Фридрих Незнанский - Звонок другу Страница 47

— Меня назначили руководителем структуры, как и госпожу Третьякову. И ее структура делится пополам. И я очень просила руководство, чтобы вы оказались в моем подразделении. Вы мне очень симпатичны. Вы не против?

Анна промолчала. Послать ее сразу, что ли?

— Я понимаю, я не столь блестящий руководитель, как госпожа Третьякова, но и она, знаете ли, не так уж блистательна, — видимо, обидевшись на молчание, проговорила Медведева.

— Что вы, я согласна! — быстро ответила Аня. — Вы мне тоже нравитесь. Очень.

— Правда? Вот и здорово! Мы прекрасно сработаемся! Третьякова говорит, что у вас есть харизма. А это самое важное. У меня, конечно, тоже есть харизма, и очень большая, это и Коробов отмечает…

Боже, какая дура! Что ж, оно и к лучшему.

— Прекрасно! Так когда же праздник?

— Сегодня после семинара. Вы на семинар приедете?

— У меня мама в больнице. Ждем операцию. Я должна сегодня быть там. С врачом переговорить. И потом, мы с ней неделю не виделись, я в командировке была. И мой долг побыть вечером с ней. Так что, к сожалению, не получится, — вздохнула Лаврова.

— Ах, как жаль! — В трубке возникла пауза. — А знаете что? Давайте встретимся завтра? Так даже лучше! Посидим в каком-нибудь кабачке, поболтаем. Я очень хочу узнать вас поближе.

— Хорошая мысль! — отозвалась Лаврова. — Могу я позвонить вам на мобильный?

— Конечно! Вы теперь обязаны знать мой номер! — рассмеялась Медведева. Она продиктовала ряд цифр. — А ваш?

— Мой, к сожалению, украли, — сокрушенно произнесла Лаврова.

— Что вы говорите? Когда?

— Буквально на днях. В аэропорту. Там, знаете ли, такая давка при выдаче багажа, — вдохновенно врала Анна.

— Жаль! Но ничего, вы очень быстро заработаете на новый!

— Не сомневаюсь! — бодро отозвалась Лаврова. — Так я вам позвоню завтра днем?

— Обязательно! А я могу на сегодняшнем семинаре озвучить, что вы согласились войти в мою структуру? Я должна буду зачитать все фамилии. Все должны подтвердить согласие. Так я скажу, что получила ваше согласие по телефону, да?

— Конечно!

— Спасибо! До завтра. Буду ждать звонка!

Аня положила трубку. Задумчиво посмотрела в зеркало. Сообщить Грязнову? И они приставят к ней всю «Глорию». Там, с той стороны, далеко не дураки. Если Медведева — подсадная утка, за ними будут следить. И, увидев группу сопровождения, изменят планы. Но Анне показалось, что Медведева действительно хочет с ней поговорить наедине. Но тогда тем более никто не должен им помешать.

«Ладно, мы тоже не лыком шиты. Сведения об использовании в Фонде психотропных веществ получены вовремя. Предупрежден — значит, вооружен. У нас тоже есть свои фармацевты! Мы тоже подготовимся…»

Сейчас на работу, а вечером к маме. День обещал быть насыщенным.

Пятница оказалась насыщена событиями и для Анатолия Скотникова, покинувшего родные пределы, как известно, в багажнике бандитской машины.

Для его жены этот день тоже оказался весьма знаменательным.

Скотникова не приехала домой после работы. Едва закончив прием, принялась за «леваков», которых изрядно прибавилось — любители летних отпускных развлечений спешили удостовериться, что могут вернуться к выполнению супружеских обязанностей.

Нина Васильевна напугала парочку совершенно здоровых лохов хламидиазом и трихомониазом и содрала с обалдевших мужиков немеряные суммы за таблетки, купленные у знакомой провизорши почти задаром по причине давно истекшего срока их действий.

Дурить пациентов стало давно укоренившейся, прочной и уже почти не зависимой от сознания привычкой. А как иначе можно было содержать семью, пока Толик годами валялся на диване? Другая бы выгнала такого мужика из дома, но Гуся была того мнения, что у сына должен быть отец, пусть даже такой раздолбай, как ее супруг. Как говорится, плох мужичонка, да свой. И вот ее терпение вознаграждено! У Солечки, как ласково назывался муж, обнаружился дар! Так успешно обрабатывать клиентов — это дорогого стоит, в прямом смысле слова. Вложенные в «Триаду» деньги стремительно возвращались! И это за какой-то месяц! Толик успел обработать по телефону еще пару овец, и вот уже новая сладкая парочка ждет своей очереди — одноклассница Кира со своей дочерью! В ближайшие выходные ожидалось пополнение бюджета на пять тысяч баксов. Каково?

Нина Васильевна звонила домой пару раз, но Со-лечки дома не было. Видно, уехал окучивать новую одноклассницу. Надо полагать, на вечерний семинар привезет конверт. То, что Кирка согласится, сомнений не вызывало, потому что, как уже говорилось, у мужа дар!

Ах, как это удачно, что они попали в «Триаду»! Какое счастье — пересчитывать хрустящие зеленые бумажки, разглядывать заветную таблицу, прикидывая, что через неделю количество бумажек возрастет еще, потом еще… И так до бесконечности. Ну, не совсем, разумеется, до бесконечности. Когда-нибудь лафа кончится, счастье не бывает вечным. Поэтому нужно спешить, успеть собрать урожай с поля дураков, собрать как можно больше! Для чего? Странный вопрос. Чтобы сесть за руль собственного «мерседеса», чтобы покупать самые лучшие тряпки, не разглядывая в обмороке ценники. А еще лучше — чтобы уехать из страны не нищими оборванцами, а респектабельными людьми, имеющими солидный счет в зарубежном банке!

И Третьякова говорит на семинарах для бизнесменов, то есть для тех, кто уже привел больше трех друзей, — она говорит, что это возможно! На первый-то взгляд и так понятно, что возможно. В городе открыты филиалы некоторых иностранных банков. Но сегодня открыты, а завтра закрыты — и ищи ветра в поле. Нет, нужно слушаться родную мать Третьякову! Вообще на бизнес-семинарах говорятся такие вещи! Это совсем не то, что общие сборища для новобранцев! Оказывается, есть надежные каналы перекачки денег за рубеж! Им пока еще не сообщили, какие именно, но Солечка явно в фаворе у Третьяковой, он доказал свою преданность делу!..

Следует признать, что люди, которых они с Солечкой привели, не лучшие… э-э… скажем так, экземпляры. Ни покойная истеричка Филиппова, ни чокнутый Нережко, ни шизанутая Лаврова работать на фирму не будут, это ясно. Ну и что? Они поработали на Скотниковых — этого уже достаточно! Мавр сделал свое дело… Впрочем, кое-кто действительно ушел… Скотникова вспомнила Филиппову. Ну и что? И кому она была нужна, в сущности? Да никому. Так что не будем о грустном!

Гуся еще раз набрала номер домашнего телефона, послушала длинные гудки. Ладно, встретимся на семинаре! Хотя мог бы позвонить ей на мобильник.

Заработанный на Нережко и Лавровой телефон Скотникова, как глава семьи, присвоила себе.

«И что же он не звонит?» — думала она, трясясь в маршрутке, забыв, что отключила трубку, выходя из своего кожно-венерологического диспансера. Вокруг этого места такая шваль попадается, отнимут, не дорого возьмут. Поэтому трубка лежала на дне сумки спящей царевной, а Скотникова продолжала предаваться грезам о будущей счастливой жизни.

На семинар муж тоже не явился, что было совсем уж странно — за месяц их пребывания в «Триаде» не было случая, чтобы Толя пропустил хотя бы одну встречу. Но включать телефон в то время, когда Третьякова зомбировала свою паству, категорически запрещалось.

«Может быть, он застрял у старой вешалки, Кирки?» — подумала о своей ровеснице Скотникова. — Известное дело — чай, пустые разговоры… Хотя нет, не должно быть! Третьякова учит обрывать разговор, не вдаваться в подробности. А Солечка слушается ее во всем — в этом тоже залог его успеха…»

Едва дождавшись окончания занятий, Скотникова в фойе включила «трубу».

Господа бизнесмены прощались друг с другом, улыбаясь лакированными улыбками, вытекали через стеклянные двери на свежий вечерний воздух. Скотникова продвигалась вместе со всеми, когда в сумке раздался мелодичный перезвон.

— Але? Толик? Ты где, милый? — проворковала Скотникова.

Но вместо Толика ей ответил грубый незнакомый голос:

— Твой милый в одном укромном месте, швабра! Получишь его в обмен на шесть тысяч баксов.

— Что?! — ахнула Скотникова.

— То самое, что слышала. Сунешься в ментовку или еще куда, короче, скажешь кому хоть слово — отдадим его тебе частями. Или органами. Тебя какой орган больше устраивает?

В трубке мерзко заржали.

Скотникова опустилась на диван опустевшего фойе.

— Я… Я не понимаю! Это провокация! С кем я говорю? — закричала она.

— Не веришь, что ли? — удивился голос. — Сейчас дадим тебе мужа твоего.

— Меня похитили! Пожалуйста, поверь им и сделай, что говорят! Меня убьют! — прорыдал в трубку муж.

У Скотниковой поднялись на голове волосы. Это несомненно был Толя, но голос его никак нельзя было назвать голосом Толи Скотникова — это был голос жертвы из гестаповских застенков.

— Толя-а! — закричала женщина.