Сергей Зверев - Умные сволочи Страница 47

Альберт в этот миг нисколько не походил на придурка. Он походил на человека, добившегося своей цели.

Он был в костюме, который я ему купил, – чтоб он подавился, гада кусок! – чисто выбритый, причесанный и уверенный в себе. Нет – это был не придурок. Скорее, на придурка тянул я.

– Не двигайся, – посоветовал он.

Затем взял со стола какую-то картонку и бросил ее в мою сторону.

До меня картонка не долетела. Но я был впечатлен.

Картонка пролетела метров пять, и на ней вдруг появилось черное пятно, которое с шипением стало расползаться, испуская едкий дымок. Через пару секунд от картонки ничего не осталось.

– Я отключил сигнализацию, – признался Альберт. – Но эту систему оставил. Так что тебе через коридор не выйти. Если, конечно, ты не хочешь быть мгновенно изжаренным.

Мне этого не хотелось. Я собирался дожить до глубокой старости.

– Зачем? – только и смог спросить я.

Но обстановку оценить сумел.

С одной стороны коридора – невидимые лучи некоей системы вроде лазера. С другой – коридор заканчивался глухой стеной. В помещении, в которое попал я, не было ни окон, ни… В общем, выхода не было. Напротив – опять же глухая стена. Так что я угодил в ловушку. Тут мое впечатление полностью подтвердилось.

– Не знаю, – признался Альберт. – Я работал в этой фирме. Меня уволили. Оставили ни с чем. Я был без гроша в кармане. А недавно ко мне пришли и предложили отлично заработать. Провести тебя на фирму – в определенный день, определенный час – и оставить в каком-либо помещении, из которого ты не выберешься. Они спросили – смогу ли я так сделать? Я подумал и ответил, что смогу. При наличии определенных бумаг – это несложно…

– Провести человека, – уточнил я. – Только это? Но не что-то пронести?

– Пронести – нет. Это невозможно, – сочувственно улыбнулся Альберт. – Здесь отличная охрана.

– Потому ты и машину оставил.

– Ее бы долго осматривали.

– И для чего тебе нужно было меня сюда заманить?

– Не знаю, – повторил Альберт. – Мне не говорили. Только это предложили. И хорошо заплатили. Сказали, что сделают все бумаги. Так что – ничего личного. Я против тебя ничего не имею. И опасность тебе указал, чтобы ты не дергался и не пытался прорваться через коридор.

– Спасибо за услугу, – буркнул я.

Вот и ответ, где же эта глиняная статуэтка. А не было ее у него. Все это фигня. Потому что Альберт знал: ни в какой кабинет управляющего мы не попадем. И эта встреча у бензоколонки, а затем как бы между прочим оброненное предложение о возможности поживиться – все было фигней. Все подстроено. Я должен был «клюнуть» на это предложение. Значит, тот, кто стоял за Альбертом, знал точно, что я «клюну». Откуда?

– Ну пока, – не без грусти проговорил Альберт.

Я похлопал себя по карманам. Чем вызвал улыбку у Альберта.

– Это ищешь? – он выудил из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон. Мой сотовый телефон. – Он у тебя торчал из кармана брюк. Когда ты закрывал свою машину. Мне не составило труда его тогда вытащить. Оставить тебя без связи – это было одно из условий.

– Ублюдок… А если я сейчас закричу? – не выдержал я.

– А кто услышит? – пожал он плечами, подходя к выходу. – Здесь охранников нет. Они только на первом этаже и стоят снаружи. Так что…

– А ты-то как выйдешь? Без меня?

– Выйду. Я ведь здесь работал. Кое-что у меня осталось из прежних навыков. Да и что напрягаться? Скажу: ты остался подписывать бумаги и выйдешь через пять минут…

– Ловок, – не мог не признать я.

Но Альберт меня уже не слышал. Он вышел из коридора, плотно закрыв за собой дверь. Это чтобы сюда никто не входил. И чтобы, если я вдруг надумаю подать голос, он утонул в недрах этого же коридора.

Где был на самом деле кабинет управляющего, я не знал. Но мне в этот момент показалось, что был он не на втором этаже. А, скорее, на первом. И вообще в другом крыле здания.

Я не знал, что делать. По коридору мне было не двинуться. А в комнате… А в комнате мне только и оставалось, что бросаться на стены от бессильной злобы.

– Скотина, – с чувством произнес я.

Приятного в осознании того, что ты находишься в ловушке, мало. Я не стал задаваться вопросом, почему кто-то был уверен, что я соглашусь на предложение Альберта. Я стал задаваться иным вопросом. Зачем нужно было оставлять меня здесь – в комнате, из которой я не выйду? Пусть сам я не выйду, но ведь в конце концов сюда придут охранники, чтобы сменить хотя бы того, кто сейчас спал в кресле возле стола. Или не спал? Но все равно – смена ведь придет. Значит, меня рано или поздно обнаружат. Если…

Если только…

Мне стало страшно. Что-то у меня в мозгу щелкнуло, закрутилась новая шестеренка, словно наконец попала на зубчики главной шестерни, и ситуация для меня стала проясняться.

Я вспомнил слова Алины. Как она говорила… Управляющие уничтоженных фирм знали… Они не сидели… А еще Альберт не боялся, что его рожу запомнят. Не боялся, потому что… «В определенный день, в определенный час…» – его, урода, слова.

Я стал шарить глазами по помещению. Телефона здесь не было.

Но мне нужно было выбраться отсюда. Самому. Мне это было просто необходимо. Иначе никто меня отсюда не выведет, разве что вынесут вперед ногами.

Я ошалело переводил взгляд с одной голой стены на другую. Наконец мой блуждающий взгляд соизволил метнуться к потолку комнаты. И вот тут-то… я увидел крышку люка, запертую на задвижку. По всей видимости, Альберт об этом выходе забыл либо вообще о нем не знал.

Так или иначе, но у меня появилась надежда. Можно сказать – последняя.

2

Мне точно стоило поблагодарить того, кто оставил здесь швабру. Так кстати.

Я отбросил тряпку. Затем поднял швабру и концом стал пытаться сдвинуть задвижку. Со второй попытки мне удалось сместить загнутый конец задвижки так, что по этому концу можно было бить шваброй, выталкивая стержень задвижки из скобы. Что я и принялся делать с энтузиазмом.

Стержень медленно выползал из скобы. Сколько прошло времени, не знаю, но вспотел я изрядно. Пришлось освободиться от пиджака, галстука. Еще немного, и я бы стал раздеваться дальше. Но к тому моменту, как у меня возникло желание снять с себя рубашку, стержень выскочил, и крышка люка со скрежетом упала вниз, зависнув на петлях. На этих петлях крышка несколько секунд покачалась и застыла.

Проход был открыт. И я глянул в образовавшееся квадратное отверстие.

Я увидел над собой голубое небо и едва не издал радостный клич. Но тут же сник. Мне нужно было еще до этого выхода дотянуться. Так что все еще было впереди.

Стены были высотой примерно в три метра. Я было подпрыгнул, но, как и следовало ожидать, – результат оказался никаким. Не мировой призер, чай.

Тут я посмотрел на папки с бумагами. И подумал, что пора найти им достойное применение. Кое-как я соорудил горку из этих папок, затем отошел и прищурился, примеряясь. Становиться на папки не было смысла. Они враз поедут под ногами. Даже подпрыгнуть не успеешь.

Поэтому я решил поступить по-иному.

Я отошел почти к самому выходу из помещения, набрал полную грудь воздуха и бросился вперед. Сначала я оттолкнулся от пола, взлетел на сооруженную бумажную горку, сделал еще один толчок, выбросив вверх руки. Папки, естественно, поплыли у меня под ногами, но опорой для толчка они все же послужили, и как итог – я уцепился за края люка.

Я висел, пока мое тело не прекратило покачиваться. Только тогда я решил двигаться дальше.

Подтянувшись на руках – годы тренировок в спортзалах не пропали даром, – я завел локти за края прохода и уже стал покачиваться на локтях. Я думал, что таким образом моя голова окажется снаружи, но ошибся. До крыши еще нужно было добраться. С правой стороны лаза до крыши было около метра, с левой – несколько больше. Я понял, что выход на крышу был не прямым, а наискосок.

Локти упирались в края прохода. Теперь оставалось как-то забросить ноги. С третьей попытки мне удалось забросить одну ногу, а дальше пошло полегче. Я уже мог упираться ногой в твердую основу и при этом передвигать руками.

Упершись ногой, я подтянул вверх туловище. Теперь и вторая нога зацепилась за край лаза. И вот я выбрался, наконец, и глотнул свежего воздуха.

Крыша шла под углом, и я находился с той стороны здания, с которой был виден глухой забор. Вход на территорию «Кедра» оставался с другой стороны. Я посмотрел на конек крыши. Я находился где-то посередине крыши и до ее вершины, с которой крыша под углом уходила вниз на другую сторону здания, мог бы добраться – если бы я, конечно, хотел оказаться на той стороне. А вот этого-то я не хотел. Я подумал, что когда меня увидят на крыше охранники, то не станут даже выслушивать, а просто снесут башку из помпового ружья. А уж потом будут разбираться. Рисковать я не стал.

Моя сторона была тыльной. И тут никого не было видно. Но если я окажусь на земле, то наверняка понатыканные внизу камеры наблюдения и датчики оповестят охрану о моем присутствии. Правда, до земли было далековато…