Стена плача - Татьяна Александровна Бочарова Страница 46

– Даже не немного. Собственно, об этом я и хотела…

– Ась, я все равно половину из того, что ты говоришь, не слышу. Давай созвонимся в девять или лучше в половине десятого.

– Хорошо, я позвоню.

– Я сама позвоню. Бай.

Связь разъединилась. Ася глянула на часы – семь пятнадцать. Сергея все нет, значит, действительно случилось что-то важное. Может, вызвали в больницу – тогда это до поздней ночи, а то и до утра.

В комнату просунулось сумрачное лицо Нинюси.

– Кушать!

– Сейчас. – Ася улыбнулась. – Нинюсенька, куда Сережа поехал? В больницу?

– Не знаю, он мне не докладывал.

– Но хоть сказал, надолго или нет?

– Ничего не сказал. – Нинюся пожевала губами. – Трубку бросил, оделся – только его и видели.

– А кто звонил? Мужчина?

– Я почем знаю? Он сам к телефону подходил. Иди, остынет все.

– Иду.

Котлеты получились отвратительные, покрытые черной горелой коркой. Ася впервые видела, чтобы безупречная Нинюсина стряпня заканчивалась таким плачевным результатом. Да и сама старуха сидела за столом потерянная и убитая, как никогда.

– Ты себя плохо чувствуешь? – забеспокоилась Ася, глядя на тяжело набрякшие мешки у нее под глазами, – Сердце? Говори честно.

– Да нет. Притомилась маленько, пойти прилечь, что ли?

– Иди, конечно. Я Степку сама накормлю и посуду вымою. Ложись.

Нинюся ушла, с трудом переставляя отекшие ноги, сплошь рассеченные сиреневыми венами. Ася взяла нож и тщательно срезала корки с обеих сторон котлет. Потом крикнула в детскую:

– Степа! Ужинать!

Прибежал взъерошенный Степка, глянул на котлеты и отчаянно замотал головой.

– Не буду. Фу, гадость. Я лучше киселя.

– Ничего не лучше, – строго проговорила Ася, – съешь как миленький. Нинюся старалась, готовила, все силы потратила, а ты – не буду! Вон, ей даже с сердцем худо стало.

– А я знаю, отчего ей худо, – неожиданно похвастался Степка. – Она из коридора подслушивала, как папа по телефону говорил.

– Ну и что? – не поняла Ася. – Что он такого говорил, если это так не понравилось Нинюсе?

– Не знаю. Она меня в комнату прогнала, а сама стояла за шкафом и слушала.

Ася почувствовала укол тревоги. С каких это пор Нинюся занимается шпионажем, интересуется чужими разговорами, да еще впутывает в это ребенка? И куда все-таки на ночь глядя делся Сергей?

– Чтобы все съел, – заявила она Степке приказным тоном и вышла из кухни.

Нечего гадать на кофейной гуще, нужно позвонить Сергею и выяснить, что случилось.

Ася нажала на кнопки сотового. Сигнала не было. Вместо него электронный голос объявил, что «абонент не отвечает или временно недоступен», и порекомендовал позвонить позднее.

Она подошла к окну и поглядела на освещенный фонарями двор. Машины на месте нет – значит, Сергей уехал на ней и в метро находиться не может. Отключил телефон? Но зачем? Неужели срочная операция?

Ася поколебалась и набрала больничный номер.

– Слушаю вас, – ответил высокий женский голос.

– Лина, ты?

– Я.

– Это Ася, здравствуй. Скажи, Сергей Григорьевич там, у вас? Что-то произошло?

– Нет, все в порядке, – удивленно проговорила секретарша, – Сергея Григорьевича нету, только дежурный врач.

– И он… не приходил?

– Нет. А что…

– Ничего, – поспешно сказала Ася, – прости, пожалуйста. Просто ему кто-то позвонил, пока меня не было дома. Он уехал и до сих пор ни слуху ни духу. Я подумала, может, какое-нибудь ЧП.

– Асенька, здесь его точно не было. Позвони друзьям, наверное, там что-нибудь.

– Хорошо, я так и сделаю. Спасибо, извини, что побеспокоила.

– Не за что.

Ася опустила трубку и в растерянности потерла виски. Кому еще звонить? Володьке Петухову, Сережкиному закадычному другу? Или Соне и Руслану – может быть, плохо Сониной матери, она после тяжелой операции, вдруг что неладное, вот они и попросили помочь.

Ася подумала и начала набирать номер Володьки. В это время на площадке грохнул приехавший лифт. Она замерла с трубкой в руках.

В скважине заскрежетал ключ. Дверь распахнулась. На пороге появился Сергей, без шапки, в расстегнутом пальто.

– Что? – испуганно проговорила Ася, глядя на его лицо, бледное в желтизну. – Что стряслось?

– Ничего. – Он старательно вытер ноги о половичок и принялся раздеваться.

– Куда ты ездил?

– Соня позвонила. Матери стало хуже, подозревали, что открылось внутреннее кровотечение.

– Я так и думала. – Ася подхватила из его рук пальто, повесила на вешалку. – Как там?

– Обошлось. Кровотечения нет, но я на всякий случай отвез ее к нам. Пусть понаблюдают пару дней.

– Я тебе пыталась дозвониться на сотовый, но он был выключен. А Лина сказала, что тебя в больнице нет.

– Я не поднимался в отделение. А сотовый… проглядел, деньги на счету закончились. Сейчас по дороге карту купил, еще не успел активировать. Ты давно дома?

– Почти два часа. Сережа, ты такой бледный, просто как мертвец. Там… точно все в порядке, у Сони? Ты ничего от меня не скрываешь?

– Нет, Зайка, что ты. Просто только что, по пути, чуть не поцеловался с «Газелью». Водитель за рулем то ли пьяный в дупель, то ли совсем зеленый. Прет, не глядя, по встречной, лоб в лоб, я едва вырулил.

– Господи, вот еще не хватало. – Ася перекрестилась на икону в углу. – Идем, я тебя покормлю. Там Нинюся котлеты спалила, но ничего, есть можно. А на гарнир картошка и салат.

– Зайка, я не хочу.

– Не будешь ужинать? Но ты же голодный, они ведь тебя там не кормили.

– Кормили, слегка. Мне хватило. – Сергей осторожно отодвинул Асю в сторону и скрылся в ванной. Громко зашумела вода.

Ася подождала немного, но Сергей не выходил. Она вернулась на кухню.

Степка лениво ковырял вилкой в развороченной котлете.

– Папа вернулся?

– Да. Ты так ничего и не съел.

– Неправда, я ел. А это не жуется.

– Дай сюда. – Ася резким движением вытащила тарелку у него из-под носа, счистила объедки в миску, предназначенную для соседской эрдельтерьерши. – Пей свой кисель и иди убирай игрушки. Скоро спать ложиться, а у тебя в комнате ни пройти ни проехать.

– Да иду я, иду, – Нинюсиным тоном проворчал Степка. – Ты чего такая злая?

– Я злая? – Ася застыла возле раковины. – С чего ты взял?

– У тебя лицо такое, – Степка скорчил уморительную физиономию. – И голос… грубый, как у волка.

Ася улыбнулась.

– Степушка, я не злая. Просто волновалась: Нинюся приболела, папы долго не было. Иди к себе, я скоро приду, посуду только приберу.

– Угу. – Степка скрылся в коридоре.

Ася убрала кастрюли в холодильник, ополоснула тарелки и чашки, аккуратно составила их на полку. В отдалении хлопнула дверь ванной.

– Сереж! – крикнула Ася. – Чаю-то хоть тебе налить? С мармеладом.

– Потом.

Она пожала плечами.