Михаил Палев - Повелитель прошлого Страница 47

– Колдовство! – испуганно прошептал мордатый охранник, часто крестясь. – Чур меня, чур!

– Господин Протасов, угомоните своих людей! – раздался уже слышимый ранее голос. Посреди комнаты вдруг возникла знакомая фигура в балахоне и широкополой шляпе. Я обрадовался: появилось знакомое лицо в этой инфернальной атмосфере, а не какой-нибудь демон или двухголовый пес.

– Здравствуйте, господин Сэндмэн! – радостно поздоровался я.

– Да и вам не хворать, Мечислав Мстиславович! – ворчливо отозвался Сэндмэн. – Кстати, вам это в обозримом будущем не грозит. Эй, там! Хорош с оружием баловать, все равно оно не стреляет, поскольку из дерева.

– Точно! – обреченно проговорил охранник, роняя «Сайгу» на пол с характерным деревянным стуком. Оба охранника с ужасом смотрели на Сэндмэна, между тем как Протасов наблюдал за происходящим с живейшим любопытством.

– Господин Протасов! Пусть ваши молодцы не стоят столбами, а приподнимут ближайший край статуи, – почти приказным тоном обратился фон Рабенхорст к олигарху.

– Что стоите? Не слышали? Выполнять! – велел Протасов.

Охранники бегом бросились к статуе и приподняли ее на ребре основания. Фон Рабенхорст легким движением руки отправил кристалл мориона в темное углубление прахохранительницы.

– Опускайте!

Охранники со стуком опустили статую на место. Несколько мгновений стояла полная тишина. Вдруг статуя озарилась ярким светом и тут же погасла, словно перегорела лампочка. В наступившей темноте я не сразу разглядел тень, возникшую рядом с узнаваемой фигурой Сэндмэна. Тень сделала шаг, призрачный свет из окна осветил лицо.

– Саша! Это ты! – воскликнул я, не в силах сдержать эмоции. Я хотел обнять его, но Гардин ловко уклонился от объятий.

– Не стоит, ведь обнимают только живых! – грустно улыбнулся Гардин. – Спасибо тебе, Слава! Теперь я свободен, покидаю Пограничную зону и ненавистную должность Хранителя статуи.

– А как же Наташа? – вспомнил я. – Она так и останется в Пограничной зоне?

– Десять минут назад в сочинской больнице с согласия дочери Наташи отключили аппаратуру жизнеобеспечения, – негромко проговорил Гардин. – Наташа уже ждет меня. Взгляни!

Я взглянул в сторону окон и увидел, что наружная стена странным образом исчезла. И мрачного леса не было видно: вместо него висела густая пелена тумана, искажаемая мельканием крупных снежинок. А посреди этой белизны стояла девичья фигурка.

– Мне пора, – твердо сказал Гардин. – Еще раз спасибо тебе и всем, кто помог мне. Прощайте!

Гардин повернулся и решительно, быстрым шагом направился в сторону ожидавшей его девушки. Я увидел, как странным образом грузная фигура Гардина расправилась, стала стройнее – и вот уже восемнадцатилетний юноша бежал к своей юной возлюбленной. Вот он нежно взял ее за руку и повел в сторону разгоравшегося перед ними молочно-белого сияния. Я увидел, как в сиянии возникли тени, превратившиеся в контуры домов. И я узнал эти дома: слева Дом офицеров Академии имени Жуковского, бывший ресторан «Эльдорадо»; справа – пятиэтажный дом в стиле конструктивизма тридцатых годов с гастрономом на первом этаже. Точно, это начало Красноармейской улицы! А там дальше дом в Эльдорадовском переулке, где в коммуналке тридцать лет назад жил студент Саня Гардин.

Фигуры юноши и девушки, держащиеся за руки, постепенно удалялись и вскоре скрылись за пеленой тумана и снегопада.

Господи, благослови всех влюбленных и помоги им!

Вдруг пронзительная вспышка прорезала горизонт, и я закрыл глаза от нестерпимо яркого света. А когда открыл, то увидел, что бревенчатая стена с окнами снова на месте, и через оконные проемы льется солнечный свет.

– Вот и все! – сказал фон Рабенхорст, со вздохом облегчения опускаясь на табурет.

– Мы уже не в Пограничной зоне? – осторожно поинтересовался я.

– Разумеется, нет! Посмотрите вокруг! – ответил фон Рабенхорст.

Да, с домом было все в порядке. И охранник радостно щелкал затвором «Сайги», убеждаясь в безотказности оружия.

– Так что со статуей? – деловито осведомился Протасов.

Так! Предстояло держать ответ.

– Со статуей, как вы видите, все нормально, – заверил фон Рабенхорст. – Но есть один нюанс: мистический артефакт лишился Хранителя.

– И что теперь? – нахмурился Протасов.

– Теперь владелец статуи не сможет воспользоваться ее магическими свойствами, пока не появится новый Хранитель.

– Что за ерунда? Как он появится? – вскричал Протасов.

Фон Рабенхорст молча скосил глаза в сторону охранников.

– А ну пошли отсюда вон! Живо! – заорал Протасов.

Охранники поспешно ретировались.

– Ну и что? – грозно повернулся Протасов к фон Рабенхорсту.

– Все очень просто, – спокойно ответил фон Рабенхорст. – Вам надо найти нового Хранителя.

– В смысле? – недоуменно воззрился на него Протасов.

– В том смысле, что вам следует написать завещание, по которому некто должен поместить ваш прах внутрь статуи. Тогда вы даже после смерти получите возможность начать новую жизнь, а поместивший ваш прах внутрь статуи станет ее Хранителем.

– А как я узнаю, что моя воля будет выполнена? – скептически поинтересовался Протасов.

– Назначьте душеприказчика, который проконтролирует выполнение завещания, – посоветовал фон Рабенхорст. – Например, господина Булгарина.

– Ну уж нет! – возмутился я. – Никто не заставит меня участвовать в такой гнусности. Участь Хранителя и врагу не пожелаешь!

– А ведь вы меня обманули, Мечислав! – вздохнул Протасов. – За такие фокусы вас не следует выпускать отсюда живым. Вас и вашего специалиста.

– Поступайте, как считаете нужным, но мы с господином Булгариным не в силах что-либо изменить, – спокойно ответил фон Рабенхорст.

Да уж, в самообладании графу не откажешь!

– Честно говоря, вас обоих следовало бы замочить за такую подставу, – сказал Протасов, переходя на родной для всех российских олигархов язык. – По законам чести нужно вас замочить. Без обид! Такое кидалово прощать нельзя.

«Ну вот господин Булгарин, допрыгался!» – пронеслось у меня в голове. – Сейчас позовет охранников, и те нас с графом кончат на хрен! Достойная смерть для русского писателя и потомственного дворянина: быть убитым по приказу нувориша в компании с аристократом и чернокнижником. Желтая пресса полгода на этом будет делать тиражи».

Вот такие мысли полезли мне в голову. Я пытался сохранить достоинство, но жить очень хотелось, и ноги просто подкашивались. Честно говоря, упасть в обморок мне не давало только присутствие фон Рабенхорста, который держался молодцом. Он спокойно сидел на табурете, всем своим видом показывая безразличие к своей участи. Вдохновленный его примером, я резко сказал Протасову:

– Хватит трепаться! Зовите своих головорезов и покончим с этим. Что получилось, то получилось!

Охранники во дворе, появятся через несколько секунд по первому же зову. И бежать не получится. Эх, жалко, рядом нет Таврова: уж этот прожженный мент что-нибудь обязательно бы придумал! И ведь обещал подстраховать! Где она, подстраховка?!

– Честно говоря, еще пару недель назад я так бы и поступил, – ответил Протасов. – Но теперь кое-что изменилось. Я не буду покупать у вас статую, Мечислав Мстиславович!

Вот так новости! Я с изумлением взглянул на Протасова. И фон Рабенхорст глядел на него с тем же выражением.

– Извините, Мечислав Мстиславович, что разбиваю вашу хрустальную мечту о домике в хорошем климате, – насмешливо сказал Протасов. – Придется вам по-прежнему писать романы, летом задыхаясь от дыма торфяных пожаров и зноя, а зимой не высовывать нос на улицу из-за морозов и боязни переломов на обледеневших улицах. Увы! Теперь мне статуя не нужна, и я готов возвратить ее вам. Куда привезти?

– Туда, откуда взяли, – ответил я. Это первое, что пришло мне в голову: я так и не успел оправиться от неожиданного заявления Протасова.

– Хорошо! Я дам указание. А вас куда доставить?

– Туда же, – сказал я и тут же подумал, что неплохо бы предупредить Таврова о том, что к нему на дом привезут статую. А вдруг он не дома? Впрочем, у охранников Протасова должны были остаться ключи от квартиры Таврова. Оригиналы они вернули хозяину квартиру, но предусмотрительный Протасов наверняка велел сделать дубликаты с ключей. Интересно, как им удалось вытащить ключи из кармана такого бдительного человека? Не иначе, среди людей Протасова есть опытный карманник.

Я набрал номер Таврова, и тот, к счастью, тут же ответил.

– Валерий Иванович! Сейчас к вам на квартиру привезут то, что забрали. Понятно?

– Понятно, – проворчал Тавров. – Значит, договорились? Ну и хорошо. Когда будете выезжать, то притормозите у большого дуба. Там возле него разросшиеся кусты, так я там сижу. Подстраховываю.

Ай да молодец! А я-то его помянул недобрым словом.