граждан. А чтобы праздник состоялся не только для желудка, были устроены общенациональные гулянья с бесплатными представлениями на главных площадях города.

Но самое главное зрелище, и это кашеварцы прекрасно знали, будет на республиканском стадионе, и туда с утра пораньше направились толпы зевак, чтобы успеть занять места получше.

2

«Выборы сегодня, в четверг, – подумал Омар, смешиваясь с возбужденной толпой, – чтобы на следующий день, в пятницу, объявить в мечетях о победе эмира и мэра. А слова имамов, призывающих к смиренности, – закон». Недавно, по образцу других мусульманских стран, выходным днем назначили пятницу, а арабицу заменили латиницей. Наверняка в выходной, после праздничного намаза, все прихожане, вразумленные и успокоенные имамами, поспешат к своим уже приготовившим вкусные обеды женам.

«Вот они, наивные работяги-ремесленники, идут и радуются, как малые дети, свалившемуся на голову празднику», – вместе со всеми радовался Омар. Однако, присмотревшись внимательно, он заметил, что вокруг него что-то неуловимо изменилось. Нет, он все еще шел по центральному проспекту, но толпа стала намного крикливей и развязней. Уже слишком много агрессивных парней в спортивных костюмах и прыгучих кроссовках «Пума» окружало Омара. Если многие вначале были, как и он, обнажены по пояс, то сейчас они надевали на себя одинаковые майки. Благо такую футболку сунули в руки и Омару.

Остро пахнущая биомасса, стоило только добавить немного специй-провокаций, взрывалась аплодисментами и речовками. До Омара слишком поздно дошло, что колонна организованна, а ее лидеры выкрикивают экстремистские лозунги. «Неужели эти фанатики – сторонники Гураба-ходжи? – испугался Омар. – И им поступил сигнал захватить власть в городе?» Мало того, стоило посмотреть прямо, как становилось понятно, что толпа как раз двигалась в сторону цитадели, где, по представлениям Омара, и располагалась резиденция правителя Кашевара.

Заподозрив, что излишняя агрессия может вызвать повышенный интерес полиции, Омар хотел уже вырваться из людских тисков. Но тут же поспешил опять затеряться в людской гуще, потому что процессия уже была взята в плотные клешни оцепления. Если начнется буча, лучше убегать или прорываться всем скопом.

3

Лишь после того, как колонна спустилась по откос у, обогнув тридцатитрехбашенную цитадель-крепость, и вышла к гигантскому, свитому из стальных балок и огромных прутьев гнезду стадиона, Омар успокоился. Он понял, что эти возбужденные молодые люди – футбольные фанатики. И что они всего лишь выкрикивали имена своих кумиров, а не двигались в сторону Манежной площади.

Зажатый в клюв толпы, Омар буквально влетел на стадион. Внешне он ничем не отличался от фанатов, у которых люди в униформе с надписью «Беркут» билетов не потребовали. Единственное, у турникета последнего кордона его обыскали ищейки с тонкими усиками-щетками.

«Может, оно и к лучшему, – решил Омар, – конечно, можно было бы закосить под клиента Большого базара, но там шпиков значительно больше. И если так и слоняться, ничего не покупая, то легко привлечь к себе внимание. А здесь шпики и развернувшиеся к трибунам полицейские вынуждены следить за каждым. Ведь каждый из фанатов способен выкинуть финт и бутылку, поджечь пластиковое кресло или намочить пластиковый стакан».