Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда Страница 49

Затем была вызвана некая мисс Марта Дюпрэ, оказавшаяся бывшей подругой Райли. Увидев ее, клиент Кэтрин произнес несколько непечатных слов, и судья пригрозил, что в случае еще одной подобной выходки выдворит его из зала. Мисс Дюпрэ оказалась миниатюрной, чрезвычайно милой и сразу расположившей к себе присяжных дамой лет тридцати с небольшим. Она живописала то, как плохо с ней обращался Райли, а потом озвучила сенсационную вещь – оказывается, тот около полугода назад, когда они еще были вместе, сообщил ей, что желает «выколотить бабки» из «богатого мешка», и даже пояснил, как именно: намеревается поймать крысу, отрезать у нее хвост и запихнуть его в банку с консервами.

Кэтрин пыталась представить показания свидетельницы не заслуживающими доверия на том основании, что она рассталась с мистером Райли и, возможно, хочет навредить ему теперь, но Марта Дюпрэ, приложив к уголкам глаз крошечный кружевной платочек, заявила:

– О, что вы, я все еще люблю этого несносного человека, но не могу молчать. Ведь я, в конце концов, приведена к присяге и говорю одну только правду!

Наконец были заслушаны показания соседки Уолтера Райли (против которой он когда-то подал иск, обвинив шестидесятитрехлетнюю вдову в том, что она принимает на дому мужчин и берет с них деньги). Почтенная дама рассказывала, как за два дня до заявления Райли о находке крысиного хвоста в банке с тушенкой она обнаружила под окном его квартиры трупик крысы – без хвоста!

Кэтрин понимала: помочь ей может только чудо. Все, и даже она сама, были убеждены в том, что Райли лжет, и было понятно, чем закончится процесс – «Южная консервная компания» будет признана невиновной, а под суд пойдет сам Райли за дачу заведомо ложных показаний, клевету и мошенничество.

И все же Кэтрин не давали покоя столь убийственные показания свидетелей – уж слишком они были кстати! Райли производил впечатление хоть и чрезвычайно склочного, но далеко не глупого человека, он бы точно не стал бахвалиться перед подружкой своим планом или выбрасывать тельце крысы себе под окно. На заседании суда в пятницу был объявлен перерыв до понедельника, и Кэтрин пришла к выводу: за два с половиной дня она должна найти способ опровергнуть свидетельские показания – или ей, как и предупреждал Том, придется до конца жизни ходить с кличкой «Крысиный хвост».

Кэтрин обратилась к помощи частного детектива, и тот всего в двадцать четыре часа сообщил потрясающие новости: соседка, оказывается, в тот день, когда якобы нашла мертвую крысу с отрезанным хвостом под окном Уолтера Райли, находилась в гостях у сестры в Лос-Анджелесе, где пробыла в общей сложности почти неделю. А Марта Дюпрэ вдруг переехала из крошечной меблированной комнатки в просторный дом, который был продан ей за смехотворные двенадцать тысяч долларов фирмой, являющейся собственностью Энтони делль’Аммы. Причем сама мисс Дюпрэ не платила ни цента – ей был предоставлен бессрочный беспроцентный кредит банком, главным акционером которого являлся все тот же делль’Амма.

Уж слишком все это походило на заговор, цель которого – обелить репутацию мультимиллионера.

Одна из фабрик «Южной консервной компании» располагалась на окраине Нового Орлеана и охранялась так, будто там производили плутоний для военных целей, а не консервы. Детектив, которого наняла Кэтрин, наотрез отказался проникнуть на ее территорию, и тогда она решила сделать это сама.

Не ставя в известность Тома, который переживал по поводу того, что дело о крысином хвосте будет стоить ему места генерального прокурора штата, натянув черный плащ с капюшоном и прихватив фотоаппарат, Кэтрин в ночь с воскресенья на понедельник (до начала судебного заседания оставалось меньше двенадцати часов) отправилась к фабрике. Увидела, как на территорию въезжают грузовики, и заинтересовалась: что же такое транспортируют в столь глухой час?

Воспользовавшись тем, что охранники увлеклись разговором, Кэтрин прошмыгнула в открытые ворота, прячась за грузовиками. Шла суетливая разгрузка – в нос ей ударил отвратительный запах. Она проникла в один из цехов, где наткнулась на страшную картину: конвейер, заляпанный гниющими остатками мяса, и множество крыс, с писком носившихся по помещению. Кэтрин сделала не меньше двух дюжин фотографий.

Затем она направилась к морозильной камере – рабочие как раз делали перерыв. Там висели огромные туши, причем от многих из них исходил тошнотворный запах, мясо было подозрительного зеленоватого оттенка. И снова Кэтрин защелкала фотоаппаратом. Она так увлеклась, что едва не попалась на глаза нескольким типам, вошедшим в цех. Те о чем-то громко спорили, и Кэтрин, присмотревшись, узнала двоих – это были местные мафиози, фотографии которых время от времени появлялись в газетах. И они вели речь о «товаре» и «оплате» с управляющим фабрикой! Кэтрин сделала одну-единственную фотографию, а потом, дождавшись, когда мужчины ретируются, сама дала задний ход. Ворота оказались закрытыми. Попавшая в ловушку «сыщица» до утра бродила по территории фабрики в поисках выхода. И только когда рассвело, Кэтрин сообразила забраться на крышу одного из строений и с риском для жизни прыгнула через забор.

Радуясь, что не сломала руку или ногу, она устремилась к припаркованной неподалеку машине. Затем отдала фотопленку на проявку, заплатив втрое больше обычного, чтобы фотографии были сделаны как можно скорее.

Том встретил ее дома упреками:

– Где ты была всю ночь? Я уже собирался оповестить полицию...

– Позже расскажу, – чмокнула она мужа в щеку, – сейчас мне не до этого!

Получив фотографии, Кэтрин отправилась в суд. Там ей навстречу кинулся трясущийся Уолтер Райли.

– Сделайте же что-нибудь, черт побери! – вскричал он. – Иначе меня запрут за решетку!

Адвокаты «Южной консервной компании» выглядели победителями, но Кэтрин, сжимая конверт с фотографиями, знала, что от их самодовольных улыбок совсем скоро не останется и следа. Она попросила у судьи разрешения переговорить с ними в его присутствии, и через минуту Кэтрин с одним из защитников интересов делль’Аммы оказались в кабинете судьи.

– Мисс Кросби, в чем дело? – спросил судья, явно недовольный тем, что начало судебного заседания пришлось задержать. – Надеюсь, у вас имеются более чем веские причины для подобного поведения!

– О да, Ваша честь, – кивнула Кэтрин и протянула судье конверт с фотографиями. – Прошлой ночью кто-то подложил этот конверт в мой почтовый ящик. И я хочу, чтобы вы ознакомились с содержимым.

Она видела, как вытянулась физиономия адвоката «Южной консервной компании». Судья не меньше пяти минут изучал снимки, а потом, ничего не говоря, протянул их противнику Кэтрин.

Тот, бросив на них беглый взгляд, воскликнул:

– Ваша честь, не может быть и речи о том, чтобы фотографии, сделанные, вне всякого сомнения, без разрешения, стали уликами! Да и кто гарантирует, что на них изображен один из заводов моего клиента, мистера делль’Аммы?

– Гм, в качестве улик фотографии рассматриваться, конечно же, не будут, – произнес судья. – Однако я настоятельно советую вам договориться с мистером Райли о соответствующей компенсации. Настоятельно советую! Ибо у нас, на юге, в отличие от Чикаго, не привыкли оставлять подобное безнаказанным.

– Кроме того, – добавила Кэтрин, – снимки ведь могут оказаться в руках прессы...

– Ваша честь, это прямая угроза и неприкрытый шантаж... – начал было чикагский законник, но судья, хмыкнув, прервал его:

– Неужели? Вы обвиняете меня в шантаже? На вашем месте я бы не делал подобных опрометчивых заявлений! Подобное может серьезно повредить вашей карьере!

И адвокат потерянно замолчал.

– Я оставлю вас наедине и пойду попью кофе, – вновь заговорил судья. – А когда через десять минут вернусь, то надеюсь, что вы осчастливите меня вестью о полюбовном разрешении конфликта. И кстати, – прибавил он, – отныне я не буду потреблять ни единого продукта, произведенного «Южной консервной компанией»!

Когда судья возвратился, Кэтрин сообщила ему:

– Я должна переговорить с моим клиентом. Однако, думаю, он не будет иметь ничего против компенсации в размере трехсот сорока тысяч долларов.

Услышав цифру, Уорнер Райли побелел, а затем выдавил из себя:

– Вы не шутите? Я получу такую кучу деньжищ за один крысиный хвост? Я ведь хотел всего пять «кусков»...

– Ну, если сумма вас не устраивает, то я могу попробовать поднять ее до трехсот пятидесяти тысяч... – улыбнулась Кэтрин, но мистер Райли был согласен и на триста сорок.

Процесс был объявлен завершенным по причине заключения сторонами мирового соглашения. А фотографии через неделю все же были опубликованы в одной из газет, принадлежащих политическому оппоненту Энтони делль’Аммы. Разразившийся грандиозный скандал привел к тому, что два месяца спустя «Южная консервная компания» разорилась.