Мери Райнхарт - Альбом Страница 49

А она могла это сделать. Я это прекрасно понимала. У нее в распоряжении было полчаса. Потому что ее слова о том, что в три тридцать пять она открыла дверь в комнату матери и увидела, что та спит, никем подтверждены не были.

Все это — комната на Либерти-авеню, покупка и доставание иным путем грузиков, которыми пользуются портные, буклеты с маршрутами кораблей — указывало на заблаговременное планирование и надежду бежать отсюда. Полиция следила за ней и за домом. И нервы ее не выдержали. Я сама видела ее в ужасном состоянии.

Но тут я остановилась в своих предположениях. Ведь в воскресенье ночью ее тоже убили.

Она не ожидала, что ее убьют. Она спустилась вниз и съела яблоко! Она могла чувствовать себя виноватой, но чувствовала себя в безопасности. Она съела яблоко, а потом вышла в ту теплую ночь из дома. Несмотря на все ее жалобы на то, что ночью кто-то пытался войти к ним в дом перед смертью ее матери, она спокойно вышла ночью из дома. Кругом стояли полицейские, но ее никто не видел. Зачем она вышла? За клеткой? Но что было в этой клетке? Может быть, она держала под доской на полу клетки ключи от комнаты на Либерти-авеню? Это кое-что объясняет. Но не все. Возможно, там был и ключ от сундука, который она сняла с шеи матери в день убийства! Они нашли его недалеко от ее трупа.

Но кто же тогда взял эту клетку? Холмс?

Возможно, подумала я. Я была почти уверена, что в четверг он уже все знал о золоте и о том, где оно находится. Но убийство миссис Ланкастер не помогло ему, а скорее помешало. Сразу было установлено, что деньги пропали. Кроме того, мисс Эмили могла не выдержать и все рассказать. Тем не менее, он ничего не предпринял, чтобы сразу же завладеть сундуком. Прошло шесть дней, прежде чем он сделал это, и это принесло ему смерть.

Я снова стала думать об Эмили. Возможно, Холмс в ночь после смерти ее матери пытался забраться по крыше крыльца в ее комнату, и она убежала к Тэлботам. Но она знала или подозревала, кто это был, так как сказала Джорджу: «Спрячь меня, Джордж. Спрячь куда-нибудь. Они гонятся за мной».

Значит, она знала тогда или догадывалась, кто это был. Она знала, что ей грозит опасность, несмотря на запертые окна и двери. И тем не менее на следующую ночь она пошла к Тэлботам и была убита.

Я снова вернулась к пятнице. В пятницу ночью я позвонила по телефону и разбудила ее, сообщив, что у них на крыльце кто-то есть, вероятно, мужчина, который что-то там ищет. Кто это был? И что он искал? Одно было ясно: за короткий период времени с момента телефонного звонка и появления Маргарет в так называемой кедровой комнате с револьвером отца в руках он не только смог убежать, но закрыл дверцу и поставил на место лестницу!

Я выглянула в окно и посмотрела на дом Ланкастеров. Вполне возможно было залезть из одного из окон на третьем этаже на крышу. Но я сомневалась, что человек забрался туда именно таким образом. И потом: Маргарет попросила меня никому об этом не рассказывать. Чем больше я думала об этом, тем более странным все это казалось, если, конечно, исключить возможность того, что уже тогда Маргарет подозревала, что мать убила Эмили.

Может быть, человек на крыше искал пропавшие деньги? Или измазанную кровью одежду убийцы, которую не могла найти полиция? А ведь она должна была где-то быть, эта одежда. У Эмили, если убийцей была она, не было возможности избавиться от одежды.

Я все думала и думала и опять возвращалась к тому, с чего начала. Ведь два дня назад была убита Эмили, а вчера — Холмс.

Я решила записать все это по порядку. Все, что произошло в тот четверг, когда была убита миссис Ланкастер, так как все началось именно с этого убийства. Однако в тот день все было, как обычно. Он ничем не отличался от других. До тех пор, пока не было совершено убийство. Не было ничего необычного в том, что Лидия Тэлбот принесла что-то вкусненькое для миссис Ланкастер. Лидия ушла в половине третьего. В три тридцать ушли мистер Ланкастер и миссис Тэлбот. Он вернулся, но поклялся, что тут же снова ушел. В три сорок пять, по словам Эмили, ее мать спала, а в четыре часа Джим Веллингтон нашел ее мертвой.

Когда в этот короткий период времени убийца с ключом или без ключа вошел в дом, совершил свое грязное дело и незаметно вышел? И кого подозревала мама, считая, что он способен и имел возможность совершить это убийство?

Я сидела и думала обо всем этом: о том, что мама, прочитав в газете о пропаже золота, послала за миссис Тэлбот, чтобы извиниться перед ней! Мама редко извиняется. И здесь она извинилась скорее не за то, что сказала, а за то, о чем думала. Насколько мне известно, она ничего никому не говорила.

Что же она думала? Что миссис Тэлбот, будучи верным другом и добрым соседом в течение многих лет, пробралась в дом к Ланкастерам, когда мистер Ланкастер ушел гулять, и убила миссис Ланкастер, беспомощного инвалида и родственницу по первому мужу убитой? У нее была такая возможность. Я вдруг решила, что она могла это сделать, и удивилась.

Никто не знает, куда она пошла, уйдя от Ланкастеров. Даже мисс Лидии не было дома. Она вернулась около пяти часов. Что касается причины убийства, то разве нужна причина женщине, которая так странно себя ведет? Или причина была? Возможно, это было связано с каким-то тайным событием, на которое время от времени ссылалась мама, событием, которое произошло очень давно, о котором я ничего не знала, которое связано с тайной ненавистью, скрывавшейся многие годы.

Я откинулась на спинку стула и попыталась рассмотреть такую возможность. Конечно, это чепуха, этому нельзя поверить. Но нельзя поверить и тому, что человек по своей воле совершает ужасные жестокие преступления. Я сидела и думала, а потом решила, что есть основания для моей подозрительности. Одним из них является то, что в Эмили стреляли из револьвера Джорджа Тэлбота.

И тут я вспомнила, что у конюшни Тэлботов как раз растет эта трава, от которой у некоторых людей появляется раздражение на коже.

Я сидела и смотрела на свои записи, время от времени переводя взгляд на залитый солнцем сад Ланкастеров. Эбен снова подрезал траву. И если бы не мои записи, это мог бы быть прошлый четверг, как раз то время, когда боковая дверь дома Ланкастеров открылась и мисс Эмили с визгом выбежала из нее и упала на подрезанную траву.

Я увидела в окно, как из боковой двери вышла Дженни и позвала Эбена. Он выключил косилку, и что-то в их жестах заставило меня понять, что произошла еще одна смерть. Что умер мистер Ланкастер.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

А тем временем полиция подвергла миссис Макмаллен строгому допросу. Герберт Дин присутствовал при этом, и я использую в своем рассказе именно его изложение допроса.

Они нашли ее в кровати в маленькой душной задней спальне на втором этаже. Выглядела она больной, под глазами у нее были синие круги, она явно плакала. Миссис Макмаллен была настолько жалкой, что они старались обращаться с ней как можно осторожнее. Но она стала вести себя несколько вызывающе, и они сменили тактику.

После этого она призналась, что хорошо знала Холмса, но продолжала утверждать, что никогда не подозревала, что Мерриам и мисс Эмили Ланкастер одно и то же лицо и что в сундуке могли находиться украденные деньги.

— Откуда мне было все это знать? — спрашивала она. — И почему тогда я пошла к этой девушке, мисс Холл, в то утро и все рассказала ей? Я не стала бы этого делать. Теперь я понимаю, что мне нужно было молчать, и тогда все было бы в порядке.

— Но вы хорошо знали Холмса?

— Да, знала. Не так хорошо, как вы думаете, но знала. Одна из моих дочерей приводила его ко мне пару раз. Не помню, рассказала ли я ему о Мерриам или о ее сундуке.

— А как вы объясните то, что он принес вам записку о сундуке, если вы знали, что он шофер Холлов?

— Думаю, могу объяснить, — ответила она, глядя по очереди в глаза окруживших ее полицейских. — Он немного спекулировал спиртным. Не часто, время от времени. И он знал многих людей. В том числе и порядочных. Когда он пришел и сказал, что мисс Мерриам хочет получить вечером свой сундук, это меня не удивило. Я подумала, что она действительно послала его ко мне. Но я сказала ему, чтобы он принес ключ от двери в ее комнату. Там был особый замок.

— И он принес ключ?

— Наверное. Он вошел в комнату. Я не поднималась с ним на второй этаж.

Больше ничего они от нее не узнали. Она считала, что виной всему банда спекулянтов спиртным, и заверила, что ничего не знала о содержимом сундука, хотя и призналась в покупке нескольких коробок грузиков для мисс Эмили, которая сказала ей, что ее пациентке они нужны, чтобы положить их в горшки для цветов. Время от времени на имя мисс Мерриам приходили тяжелые посылки, которые она ставила у двери в холле.

— Один раз она сказала, что это книги. Я заметила ей тогда, что, вероятно, их будет тяжело читать, судя по их весу. Пошутила. В другой раз она сказала, что отдавала починить старые ножи и вилки, и показала мне серебряную ложку. Но я ни в чем ее не подозревала. Если бы я следила за странным поведением всех моих жильцов, то сошла, бы с ума.