Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда Страница 47

– Мисс Кросби, что вы себе позволяете? Я немедленно вызову полицию!

– И сдадите ей на руки жену собственного сына? – крикнула Кэтрин.

Она так и знала! Наверняка Том развлекается с девицами, а его мамаша относится к этому как к должному. Что за странная семейка!

Наверху, услышав громкие голоса в одной из комнат, она решительно раскрыла дверь, ожидая застукать Тома с поличным. К ее большому удивлению, тот был в компании четырех мужчин, облаченных в элегантные костюмы. Увидев жену, Том растерялся, извинился и вытолкнул ее обратно в коридор.

– Кэтти, что ты здесь делаешь? Мы же договорились, что ты приедешь только через две недели! – зашептал он, оттаскивая Кэтрин от двери. – У меня сейчас крайне важная встреча с боссами демократической партии штата Луизиана, мы обсуждаем мои политические перспективы.

– Вот и отлично, – ответила Кэтрин, проклиная собственную болезненную ревность. Том занимается важным делом, а не развлекается с девицами. И как только она могла его подозревать! Он ведь еще в Акапулько поклялся ей, что эротические приключения на стороне остались в прошлом и что отныне для него существует только одна женщина, Кэтрин. – Очень рада слышать, милый, – бодро заявила Кэтрин. А затем, хлопнув по объемному портфелю, который захватила с собой, добавила: – Я ведь тоже зря времени не теряла и занималась разработкой твоей предвыборной программы, так что, уверена, джентльмены захотят ознакомиться с моими предложениями!

Как чертик из табакерки, рядом возникла Генриетта. Она приблизилась к сыну и, даже не одарив Кэтрин взглядом, прошипела:

– Том, эта сумасшедшая особа утверждает, что является твоей женой. Я не хочу видеть ее в нашем фамильном особняке! Сделай так, чтобы она немедленно удалилась отсюда, или я действительно вызову полицию, и ее увезут отсюда в наручниках!

Кэтрин с неподдельным удивлением воззрилась на смущенного, покрасневшего Тома, и до нее стала доходить страшная правда. Изменившимся голосом она спросила:

– Том, а поставил ли ты свою семью в известность касательно того, что мы уже в течение почти четырех месяцев являемся законными мужем и женой?

Том, пялясь в паркетный пол, ничего не отвечал, но Кэтрин и его вида было достаточно. Она извлекла из портфеля свидетельство о браке, протянула его Генриетте и сказала с вызовом:

– Прошу вас, миссис Форрест, убедитесь в том, что я не являюсь ни аферисткой, ни самозванкой. Я – супруга вашего сына Томаса Джефферсона третьего. Однако, смею вас уверить, останусь таковой очень недолго!

Она повернулась и пошла прочь. Том кинулся следом, пытаясь удержать ее, но Кэтрин была непреклонна. Как он мог утаивать факт их брака, как будто это является чем-то постыдным и позорным?

– Ты не понимаешь, Кэтти. У мамы очень тяжелый и своенравный характер, ее надо постепенно готовить к новости... – бормотал он, а Кэтрин отчеканила:

– Поэтому ты в течение почти четырех месяцев так и не удосужился поставить ее в известность? А когда же собирался, лет эдак через десять?

– Но мама тяжело больна, у нее может случиться нервный приступ, – пытался оправдаться Том.

– Я выходила замуж за тебя, а не за Генриетту. – Кэтрин уже стояла на пороге особняка. – Однако, к ее великой радости, я подаю на развод, и миссис Форрест может уже сейчас заняться поисками подходящей тебе невесты!

– Но мне нужна ты! – крикнул Том, однако Кэтрин, оттолкнув его, вышла из особняка.

В тот вечер рейса из Нового Орлеана в Вашингтон уже не было, поэтому Кэтрин остановилась в отеле. Она всю ночь не могла сомкнуть глаз, чувствуя, что ее душит ярость. Том, при всех его замашках мачо, оказался типичным маменькиным сынком. А ей нужен не муж-ребенок и не только муж-любовник, а муж, который станет ее единомышленником и партнером. От Тома же этого ожидать тщетно.

Кэтрин приняла решение, что немедленно подаст на развод: скоротечный брак с Томом Форрестом останется кратким эпизодом ее жизни. И пусть он и далее делает исключительно то, что желает его мамочка, – она же улетит в Вашингтон и начнет работать над осуществлением собственных планов.

Проснулась Кэтрин от резкой тянущей боли внизу живота. Она попыталась встать с постели, но не смогла. Женщина увидела, что нижнее белье и простыня все в крови. Она попыталась дотянуться до телефона, стоявшего на тумбочке, но боль внезапно усилилась, и от неловкого движения аппарат полетел на ковер, оказавшись в недосягаемой дали. Кэтрин заставила себя нечеловеческим усилием воли приподняться, с огромным трудом опустила правую ногу на ковер – и потеряла сознание.

Первым, что она увидела, очнувшись, было встревоженное лицо Тома. Наверняка она все еще бредит, вяло подумала Кэтрин, вернее, видит кошмарный сон. Не хватало еще, чтобы во сне нашлось место и для Генриетты.

– Кэтрин, милая, как же я рад, что ты пришла в себя! – услышала она голос Тома и вдруг поняла, что это никакой не сон.

У нее случился выкидыш, а о том, что беременна, Кэтрин и не подозревала, решив, что задержка месячных объясняется стрессом. Ребенка она потеряла на восьмой неделе. Их с Томом ребенка...

Почтенный благообразный врач, самый маститый гинеколог Нового Орлеана, принимавший роды у Генриетты и державший в руках крошку Тома, завел с Кэтрин, как только она немного оправилась, серьезный разговор.

– Миссис Форрест, – заявил он, не зная, что Кэтрин оставила себе девичью фамилию, – должен сообщить вам неприятную новость: исследования показали, что вы страдаете эндометриозом, разрастанием ткани внутреннего слоя матки. О, это не смертельно, и мы разработаем курс терапевтического лечения, уверяю вас. Однако болезнь сопряжена с определенными неудобствами. Так, к примеру, весьма вероятен шанс, что вы не сумеете выносить здорового ребенка и что у вас может снова случиться выкидыш. Кроме того... – Доктор кашлянул и продолжил: – У многих женщин, страдающих эндометриозом, сексуальный контакт вызывает боли, отчего они практически полностью прекращают интимную жизнь. Однако уверен, что вас и вашего супруга такое не коснется...

Кэтрин же лихорадочно вспоминала: во время секса с Томом она часто замечала дискомфорт, однако была уверена, что все постепенно пройдет. Но получается, все, наоборот, только ухудшится!

Приятной новостью стало то, что на полу номера ее обнаружил Том, который желал поговорить с Кэтрин и, встревожившись, почему она не откликается, попросил портье открыть ее дверь. Если бы помощь пришла на час позже, не исключено, что Кэтрин умерла бы – а так ее спас собственный беспутный муж.

Том поклялся в больнице Кэтрин, что они начнут все с самого начала.

– Я знаю, что сделал много ошибок, Кэтти, – каялся он, – однако я так люблю тебя! Ты очень нужна мне! Прошу, останься со мной!

Кэтрин простила мужа. Разве она могла поступить иначе? А Том, воспрянув к жизни после получения прощения, заявил:

– Я прочитал подготовленную тобой программу – она потрясающа, Кэтти! Я уже показал ее нескольким друзьям из демократической партии, и они тоже в восхищении. Конечно, придется кое-что подкорректировать, кое-что изменить и убрать, но ты – голова!

Кэтрин так и не решилась поинтересоваться у мужа, желает ли он сохранить их брак, потому что так сильно любит ее или только заметив наконец, что в лице Кэтрин обрел отличную помощницу, которая сделает все, чтобы он победил на выборах. Но если бы ее тогда спросили, хочет ли она знать правду, Кэтрин ответила бы решительным «нет».

Том развил небывалую активность – снял небольшой дом, сказав, что жить в особняке Генриетты они не будут. Свекровь всего один раз навестила Кэтрин в больнице, принесла увядшие желтые розы, которые больная приказала медсестре выбросить, едва за Генриеттой закрылась дверь.

– Я знаю, что мама не согласна с моим выбором, – признался Том. – Известно мне, что и ты не особенно жалуешь ее, однако прошу – не ссорьтесь! Вы – две самые важные женщины в моей жизни!

Надо же, подумала Кэтрин, еще три дня назад самой важной женщиной в жизни Тома была одна она – муж сам так говорил не меньше дюжины раз. Интересно, будет ли увеличиваться со временем это число или останется постоянным?

Самой большой проблемой для Тома стало финансирование предвыборной кампании – денег катастрофически не хватало. Тогда Кэтрин пошла на рискованный шаг – поговорила с Деборой, и та согласилась выделить четверть миллиона долларов из суммы, полученной от страховой компании. Узнав новость, Том сразу преобразился, расцеловал жену и сказал:

– Я уверен, что мы победим!

«Мы... он сказал «мы»!» – подумала Кэтрин. Похоже, Том понимает, что без жены вряд ли справится с поставленной задачей.

Кэтрин покинула больницу, как только врачи разрешили, и окунулась с головой в предвыборную кампанию мужа.

Несмотря на приложенные усилия, Том проиграл выборы, уступив сопернику меньше одного процента. Проигрыш морально раздавил его, но Кэтрин заявила: