Б. Седов - Я люблю Страница 48

– Сядь сюда! – приказала она.

– Кто ты такая? – спросила девушка; она уже немного пришла в себя, но ее тон мало походил на воинственный.

Лика взвела курок, и она тут же села на предложенное место.

– Так лучше. Вопросы здесь задаю я. Руки убери за спину.

– Это просто случайная знакомая! – ответил Самошин.

– Я спрашиваю ее, а не тебя! – Лике не хотелось упускать инициативу из рук. – Расскажи-ка, милая киска, кто ты такая? Только говори правду, а не то я найду, что тебе отстрелить!

Самошин замолчал.

Он не знал, что ему ждать от этой женщины. Она стреляла в него однажды, затем она сообщила Полине о его роли в истории с Петером Остенбахом и разрушила его семейное счастье. Может быть, мелькнула мысль, Полина и заказала его? Хотя вряд ли! Она его ненавидела, но не настолько. Или он ошибался?! Ему ведь не впервые ошибаться!

– Я просто знакомая! – повторила по подсказке Владимира шатенка. – Сандра… Сандра Хофман.

Она запнулась, не зная, видимо, что еще сообщить., – О кей, Сандра, – кивнула Лика. – Что вы тут делаете вместе с этим…

Она ткнула пистолетом в сторону Самошина.

– Мы сегодня познакомились, – сказала она, – он не говорил, что у него есть женщина!

– Она не моя женщина! – поспешил вставить Самошин.

– Заткнись! – посоветовала ему Лика. – Или женщин у тебя в самом деле уже никогда не будет. В прошлый раз тебе просто повезло – я целилась ниже!

– Я знаю! – ответил он спокойно и улыбнулся.

Эта улыбка очень не понравилась Анжелике, но сейчас в любом случае она была хозяйкой положения, и Самошин несмотря на свою браваду, воздерживался от комментариев. Она посмотрела на испуганную Сандру – похоже, девка не лжет. Самошин подцепил ее, чтобы трахнуть, и никакого отношения к слежке она не имеет. Вид у нее был совсем не как у профессионалки, если только речь не о минете! Маркиза задумалась. Надо было избавиться от девчонки, но она хотела быть уверенной, что та не помчится тут же в полицию.

– Значит так, милашка! – сказала она, специально добавляя в речь побольше акцента. – Ты, может быть, уже поняла, что я, как и герр Самошин, прибыла из далекой и холодной России. Медведи, развесистая клюква, много водки и мафия! Я из русской мафии, и если тебе не хочется неприятностей – исчезни и забудь, что ты видела когда-нибудь меня и герра Самошина!

Девица побелела. Как и ожидала Анжелика, упоминание о всесильной русской мафии возымело нужное действие. Стоило Маркизе освободить проход, как Сандра вылетела пулей из квартиры, забыв при этом дешевую сумочку, которую жалостливая Лика выбросила вслед за ней на лестницу.

– Вот теперь мы можем немного поговорить. Присаживайся! – вернувшись в квартиру, Лика указала пистолетом на кресло.

Сама она села на край стола, но дуло револьвера продолжало смотреть в грудь Самошина.

– Тебя кто-то послал? – спросил он, опускаясь в кресло. Между ними было пять-шесть шагов. Даже если бы он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы нейтрализовать ее, рисковать все равно бы не стал.

– Я птица вольная! – ответила она, усмехаясь. – Куда хочу, туда лечу! Лучше расскажи, что ты делаешь здесь? Меня ведь ищешь, правда?

Он выдержал ее пристальный взгляд.

– Я думал, – начал он, – ты погибла… Здесь у нас сообщали о твоей смерти!

– В самом деле? – удивилась Маркиза. – Я и не предполагала, что моя скромная персона удостоена внимания мировых СМИ.

– Не знаю, как там насчет мировых, но в Германии об этом много писали. После того как ты стреляла в меня, журналисты раскопали историю с моей несостоявшейся свадьбой, выяснили, что случилось с тобой… Ну а когда сообщили о том, что тебя убили – все началось по новой! Ты не представляешь, как это все на мне отразилось!

В течение последующего получаса ей предстояло это узнать. Как выяснилось, Самошин, несмотря на все Ликины происки, влачил до недавнего времени довольно неплохое существование. Правда, встреча Маркизы с Полиной Остенбах имела очень неприятные последствия – та рассталась с Владимиром, однако во избежание скандала преследовать его не стала. Более того, Самошин сохранил свою долю бизнеса – лишить его всего Полина не могла бы без долгих судебных процессов, а это опять-таки означало нежелательную огласку. Она пошла другим путем…

– Элементарная подстава! – сообщил Самошин, затягиваясь сигаретой. – По-немецки обстоятельно. Несколько безумно выгодных контрактов, которые потом срываются по не зависящим от меня обстоятельствам… Я успел взять кредит у Готлиба Крюгера! Теперь на мне висит колоссальный долг, который я обязан выплатить в течение ближайших трех месяцев, иначе мне кранты. Почему, ты думаешь, сижу в этой дыре?

– Много? – спросила Анжелика.

– Два с половиной миллиона!

– Сколько?! – Анжелика едва не поперхнулась шампанским.

– Два с половиной миллиона! – повторил он медленно. – Двойка, пятерка и пять ноликов.

Она помолчала.

– Марок?!

– Марки давно выведены из обращения, – напомнил он ей. – Евро! Это не такая уж большая сумма по сравнению с предполагавшейся прибылью!

Да, недавно он ворочал большими делами и даже сумел обратить в пользу и трагическую гибель невесты, и свое ранение. Немецкая пресса восхваляла его стойкость под ударами судьбы. Но теперь все изменилось. Банкрот – есть банкрот. Самошин сумел погасить лишь часть долга за счет собственных капиталов и продажи своей части предприятия.

– Тысяч пятьсот в общей сложности! Два лимона висят у меня на шее… В перспективе я останусь без всего. Именно этого она и добивается!

Маркиза кивнула и задумалась. Ее приход сюда был, пожалуй, опрометчивым поступком. Теперь Самошин знает, что она здесь, он может позвонить в Россию, связаться со своим дружком питерским вице-губернатором, заказавшим в свое время убийство Петера Остенбаха Артему Стилету. Стилет, возможно, и не побежит к Лаевскому с докладом, однако здесь ничего нельзя было исключать.

– Ну а ты как? – поинтересовался он вкрадчиво.

– Я? – переспросила она с горечью. – Я, как ты знаешь, умерла!

– Просить прощения за то, что сделал, не буду! Я и так уже расплатился сполна! И даже больше! – он продолжал буравить ее взглядом. – Знаешь, а ты ведь могла бы мне помочь! Мне даже кажется, что это твой, так сказать, долг! Я слышал, что киллеры неплохо получают… Тем более, что как я знаю, в Петербурге многие жаждут с тобой познакомиться!

Глаза Анжелики потемнели от ненависти. Очень хотелось всадить в этого сукина сына все пули, но она прекрасно понимала, какими последствиями это чревато. Она уже засветилась здесь дважды – перед консьержем и Сандрой. Девчонка ничего не скажет – это было написано на ее физиономии, слишком пугливая. Едва не обмочилась, стоило увидеть пушку! Ну а консьерж молчать не будет, и убрать его она не могла. Будь на ее месте покойный Толик или Сергей – можно не сомневаться, устранили бы всех, кто под руку бы подвернулся. А Анжелика была на это не способна. Даже если от этого зависело ее будущее. Хватит, думала она. Я не могу больше убивать! А это значит, что придется поискать эти самые деньги для господина Самошина, хотя меньше всего она хотела помогать этой паршивой сволочи. Снова пришли на память ее египетские сомнения – точно, кто-то сглазил. Сейчас, когда жизнь начала налаживаться, все снова летело под откос! Невероятно!

Попыталась вывернуться. Сказала Самошину, что ее пребывание в Германии связано с русскими друзьями. Что это за друзья, он мог бы и сам догадаться… И поэтому сообщать об их встрече кому-либо постороннему будет крайне опрометчиво. Он ведь не хочет перейти дорогу большим людям… Большие люди герра Самошина не знают и раздавят, как букашку. Даже на подошву не посмотрят. К сожалению, номер не прошел.

– Черта с два! – сказал он невозмутимо. – Ты Сандре могла лапшу на уши вешать, но не мне! Если бы у тебя было поручение от братвы, ты не стала бы соваться сюда с пистолетом. Ты же не полная дура! А насчет больших людей в Питере – тебе беспокоиться следовало бы! Ты нечисто работаешь, лапочка! Завалила Левашова с Арсеньевым, а свидетелей оставила. Шлюх, охранничков. А они тебя затем признали по снимкам. Правда, ты вроде бы теперь в покойницах числишься. Даже памятник какой-то стоит в Питере, не то Стилет поставил, сучонок зажравшийся, не то еще какие-то фанаты у тебя завелись. Мне фотку присылали по е-мейлу. Сидит там, стало быть, плачущий ангел, а вокруг венки, без надписей, но и так ясно – от благодарных типа, соратников. А могилка, выходит – фуфло полное, как и все твое житье-бытье. Вот как получается, милая. И жизнь не сложилась, и умереть не вышло!

Он явно наслаждался своим положением. Форменный садист. Только за всей его бравадой скрывалось бессилие. Самошин понимал – не мог не понимать, что они связаны. Анжелика почувствовала это и немного осмелела.