Ричард Касл - Жестокая жара Страница 47

— Да, я согласна, журналисты — полное дерьмо. — Рук резко повернул голову в ее сторону. Затем, подумав, кивнул. — Послушай, папа, ты завтра будешь дома? Я хочу заглянуть к тебе, нужно поговорить. Я узнала некоторые вещи насчет мамы, и думаю, тебе это будет интересно.

«Некоторые вещи» и коробка с фотографиями, полученная от Лизетт Бернарден, представляли собой лишь благовидный предлог. На самом деле ей хотелось попросить отца кое о чем, и лучше всего было сделать это лично. Договорившись насчет времени, они попрощались. Никки убрала телефон; ее охватило неприятное чувство от того, что она не смогла прямо сказать отцу о цели встречи. Интересно, мать так же упрекала себя, когда скрывала что-то от мужа? И может быть, Рук в конце концов прав и теперь она в этом тоже походила на Синтию?

Оказалось, что детектив Каньеро только что оставил ей голосовое сообщение, звонил со стационарного телефона Двадцатого участка.

— Ты до сих пор на работе, Мигель? Я удивлена, — сказала Хит.

— Кто-то же должен нести ответственность за расследование, пока вы с Руком пьете вино и едите улиток. Понимаешь, о чем я?

— Все, отпуск закончился. Мы вернулись в город, и я готова начать разгребать бардак, в который вы превратили мое дело.

Детектив Таррелл взял трубку параллельного телефона и заговорил:

— Ты не привезла мне сувенир?

— Ты тоже работаешь, Шон? Ужасно хочется оказаться в участке в тот момент, когда капитан Айронс увидит информацию о сверхурочных часах, проведенных вами в отделе.

— Да ладно тебе, — хмыкнул Таррелл, — Железный человек сегодня сам сюда заглядывал.

— Айронс? В выходной день?

Каньеро заговорил:

— Ага, они с детективом Гинсбург приходили примерно час назад. Закрылись в его кабинете, прослушали какую-то запись на автоответчике и бросились вон, как на пожар.

Таррелл продолжил:

— Я сказал Каньеро, что они, скорее всего, звонили в справочную кинотеатра, чтобы узнать, когда начинается очередной сеанс «Машины времени в джакузи».[115]

Все трое рассмеялись, но Хит встревожилась — любые необычные действия Айронса, особенно если в этом участвовала Шерон Гинсбург, вызывала у нее подозрения.

Детективы сообщили Никки последние новости.

— Мне наконец удалось добиться от французских властей информации о звонке таинственного мистера Сикреста Бернарденам, сделанном вечером в прошлое воскресенье, — начал детектив Таррелл. — Звонок международный, но, к сожалению, звонили с одноразового мобильного телефона, так что эта нить обрывается.

Хит почувствовала смешанное с облегчением разочарование от того, что рассказ Эмиля Бернардена подтвердился. Разумеется, она предпочла бы, чтобы звонок вывел ее на Сикреста, но, в конце концов, была довольна и тем, что родители Николь вели честную игру.

— Перчатка не нашлась?

— Нет, — ответил Каньеро. — Если пообещаешь никому не рассказывать, мы поведаем тебе о нашем Плане Б.

— Сначала поведайте, а потом уж я подумаю, обещать или не обещать.

Каньеро, помолчав, признался:

— Детектив Феллер решил заняться подпольной деятельностью. Хотя Айронс взял на себя ответственность за все, что хотя бы отдаленно попахивает прорывом…

— Включая перчатку, — вставил Таррелл.

— …Феллер обратился к некоторым старым приятелям, которые ему обязаны, чтобы те независимым образом порыскали в отделе экспертизы и разузнали о том, куда же подевалась эта перчатка.

Таррелл подхватил:

— Ты же знаешь Феллера. Он полжизни провел в группе такси в компании крутых парней. Не привык работать по правилам.

— Значит, он нарушает прямой приказ начальника участка? — спросила Хит.

— Ага, — хором ответили оба детектива.

— Хорошо, что я сейчас в отпуске. Мне пришлось бы призвать его к порядку.

Когда она закончила разговор, Рук спросил:

— Кто этот человек, который оскорбляет Уолли Айронса, и когда я смогу пожать ему руку?

Но прежде чем она успела ответить, он заметил, что они съезжают с шоссе на Ван-Дам-стрит, и обратился к водителю:

— Извините, по-моему, нам нужно в тоннель Мидтаун.

— Он закрыт. Ремонт после землетрясения.

Никки оглянулась, но не увидела на дороге никаких конусов, огней или оранжевых переносных заграждений.

— Вы уверены?

Позади них на Лонг-Айлендском шоссе было оживленное движение, машины на полной скорости неслись вперед, к въезду в тоннель, где взималась плата за проезд.

Водитель пересек Ван-Дам-стрит и на одной из боковых улиц сделал быстрый разворот на сто восемьдесят градусов, причем Никки швырнуло на Рука. Затем повернул на служебную дорогу, ведущую к какому-то промышленному участку, застроенному двух- и одноэтажными автомастерскими и складскими зданиями.

— Разве нам не нужно на шоссе Бруклин-Куинс и Вильямсбургский мост? — удивился Рук.

Но водитель ничего не ответил. Дверные замки щелкнули, он сделал очередной резкий поворот, проехал через широкие двойные двери, и они оказались на каком-то складе, где загружали и разгружали фуры. Водитель вышел, оставив Хит и Рука в машине, стальные двери опустились у них за спиной, и помещение погрузилось во тьму. Потянувшись за пистолетом, Хит вспомнила, что безоружна, и выругалась про себя.

— Я знаю одно, — раздался из темноты голос Рука, — это последний раз, когда я нанимаю машину с водителем в этой фирме.

Зажглась единственная флуоресцентная лампа, и в ее зловещем голубоватом свете они рассмотрели в противоположном конце склада трейлер; по пандусу спускались двое мужчин в деловых костюмах. Незнакомцы неторопливо, но уверенно двинулись к машине. В призрачном свете лампы их белые рубашки еще резче контрастировали с пиджаками и галстуками. Приблизившись, человек в коричневом костюме достал удостоверение и приложил его к стеклу машины, чтобы Никки и Рук смогли его разглядеть.

Хит прочитала: «Барт Каллан, Департамент внутренней безопасности США».

Хит и Рук сидели в трейлере на складных металлических стульях, глядя, как два техника в белых спецкостюмах возятся в дальнем конце помещения. Техники промакивали их чемоданы какими-то тряпочками, которые затем помещали в портативные инфракрасные сканеры. После этого каждую тряпочку складывали в запечатывающийся пакет для улик. Ту же процедуру проделали с подушечками, которыми обтерли руки и обувь пленников.

— Никогда не любил критиковать федеральное правительство, — заговорил Рук, — но разве это не положено делать до того, как нас посадят в самолет?

Агент Каллан отвернулся от столика со сканером и подошел к ним. Выглядел он так, будто занимался триатлоном потому, что марафонский бег стал для него слишком легким.

— Можете приберечь остроумные замечания для своего следующего появления на шоу Андерсона Купера,[116]мистер Рук. Хотя об этой беседе вам не придется рассказывать по телевизору, да и вообще нигде, потому что это совершенно секретно. Вы оба подпишете соответствующий документ. — Он сунул руки в карманы, принял позу альфа-самца и принялся покачиваться на пятках.

Хит повернулась, чтобы рассмотреть напарника Каллана, который сидел неподалеку и наблюдал за происходящим. Что-то в понимающей улыбке Никки ему не понравилось, и он отвел взгляд. Она снова взглянула на «альфа-самца».

— Что происходит, агент Каллан? Я сотрудник полиции. У вас нет никаких причин меня задерживать.

— Боюсь, что это не вам решать, детектив Хит. — Он говорил будничным, отнюдь не угрожающим тоном и, казалось, был настолько уверен в себе, что даже не считал нужным их запугивать. Эта уверенность проистекала не из самовлюбленности, а наоборот, из самоотречения, бесконечной преданности своему делу. Однако Каллан явно наслаждался возможностью играть ведущую роль в разговоре. — У меня есть несколько вопросов. Если вы дадите мне удовлетворительные ответы, причем быстро, мы поговорим о том, чтобы отпустить вас.

Рук не смог устоять перед искушением.

— Превосходно, потому что я хочу до закрытия успеть в Сохо, в магазин «Apple», поглазеть на новый айпад.

Никки посмотрела на Каллана и пожала плечами, словно говоря: «Валяйте, посмотрим, что у вас получится». На губах агента впервые мелькнуло подобие улыбки. Он прислонился к металлическому складному столику, его рабочему месту, и взял какую-то папку.

— Два дня в Париже. Вы быстро обернулись.

— Вы сказали, что у вас есть какой-то вопрос, — бросила Никки.

— Вы собираетесь устраивать здесь спектакль, детектив?

— Это вы хотели со мной встретиться, агент.

Журналист потер руки.

— Круто, просто замечательно. Похоже на чемпионат по боям без правил. У нас даже есть складные стулья.

Последовала «ничья», во время которой Каллан оценивающе разглядывал женщину. В обычной ситуации Никки не стала бы так вызывающе разговаривать с федералом, но сейчас инстинкт подсказывал ей именно такую линию поведения. Кроме досады оттого, что их похитили, с того момента, как Никки узнала о слухах насчет предательства, ею владело стремление защитить мать. И, откровенно говоря, она знала еще очень мало. Хит решила, что нужно заставить человека из Департамента безопасности разговориться; она надеялась таким образом выведать от него больше, чем он узнает от нее.