Дело о смерти фрейлины - Лариса Куницына Страница 48

— Как он делал этот порошок?

— Не знаю, — устало покачал головой де Серро. — Яне интересовался этим. Только когда уходил от него, тайком сунул в котомку тот горшок. Старик знал, что я уйду, потому и прижёг мне плечо, чтоб скрыть клеймо. Я ушёл вместе с контрабандистами и направился в Сен-Марко. Добрался до него, когда армия ушла в поход. В городе было спокойно, я снял комнату на тихой улице и начал осматриваться. Мне хотелось убить не только Клодину и её отца. Я был зол на судью, вынесшего приговор, прокурора и адвоката, и даже на короля. Но король погиб на войне, да и те трое так или иначе закончили свои дни без моего участия. Я раздумывал, как мне отравить Бошана, и тут мне пришла в голову идея. Я часто бывал на улице аптекарей, познакомился с Меро и Хлоей, женился и переехал к ним. Там я и придумал этот план, купил склянки и наполнил одну водой с мёдом и пряностями, в которую добавил яд. Потом явился к Бошану и уговорил его купить это зелье. Он не узнал меня, ему и в голову не пришло, кто перед ним. Он торговался, называл меня мошенником и в то же время боялся упустить шанс выздороветь. Я продал ему первую склянку за бесценок, но когда пришёл в следующий раз, он уже хотел купить сразу пять штук, говорил, что помолодел, ему весело, сил прибавилось, и он хорошо спит. Я повысил цену, он поворчал, но раскошелился. Потом я каждый раз требовал с него всё больше денег, он ругался, но платил. Потом как-то попытался даже наброситься на меня с ножом, но я напомнил ему, что никто кроме меня не принесёт ему этот волшебный эликсир. Он снова заболел, стал слабеть, у него появились боли, но он уже не мог без моей отравы, а я тянул с него деньги. А потом он умер. Я был на похоронах, надеялся увидеть Клодину, но она не пришла. Тогда я стал думать, как отравить её.

Он помолчал, глядя на книгу.

— Не знаю, как вы узнали о «Вертраде», но я действительно видел себя героем этой поэмы. Мне хотелось, чтоб она умирала у моих ног, а я мог высказать ей всё, что носил в сердце, но я понимал, что это невозможно. Я знал, что у неё больные почки, и она принимает пилюли. Не трудно было выяснить, что их делает Дельмас. Я подружился с ним, получил доступ в лабораторию, посмотрел, как выглядят пилюли и сколько их в коробочке. Потом принёс домой порошок и сделал такие же, начинив их ядом в глиняной оболочке. Я подменял её лекарство раз за разом и ждал, когда узнаю о её смерти, но тут явились вы. Остальное вам известно.

— Ну, и зачем всё это? — спросил его Марк. — Ради мести? Судьба дала вам шанс спасти свою жизнь и обрести свободу, вы снова оказались на воле, нашли людей, которые полюбили вас и готовы были взять на себя все ваши заботы. Вы могли бы обратиться с прошением о пересмотре приговора. Я видел ваше дело и могу сказать точно, что приговор был бы отменён, вас даже не стали бы наказывать за побег с каторги. Вы могли бы спокойно жить со своей семьёй под собственным именем. Но вам не терпелась убить старика, который итак уже был наказан тем, что дочь бросила его, и обида на неё отравляла его последние дни. Вы думали, что Клодина была намного счастливее его? Она жила во дворце, как чужая, мужу она была безразлична, её презирали из-за низкого происхождения, сторонились из-за её склочного характера. Она была больна и панически боялась, что однажды её просто прогонят оттуда. Всеми способами она добывала деньги, чтоб скопить хоть сколько-нибудь на старость. Вы с Хлоей и вашим тестем жили куда лучше, чем эти двое, но на этот раз вы сами сгубили свою жизнь, обменяв её на месть. А что теперь будет с вашей женой и ещё не рождённым ребёнком? Мне не жаль вас. Вы получите то, что заслужили. Но я сочувствую вашим близким.

Де Серро измученно взглянул на него.

— Может, вы и правы. Но я не могу похвастаться столь благородной душой, способной на прощение после того, что они со мной сделали. А Хлоя… Я оставляю ей всё, что у меня есть, чтоб было, на что растить ребёнка.Она милая и добрая женщина, и, надеюсь, она забудет меня и найдёт себе хорошего мужа.

Марк поднялся и, кивнув тюремщику, направился к дверям. Голос де Серро остановил его:

— Когда вы поняли, что это я?

— Когда увидел вышитого пеликана у вас дома, — ответил Марк.

— При чём здесь пеликан?

— Ту подвеску из белого селенита, что вы подарили Клодине, она отдала другой фрейлине. Мне не сложно было увязать вас с этой редкой птицей через Вермодуа.

Де Серро уныло кивнул, и Марк ушел, оставив его на попечение тюремщиков.

— Значит, это убийство не имеет отношения к дворцовой жизни, — удовлетворённо кивнул король.

Он кормил сокола, сидевшего на плотной перчатке, надетой на руку сокольничего. На голове птицы был красивый парчовый колпачок с ярко-синим шёлковым султаном. Жоан брал с блюда, которое держал его оруженосец, тонкие полоски мяса и давал птице. Она хватала его клювом и моментально заглатывала.

Марк стоял у открытого окна и задумчиво смотрел на голубое небо и зеленевший внизу сад.

— Именно так, ваше величество, — подтвердил он. — Преступник признал вину. Он мстил фрейлине де Шаброль за оговор в суде, приведший его на каторгу.

— Она действительно его оговорила?

— Именно так.

— И почему он не потребовал пересмотра дела?

— Подозреваю, что он утратил веру в справедливость, поскольку был осуждён не без участия короля Ричарда, положившего глаз на госпожу де Шаброль, которая тогда была его невестой.

— Опять мой отец! — проворчал Жоан. — Сколько ж он успел натворить за какие-то пять лет правления! Если суд приговорит его к казни, должен ли я проявить снисхождение?

— Решать вам, но, полагаю, в данном случае этот человек