Часы Зигмунда Фрейда - Наталья Николаевна Александрова Страница 48

Но при чем тут она, Элла? Чего от нее хотят эти люди? Она не работает в банке и ничего не знает о финансах…

– Надо уходить! – поторопил ее Юрий. – Ты меня не слушаешь? Говорю же, здесь творятся такие серьезные дела, что нас не оставят в живых!

– Вот в этом я не уверена… – протянула Элла задумчиво. – Я им зачем-то нужна…

– Кстати, нужно просмотреть тот файл, который я скачал в клинике. Но сначала бежать отсюда!

– Да, конечно… – Элла достала заветные часы, взялась за головку завода.

Юрий взял ее за локоть. Его руки были неожиданно сильными и горячими, и Элла ощутила давно забытое волнение.

Только этого ей сейчас не хватало! Ей нужно думать о спасении собственной жизни… о спасении двух жизней…

Так, на сколько же нужно перевести часы?

Она не была уверена, как это сработает, но перевела стрелки на полтора часа назад…

Толчок был сильнее, чем прежде, и голова закружилась куда сильнее. А потом Элла зажмурила глаза от внезапно хлынувшего в них золотистого осеннего света…

Они с Юрием стояли на вершине холма, вниз сбегала дорога, которая упиралась в ворота ангара. Облака разошлись, и в небе ярко сияло осеннее солнце…

Юрий по-прежнему крепко держал ее за локоть, но тут смутился и отпустил.

– Получилось! – проговорила Элла.

– Получилось! – как эхо, повторил Юрий.

Они спустились с холма, сели в его машину.

– Поедем ко мне? – предложил Юрий. – Попробуем прочитать тот файл? Может быть, тогда мы узнаем, какое отношение все это имеет к тебе… к нам.

– Нет, не могу, – решительно ответила Элла. – Мне непременно нужно попасть домой…

Ей и правда отчего-то нужно было домой. Отчего – она не помнила, но у нее было какое-то очень важное дело, которое можно было сделать только дома…

– Уже поздно, мне обязательно надо домой! Давай встретимся завтра утром?

– Ну уж нет! – твердо сказал Юрий. – Ты забыла, что у меня на флешке файл из компьютера гипнотизера? Его надо открыть и прочитать! Там может быть что-то важное.

– Сказала же – уже поздно. – Голос у Эллы был раздраженный. – Того парня, Сергея, что понимает в этом деле, давно уже нет на рабочем месте. Я могу, конечно, ему позвонить, но…

– Я тебе буду мешать, да? – прищурился Юрий. – Если он увидит с тобой рядом мужчину, он не станет помогать?

– Да нет… – по инерции ответила Элла, но тут же осознала, что так оно и будет. Вот еще новость, вроде бы повода ему не давала. Но все же Сергей отпадает.

– Знаешь, я тоже на что-то гожусь, – сказал Юрий, – сам открыть файл не смогу, но есть у меня… знакомый специалист. Так что домой тебя отвезу, конечно, а сам этим займусь.

Честно говоря, про файл Элла совсем забыла, столько всего на нее свалилось за последние часы, а теперь забеспокоилась. Что Юрий может там прочитать? Вдруг там есть что-то про нее? Она должна знать. Но ведь ей надо домой… зачем-то ей очень надо…

Внезапно вновь ее голову сжал обруч боли. В глазах потемнело, дыхание перехватило, сердце пропустило несколько ударов, она пошатнулась.

– Что с тобой? – Юрий подхватил ее вовремя, не дав упасть.

– Устала что-то… – слабым голосом произнесла она.

– А я уж думал, что ты железная, – усмехнулся он. – Ну, извини, извини. Хорошо, едем к тебе домой. Как скажешь. Ты ведь одна живешь, я никому не помешаю?

– А ты? – прищурилась она.

Головная боль прошла, и усталость куда-то делась, теперь она смогла облечь свои наблюдения в четкую мысль.

Этот мужчина тоже живет один, вряд ли он стал бы ввязываться в сомнительные приключения с малознакомой женщиной, если бы дома его ждали жена и дети. Да хоть бы подруга – и то не стал бы он целый день с ней возиться! Правда, он сказал, что делает это из-за своей книги… ну, возможно… кстати, это тоже говорит о том, что живет он один. Творчеством занимается.

До дома Эллы они доехали удивительно быстро – уже вечер, пробок мало.

– Вон там машину поставь, подальше! – велела Элла и осторожно высунула голову в поисках любвеобильного пса с пятого этажа. Как раз время им гулять. Так и есть, далеко в переулке мелькнул знакомый хвост. Можно и проскочить.

– Быстро бежим к подъезду! – скомандовала она, и Юрий устремился за ней, привык уже не задавать вопросов.

Лифт как всегда не работал, но Элла поднялась к себе на седьмой на одном дыхании. Ее спутник пыхтел сзади. Приврал, наверно, что по утрам бегает. Элле же вовсе не улыбалось столкнуться на пятом этаже с соседкой. После всех приключений в ангаре пальто и правда было в ужасном состоянии. Завтра она отнесет его в срочную чистку, там и пуговицу пришьют, а то неудобно отдавать в таком виде.

В квартире было тихо, относительно чисто и абсолютно не было никакой еды. Элла осознала, что безумно хочет есть, что живот просто прирос к спине, и так там и останется, если она немедленно не съест хоть что-нибудь.

– А кофе у тебя есть? – спросил Юрий, причем интонация у него была, как у солдата из старинного анекдота: «Хозяюшка, дай водички напиться, а то есть очень хочется и ночевать негде!»

– Закажем пиццу! – слишком оживленно сказала Элла и поскорее отвернулась, чтобы не видеть осуждения в его глазах.

Откуда-то появилось чувство вины за то, что нет у нее в доме ни свежего батона, ни шматка ветчины, ни банки маринованных огурчиков, чтобы сделать голодному мужчине большой калорийный бутерброд. Да что там, обычного сухого печенья и то нету!

На вопрос, какая пицца ему нравится, Юрий только посмотрел растерянно, из чего Элла сделала вывод, что пиццу он не ест.

Она заказала две на свой вкус. А вот интересно, если он живет один, то как питается. Небось, заказывает не пиццу, а ужин из дорогого ресторана? Неужели сам готовит?

Она отогнала видение: Юрий в кокетливом передничке в цветочек стоит у плиты, помешивая что-то в большой кастрюле.

Пиццерия была в соседнем доме, так что Элла успела только умыться и поахать над испорченным соседским пальто. Однако поела она без должного драйва – просто чтобы утолить голод.

За едой оба неловко молчали, Элле было как-то неуютно и беспокойно, она все время вскакивала с места, то переставляла на столе посуду, то включала кран на кухне, то зачем-то свет в прихожей, то задергивала штору.

Юрий с отвращением жевал слишком острую пиццу и с тревогой поглядывал на