Светлана Алешина - Самый красивый кошмар (сборник) Страница 47

— Значит, буду мыться бензином, — преспокойно констатировала я.

И, вытащив из сумочки зеркальце, взглянула в него: так и есть, я вся чумазая. В нефти перемазана не только одежда, но и лицо.

— Меня тут чуть не убило этим проклятым взрывом, — сказала я. — Не до внешнего вида. А ты что, собственно, приехал? Здесь никакого криминала, просто несчастный случай…

— Как знать. — Валера Гурьев, продолжая ухмыляться, неопределенно пожал плечами. — Совпадений уж больно много: взрыв реактора, человеческие жертвы, и это все в то время, когда Ирина Лебедева как раз готовит там свою новую программу… — Оглядывая меня, он опять ехидно захихикал: — Между прочим, пошли скорее, а то твой Костя Шилов с ума сойдет.

— Где он? — Я и в самом деле встревожилась. — Он что, здесь? А почему сюда не прошел? — Валера Гурьев с усмешкой наблюдал мою тревогу.

Отношения с Костей были у меня исключительно дружеские, без всяких даже намеков на интим. Но я знала, что Костя отчаянно и безнадежно влюблен в меня и в случае, если решит, что мне угрожает какая-то опасность, может сорваться и начать совершать глупости. От этого его нужно было тщательно оберегать.

— Не пугайся, все нормально, — сказал наконец Валера, вдоволь насладившись моим смятением. — У ворот проходной дожидается. У него же нет журналистского удостоверения, его сюда не пропустили. Потом, он же с машиной, ее он в этом сомнительном районе тоже одну оставлять не хочет.

— А с какой стати он вообще сюда приехал? — недоумевала я.

— А с такой! — Валера довольно ухмыльнулся. — Он как узнал, что на крекинг-заводе ЧП и ты как раз там должна быть, все бросил, Кошелева в глаза на хрен послал, сел в машину и сюда помчался. Я едва его уговорил меня с собой взять.

Я кивнула, торопливым шагом направляясь к проходной завода. Оставлять в таком состоянии Костю и вправду было нельзя.

Костя Шилов изумился при виде моей «закопченной» внешности и перепачканной нефтью одежды. Но в отличие от Валеры не зашелся смехом, а страшно встревожился. Впрочем, быстро успокоился, поняв, что я никак более не пострадала. Однако потребовал подробного и тщательного рассказа о том, что именно произошло со мной на крекинг-заводе. Валера Гурьев тоже смотрел на меня с жадным любопытством, и я поняла, что мне не отвертеться.

Рассказывала я, стоя возле машины рядом с заводом. Шилов время от времени хмурился и приходил в ужас от мысли, какой опасности я подвергалась в его отсутствие, но в общем и целом был совершенно спокоен и даже как будто бы счастлив, что все так хорошо обошлось. Валера, напротив, вскоре потерял интерес к моему рассказу: по-настоящему его интересовал только криминал, здесь же криминалом, по-видимому, и не пахло, стало быть, вся эта история его мало касалась.

Потом Костя предложил довезти нас домой на телевизионной «Волге», от чего никто из нас не решился отказаться: крекинг-завод был черт знает как далеко от центра города. По пути мы все трое молчали, каждый отдался своим мыслям. Мне, несмотря ни на что, не давало покоя сегодняшнее происшествие. Перед глазами все стояло бледное лицо аппаратчицы Наташи Шутовой, из последних сил клявшейся, что она все сделала правильно и вентили открыла в нужном порядке. Вообще-то, утверждать такое было в ее интересах, ведь за халатность, приведшую к гибели человека, ей полагалась немалая ответственность. А с другой стороны, если она и вправду повернула вентили в правильной последовательности? Я ведь своими глазами видела, как она потянулась к синему вентилю, а не к красному! Жаль, конечно, что Щеглов меня отвлек и я не увидела, какой она на самом деле открыла… Но трудно поверить, чтобы человек, столько проработавший на производстве, знающий его на сто процентов, мог перепутать, когда и почему должна сначала потечь вода, а потом создаваться вакуум, причем плакат на эту тему висит на стене перед глазами… А что я ее могла отвлечь разговором, как утверждают директор и этот Щеглов, так это полнейший вздор: вовсе я с ней не разговаривала, а просто стояла и смотрела. Что-то в этой истории мне решительно не нравилось, и я не совсем понимала что. Можно, конечно, плюнуть и сказать, да какое мне дело до всего этого! Радуйся, что осталась жива и здорова, только в мазуте немного перемазалась, ну, так это отмоется, не шампунем, так бензином. Но тут мне вспомнилось, как в момент взрыва меня сзади отчаянно схватила Наташа Шутова, как повалила на пол и накрыла собой и своим таким неуклюжим, бесформенным комбинезоном. Эта бесформенность, однако, спасла нам обеим жизнь. Вот именно — спасла жизнь! Я вспомнила, как плясали вокруг нас языки пламени, как навалилась на меня страшная, невероятная тяжесть, наверное, взрывной волны. Если бы не Наташа, я погибла бы в этом аду, как бедный Сергей Викторович, и теперь бы точно так же, как он, лежала завернутая в черный полиэтилен. Наташе Шутовой я обязана жизнью, вот что! А раз так, разве не мой долг помочь ей? Хотя бы тем, чтобы попытаться разобраться в этом деле, тем более что есть веские сомнения в том, что Наташа и правда допустила ошибку. И пусть администрации крекинг-завода это не понравится, пусть ко мне это не имеет прямого касательства…

— О чем задумалась, Ирина? — Валерий прикоснулся к моей руке. — Смотри, уже приехали…

Наша машина остановилась, припарковавшись неподалеку от моего дома. Гурьев и Костя недоумевающе смотрели на меня.

— Что-нибудь случилось, Ирина Анатольевна? — обеспокоенно спросил Шилов. — Вы что-нибудь забыли там, на заводе?

— Нет-нет, Костя, пока все в порядке, — поспешила я заверить его. — Кстати, какие у вас планы на завтра?

Мужчины смущенно переглянулись. Наконец заговорил Валера:

— У него планы заглаживать перед начальством свой несвоевременный посыл на хрен, — сказал он, с ухмылкой кивая на Костю. — Так что, Ирина, завтра на его машину лучше не рассчитывай. Если, конечно, не хочешь, чтобы Шилова с работы уволили.

Нет, я не хотела, чтобы Костю уволили, Валера был прав.

— А ты сам-то завтра очень занят? — спросила я.

— Может, и не очень. — Валера усмехнулся: — А скажи, ты что, собственно, задумала?

— Еще не знаю, — вздохнула я. — Завтра в девять встретимся на работе, может, к тому времени что-то и решу. Не нравится мне вся эта история на заводе, понимаешь? Не нравится!

С этими словами я вылезла из серой телевизионной «Волги» и направилась домой, где меня ждал мой муж Володька, должно быть, уже вернувшийся со своих лекций в университете.

Глава 2

— Ну вот, сразу видно, что ты побывала на крекинг-заводе! — сказал Володька, встретив меня в прихожей и критически рассматривая мой внешний вид. — Вот и Виталька Белоусов тоже постоянно жалуется, что каждый раз, когда его сын приходит с улицы, сразу видно, где именно он побывал и куда слазил…

— Ты замечательно остроумный мужчина, — сказала я, — для жениха это очень важное качество. Но для супруга много любезнее было бы с твоей стороны, если бы ты придумал, как мне отмыть лицо от мазута…

— А это мазут? — В его вопросе чувствовался профессиональный интерес. — Мазут я очень люблю, в свое время диссертацию по нему защитил очень успешно.

— Ах, ну да, ты ведь у нас нефтехимик! — сказала я саркастически, сбрасывая туфли и направляясь в ванную. — Но готова поспорить, что в твоей диссертации не было ни слова о том, как отмыть от мазута лицо и руки.

— Да я это и так знаю. — Володька пожал плечами. — Мазут, как и гудрон, как и битум, хорошо растворяется в бензине. У нас в доме где-то был бензин специально на такой случай…

Конечно, я знала, что у нас в доме хранится бензин, и в отличие от Володьки даже знала, где он спрятан. Взяв с полки бутылку с прозрачной маслянистой жидкостью, я открыла ее, стала тереть ею лицо и руки, черные маслянистые пятна растворялись в ней мгновенно, и их после этого легко было стирать тряпочкой. Ободренная было успехом, я попробовала сделать то же самое и с блузкой. Но к ней бензин отнесся менее доброжелательно, чем к моей коже, и я решила, что, пожалуй, блузку и юбку, в которые я в тот день была одета, придется выкинуть. Пока же, аккуратно сняв вещи, я положила их в бельевой таз — сразу сунуть в помойное ведро у меня не хватило духу.

— Если не секрет, как это тебя угораздило, а? — спросил Володька, с вялым любопытством наблюдая за моими манипуляциями. — Цистерну с нефтью на тебя опрокинули, что ли?

— Да нет, все гораздо проще, — сказала я как можно легкомысленней. — Там, на крекинг-заводе, реактор с нефтью взорвался, а я была поблизости. Вот меня всю и окатило.

— Реактор взорвался? — С затаенной радостью я отметила, что лицо Володьки вытянулось. — На крекинг-заводе? Ни фига себе! То-то я смотрю, в той стороне столб черного дыма к небу тянется. Я так и подумал, уж не случилось ли что на крекинге, в то время как ты там ошивалась.