Наталья Солнцева - Отпуск на вилле с призраком Страница 47

– Все не то… – жаловалась она Матвею. – Все не так.

– Давай спать.

– Мы не можем допустить еще одной смерти.

– Судьба людей не зависит от нас с тобой…

Он прилег и задремал. Во сне он видел себя Брюсом – колдуном, астрологом, воином. В нем заговорила кровь шотландских королей и древних кельтов. Граф Брюс любил странную и недоступную женщину, эта любовь преследовала его, мучила и вела за собой. Возможно, он придумал ее, чтобы вечно стремиться к недосягаемому идеалу…

Он открыл глаза. Женщина сидела за туалетным столиком, вокруг догорали свечи. Пахло воском и ее духами. Мускус, ирис, влажные тропики… Разве ему известно, как пахнут тропики после дождя? Все это записано в подсознании, в тех недрах души, которые никогда не раскрываются до конца…

Разве не Эрос движет звездами?.. Разве не вечное влечение – неисполненное томление — лежит в основе притяжения светил и людей? В основе добра и зла? Разве не скрытая сексуальность заводит толпу и превращает добропорядочного гражданина в зверя? Никто еще не отважился спуститься в «темное царство» основного инстинкта и рассказать о его скрытых мотивах…

Он не сразу сообразил, что смотрит на Астру глазами Брюса. Почему его так тянет к ней? Всегда тянуло? Даже когда он еще не знал ее…

– Я читал трактаты Абеляра[23] и письма Элоизы, – произнес он. – Откровения философа и влюбленной женщины.

– Почему ты заговорил об этом? Ты же спал…

– Я не спал. Я был Брюсом… и кое-что понял.

– Лишняя буква «о»! – улыбнулась она. – Мы разными путями пришли к одному и тому же. Элоиза, племянница каноника Фульбера, и Пьер Абеляр, религиозный философ. Они любили друг друга, сначала по-земному страстно, потом на расстоянии. Элоиза постриглась в монахини, Абеляр тоже стал монахом и отправился в дальнюю обитель на берегу океана. Но ни годы, ни разлука не повлияли на силу их взаимного чувства. И это в двенадцатом веке! Вот откуда началось Возрождение…

– Значит, мы думаем одинаково?

– Абсолютно. Я порылась в Интернете и поняла, почему старший Юдин назвал виллу «Элоиза». Этим он выразил свою приверженность любви духовной, а не плотской. Вероятно, так он видит собственную историю отношений с Элоизой, которая не переросла в нечто большее.

Матвей окончательно проснулся. Край неба над морем посветлел. Чистый рассвет обещал ясный и жаркий день.

– Месть Элоизы – ложная версия, – заявил он. – Надо идти к Юдиным и трясти их.

– Как советовал Храпов?

– У нас есть козыри…

Глава 28

Спиридон увидел их с балкона и помахал рукой.

– Спускайтесь в сад, – сказала Астра. – Тут чудесно. Как Елена?

– Спит…

– Спящая красавица, – прошептал Матвей. – Он ее чем-то поит, ей богу!

– Тише…

Антон поливал газоны и клумбы. Он оглянулся на голоса и тут же вернулся к своему занятию. Пусть обсуждают, что угодно, только бы его не трогали.

Дверь в столовую была открыта, из кухни доносился стук – кухарка готовила отбивные. Коты наслаждались завтраком: новая горничная вынесла им тарелочку с мясными обрезками.

Молодой хозяин появился во дворе раньше, чем ожидала Астра. Он был в светлой открытой спортивной одежде и темных очках.

– Присаживайтесь… – улыбнулся Матвей. – Вы не откажетесь нам помочь?

– Это мой долг.

Его голос был холоден, а взгляд прятался за непроницаемыми стеклами очков.

– Убит Андрей Ушаков…

– Я слышал, он попал под машину.

– Парня сбили насмерть. Брат и сестра погибли в один и тот же день – когда вы объявили, что едете в Ялту, а сами остались в городе.

Рид заложил ногу на ногу и демонстрировал полное спокойствие.

– Я должен вам отвечать?

– Разве вы не хотите разобраться, что происходит?

– Хочу. Только в чем заключается моя помощь? Я понятия не имею, кто убил Катю и…

– Андрея, – подсказала Астра.

Юдин кивнул. Черты его лица заострились, он весь подобрался, приготовился к отпору.

– С каким диагнозом ваша жена лежала в частной клинике?

Он ожидал другого вопроса и не сумел скрыть замешательства. Тень пробежала по его красивому породистому лицу, но он сделал над собой усилие:

– Елена тут ни при чем.

– У нее нет алиби на время убийства Ушаковых, и у вас тоже. Следователь пока уверен, что вы с женой в тот день ездили в Ялту. Но в любой момент один из тех, кто видел вашу жену на набережной…

– Да, да, я понял! – раздраженно прервал ее Юдин. – Ну и что? Разве мы под подозрением? Кстати, с чего вы взяли, будто брата Кати сбили нарочно? Сейчас полно водителей, которые садятся за руль пьяными или обкуренными.

«Кого он выгораживает, себя или ее? – думала Астра, глядя на его руки с длинными сильными пальцами, на золотую цепочку на мощной загорелой шее, на гладко выбритый, по-мужски твердый подбородок. – Хорош, умен, богат, а женился на психически больной женщине. Почему? Любовь? Как она зародилась между ними? Где был тот узкий мостик, на котором судьба свела их друг с другом?»

Матвей молча наблюдал за Юдиным. От него не ускользнула тщательно скрываемая нервозность и внутренняя боль, которую тот прятал за показным высокомерием. Потому и темные очки надел, чтобы не видели его глаз.

– Как вы познакомились с Еленой? Лучше говорите правду, господин Юдин… Мы ведь не поленимся, съездим в клинику и побеседуем с персоналом.

– Они вам ничего не скажут.

– Ой ли? Деньги порой творят чудеса…

Спиридон сунул руки в карманы и сжал их там в кулаки.

– Да, черт побери… Кто-то уже поделился с вами врачебной тайной. Негодяи… Мало я им заплатил?!

– Зачем же так сурово? Люди в белых халатах – всего лишь люди.

– Я подобрал Елену в лесу, вернее, в перелеске у дороги… Она была без сознания, полураздетая, вся в синяках и ссадинах. Пришлось отвезти ее в больницу. Это грех?

– Где вы ее обнаружили? И когда?

Юдин повел плечами – под его кожей перекатывались бугры тренированных мускулов. Он решил говорить правду, не всю, а ту ее часть, которая удовлетворит этих двоих, нанятых его отцом. Папа, папа, зачем тебе понадобилось перетряхивать сор в собственной избе?

– Прошлым летом. Я возвращался с нашего объекта под Форосом в Береговое. Машин было мало, я торопился, чтобы успеть до темноты добраться хотя бы до Севастополя. Не люблю ночью ездить по горным дорогам. Отъехал совсем недалеко и наткнулся на женщину…

– Почему не вызвали «Скорую помощь», полицию?

– Во-первых, там не было связи, сотовый не брал. Я подумал, что женщину нельзя оставлять лежать на земле, достал из аптечки нашатырь. Она очнулась, но не могла вымолвить ни слова. Я перенес ее в машину, устроил на заднем сиденье, и мы поехали. Неизвестно, сколько добиралась бы туда «неотложка». Я решил, что доставлю ее до больницы быстрее.

Он лгал. Ему и в голову не пришло вызывать врачей и полицию. Он же не враг себе.

– Почему вы повезли ее в клинику «Зеленая дача», которая расположена в двадцати километрах от Берегового, а не в больницу ближайшего населенного пункта?

– Я сначала так и хотел…

– Что вам помешало?

– Понимаете, она лежала сзади тихо-тихо, я подумал: надо проверить, дышит или нет… Остановился, осмотрел ее, голова была ушиблена, но серьезных повреждений я не нашел, руки и ноги тоже оказались целы. Ее жизни ничто не угрожало! Скорее всего она потеряла сознание от нервного истощения или психического шока. Я решил не оставлять ее в обычной больнице, где нет опытных специалистов и надлежащего ухода. В «Зеленой даче» работает главврачом мой хороший знакомый. Я поразмыслил и повез Елену туда. Тогда я еще не знал, как ее зовут, вообще ничего о ней не знал…

– При ней что, не было документов?

– Нет. Ни сумочки, ни рюкзака… Я потом обыскал ее одежду, карманы тоже оказались пусты. Ее вещи выглядели ужасно: изорванные грязные футболка и спортивные штаны, какие носят туристы.

– Вы спросили ее, кто она, что с ней произошло?

– Я спрашивал. Но она молчала. У нее словно отняло речь.

– Она была похожа на отдыхающую из какого-нибудь пансионата?

– И да, и нет… Скорее на отбившуюся от группы туристку.

– Кто разорвал ее одежду?

– Не я!

Коты насытились и улеглись на краю бассейна, лениво наблюдая за ласточками. Стрекозы носились над самой водой. У забора весело журчал сложенный из камней фонтанчик, обсаженный ирисами. Идиллия, на фоне которой нередко развиваются жестокие драмы.

– Она сразу мне понравилась, не скрою, – счел нужным объяснить Юдин. – С первого взгляда. Измученная, исцарапанная, в пыли, в лохмотьях, она поразила меня своей красотой. Я, быть может, уже тогда бессознательно полюбил ее. Это обусловило мое дальнейшее поведение.

– Что вы имеете в виду?

– Я поместил ее в клинику за свои средства, договорился о лечении, заплатил доктору и медсестрам за особое внимание к пациентке и… за молчание.

– О чем они должны были молчать?