Анна Литвиновы - Даже ведьмы умеют плакать Страница 48

– Спасибо, рыбонька! Давай скорей свой диск!

Мишка заглянул в экран Лизиного монитора. Увидел, что экран забит ссылками на злосчастных Ивановых М.Л.

Предупредил:

– В «Адресе Москва» полных однофамильцев может быть еще больше.

– Проселектирую, – отмахнулась Лиза. – Мне нужен, как я думаю, определенный возраст… По крайней мере дети и старики отпадают… И потом, Ивановых много, а вот, скажем, Кобылянский (она вспомнила фамилию фигуранта под номером шесть) наверняка один…

– Вот у тебя жизнь интересная! – вдруг вздохнул Мишка.

– Интересная? – не поняла Лиза.

– Ну, все время какие-то приключения. То с Ряхиным ругаешься, то в Вену ездишь, то разных людей разыскиваешь… – И принялся канючить: – Что случилось-то, а? Расскажи! А то я Дроздовой нажалуюсь, что ты на работе личными делами занимаешься!

Но Лиза в ответ только улыбнулась. И сказала – стараясь, чтобы голос звучал одновременно и искательно, и нежно:

– Я обязательно тебе все расскажу. Только позже. Ну, а ты уж, пожалуйста, меня Дроздовой не выдавай, ладно?

– Ладно, живи, – пробурчал Мишка.

В его глазах читалось: «Да я скорее удавлюсь, чем тебя этой мымре сдам! Это я для красного словца…»

Он смущенно спросил:

– А когда ты письма будешь рассылать – сегодня?

– Хотелось бы, – кивнула Лиза. – Если у нас в отделе конверты есть.

ЛИЗА. ИДЕИ И РЕШЕНИЯ

К концу рабочего дня отчет о командировке дальше не продвинулся. Письмо художнику Лиза тоже не написала, хотя думала о нем постоянно и как минимум пару раз перед глазами вспыхивали картинки: вот они сидят в хойригере и серьезно обсуждают: хватит ли сил доесть огромного гуся? Вот идут по ночной Вене, их каблуки стучат в унисон, и Лиза говорит: «Мы с тобой – композиторы, авторы асфальтовой музыки!», и Женя тут же останавливается, начинает отбивать гулкую чечетку, а она – отстукивает ритм… Ничего вроде особенного – но почему-то так щемяще вспоминается…

«Все еще будет, все – повторится! – успокаивала она себя. – А пока забудь. Потерпи. Займись делом!»

Она с отвращением покосилась на стопочку конвертов с аккуратно напечатанными адресами.

Конвертов получилось целых двадцать пять. Москва – большой город, и кто бы мог подумать, что здесь живут трое подходящих по возрасту Сигулдиных и даже Кобылянских окажется целых двое, не говоря уже о пресловутых Маринах Ивановых…

Да, для многих ее письмо окажется ложной тревогой. Но, как верно говаривала бабушка, «лучше перебдеть, чем недобдеть». Пусть один-другой напрасно разволнуются – это лучше, чем если до кого-то нужного ее SOS не дойдет.

…Коллеги, вдохновленные отсутствием начальства, разошлись точно по КЗоТу, в шесть. Мишка, прежде чем уйти, с надеждой спросил:

– Может, мне остаться, помочь?

Не терял, бедняга, надежды.

– Нет, Миша, спасибо, – твердо сказала Лиза. – Мне дел осталось на полчаса.

Мишка грустно поплелся к выходу, а Лиза взялась за самое сложное. За предупреждающее письмо .

Едва написала первую фразу: «Уважаемый (ая) такой-то» , как поняла: за полчаса, как она самонадеянно сказала Мише, не управиться. Слишком уж о тонкой материи идет речь. И создать убедительное письмо будет совсем непросто. Напишешь обтекаемо – мол, будьте осторожны, вам угрожает опасность, – и твое письмо даже до конца не дочитают, пожмут плечами и выбросят в мусор. А сгустишь краски – тоже выбросят. Подумают: мало ли в городе шизофреников, которые одолевают обычных граждан то «письмами счастья», то обещаниями грядущего конца света.

В общем, часа два пришлось биться. В коридоре давно все смолкло, телефоны утихли, и даже охранник в отдел заглядывал – смотрел на Лизу сочувственно: «Бедная, мол, девушка, – горит на работе…» А она все писала – вычеркивала – задумывалась – и временами даже приходила в отчаяние.

В конце концов получился следующий текст:

Уважаемый (-ая) такой-то ( обращаться решила, для большей доверительности, по имени-отчеству).

Хочу предупредить: Вам угрожает опасность.

Начало – в полном соответствии с законами хорошей рекламы: то есть сразу к делу. А дальше – пояснение:

«Дело в том, что кто-то из Ваших врагов искренне желает Вам зла, и он обратился за помощью к человеку, который называет себя сильным колдуном. Однако — следующее предложение Лиза напечатала большими буквами – КОЛДОВСТВО ЗДЕСЬ АБСОЛЮТНО НИ ПРИ ЧЕМ» .

Дальше Лиза описывала, что случилось с заместителем директора НИИ Чернобривцем и врачом Колыхаловом (не называя их имен) и еще раз подчеркивала, что «когда человека избивают в подъезде или закрывают в работающей сауне, это однозначно не „колдовство“, а настоящий злой умысел. Все указывает на то, что „колдун“ просто „творит порчу“ вполне человеческими средствами – возможно, с помощью своих подручных».

Дальше Лиза объясняла, откуда ей удалось узнать о «списке колдуна»: «Я случайно оказалась в квартире человека, который называет себя колдуном, увидела у него на столе этот список и поначалу не приняла его всерьез. Но затем узнала: с двоими людьми, упомянутыми в нем, произошли несчастные случаи. И я решила предупредить Вас: пожалуйста, будьте осторожны!»

А в конце письма она извинялась, что не рискует подписаться подлинным именем, и объясняла, почему не называет фамилию и адрес «колдуна»: «Дело в том, что твердых доказательств того, что два несчастных случая произошли при его участии (или с его санкции), у меня нет. А огульно оговаривать человека я не считаю возможным. Поэтому единственное, что я могу сделать, – это еще раз попросить Вас быть крайне осторожным» .

Уф, все… Немного, конечно, шансов, что адресаты примут ее письмо всерьез, но если они хотя бы насторожатся – уже хорошо.

Лиза занялась секретарской работой: вытаскивала напечатанные листочки из принтера и раскладывала их по конвертам. После «мозгового штурма», затраченного на создание письма, тупая сортировка бумаг оказалась в радость. Сложил листочек, сверил фамилию, засунул в конверт – красота, до чего все приятно и просто! Лиза даже Ленина вспомнила (бабушка эти слова любила цитировать): «Смена работы есть уже отдых».

…Печать шла с последнего человека в списке – потому и Лизина работа двигалась в обратном порядке и закончилась на первом фигуранте: на том самом олигархе Макееве, который «сидел на трубе» и «чуть не каждый день мелькал в телевизоре».

Лиза уже сложила письмо, адресованное на московскую (или одну из московских?) квартиру олигарха, начала вкладывать его в конверт… и вдруг замерла. Она поняла: навряд ли ее послание попадет магнату. Во-первых, прописан он на Федеративном проспекте (совсем не понтовое место). Значит, в этой квартире скорее всего не проживает. А во-вторых, у олигарха наверняка целое сонмище секретарш. И Лизино письмо они забракуют с ходу: решат, что босса какая-то психопатка преследует. Так что можно ставить австрийские туфельки против вьетнамских шлепок: ее выстрел по Макееву уж точно окажется холостым. А ведь можно… можно поступить с этим капиталистом гораздо хитрее… Тем более что у него, единственного из всего списка, имеются ВЛАСТЬ и ДЕНЬГИ. И возможности. И, наверное, здоровый азарт, присущий большим людям. Так что совсем не исключено, что Макеев не просто захочет ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ. Может, он пожелает разобраться во всей ситуации. Со всем «колдовским» списком.

«Поди ж ты: хоть и конец рабочего дня – а какие конструктивные идеи в голову приходят!» – порадовалась Лиза.

ЛИЗА. УМЕТЬ И СМЕТЬ

Чем дольше Лиза обдумывала свою идею – тем больше она ей нравилась. Действительно: это тебе не «анонимки» – а как еще назвать письма, которые она разослала людям из «списка колдуна»? Предупредить олигарха Макеева и перетянуть его на свою сторону – совсем другое дело.

Лиза не сомневалась: такая идея и Жене бы понравилась (она теперь всегда, если делала что-то, спрашивала себя: а как к этому отнесется художник?).

Так что дело оставалось за малым: достать олигарха .

Подобраться к нему оказалось сложнее, чем в свое время поступить в престижную «Плешку». Лиза на Макеева целое досье сплела: все выясняла подходы к нему. Караулить у дома? Но олигарх проживал на Рублевке, в особняке. По поводу его поместья даже статья в журнале «Красивые дома» появлялась – под безрадостным (для Лизы) заголовком: «Самый высокий забор – у Макеева» . «Случайно» пересечься в элитном спортклубе, куда хаживал олигарх? Во-первых, ста долларов (такса за единичный визит) жаль, а во-вторых, как гласила другая публикация, «для своих тренировок Макеев единолично снимает тренажерный зал» . Ну, и как его прикажете вылавливать? Может быть, в конкурсе красоты поучаствовать? (Магнат обожал, когда его приглашали в жюри красоточных конкурсов.) Нет, это долго. Прикинуться налоговым инспектором? Раскусит в два счета. Попроситься в «РусОйл» на работу? Так это вовсе не к олигарху, а в отдел кадров… В общем, все пути к «хозяину жизни» перекрыты. Лиза совсем было отчаялась – да тут Интернет выдал по поводу Макеева крошечную заметку под заголовком: «Нефтяной магнат написал книжку».