Дарья Калинина - Призрак с хорошей родословной Страница 5

— Тут еще и старинная усадьба есть поблизости? — восхитилась я.

— Самой усадьбы давно нет, — покачала головой Катька. — Пожгли ее после революции. То ли сами хозяева, чтобы большевикам не досталось, — то ли те сожгли, я не интересовалась. Но развалины остались. Если хотите, я вам их покажу, — не слишком охотно предложила нам Любка и, как бы отдавая дань истине, добавила: — Там красивое место. Излучина реки. Только мрачно очень. Так и кажется, что сейчас от развалин духи прежних хозяев прилетят и за собой утащат. Кстати, местные болтают, что там на развалинах видели призрака.

— Б-р-р! — вздрогнула Катька. — Зачем ты нас пугаешь? У меня прямо мороз по коже пробежал!

Но Любка в ответ только весело расхохоталась.

— Лично я ни в какие привидения не верю и знаю только одно, что там рыба отлично ловится, — сказала она.

Упоминание о рыбе вызвало у наших мужчин значительно больший интерес, чем развалины какой-то усадьбы с привидениями. Прапор тут же принялся вспоминать, прихватил ли он с собой спиннинг. И где бы можно было накопать червей для наживки. Любка вызвалась сопровождать нас на прогулку к реке. Видно было, что она в деревне и в самом деле скучает. Она быстро собрала с собой еды, положила в переносную сумку-холодильник несколько бутылок местного пива и кваса и предложила нам переодеться в купальники, чтобы мы могли искупаться.

День уже клонился к вечеру. Но все равно было еще очень жарко, так что мы дружно потопали переодеваться, радуясь при мысли о скором купании. Дорога до старой барской усадьбы сохранилась еще с прежних времен. Когда-то она была выложена битым камнем. И сейчас хоть и поросла травой, все еще была хорошо заметна. Мы прошли вдоль реки, поражаясь красоте природы и почти полному отсутствию комаров. У реки гулял ветерок, который сдувал противных насекомых к лесу.

— К усадьбе направо, а на реку, на пляж, — налево, — сказала Любка, останавливаясь у развилки.

И в самом деле направо уходила заросшая, но когда-то широкая, выложенная камнем дорога. А налево — узкая тропка, явно протоптанная местными любителями рыбалки.

— Конечно, пойдем на реку! — дружно решили мы и двинулись налево.

У реки мы разделились. Мужики, наспех окунувшись в воду, отправились с удочками к корягам, с которых, как сказала Любка, удить было лучше всего. Потому что там рыба прикормлена. И охотно делает поклевки в привычном месте.

— Тут водится крупный окунь и плотва, — сказала Любка им на прощание. — А если взять лодку, то дальше по реке есть запруда, а в ней ямы, где ловят и сомов. Щуку деревенские рыбаки тоже берут.

Услышав про сома, Прапор даже застонал. Поймать эту рыбу было его давнишней мечтой. Так что мы почти не сомневались, что Прапор купит этот дом, возле которого водятся сомы. А мы под предводительством Любки прошли по берегу реки в противоположную сторону. И вскоре вышли к небольшому пляжу с узкой полоской песка. Тут никого не было, видимо, жители деревни предпочитали более близкий к деревне пляж. Вода в реке была холодной. Так что у нас даже свело ноги. Но мы все равно искупались. А потом развалились на траве и, потягивая пиво, принялись болтать.

Глава 2

Очнулись мы от криков наших мужчин.

— Ой, как поздно! — вскочила на ноги Катька. — Солнце совсем село. И есть хочется.

Но насчет этого мы не беспокоились. Наши рыбаки наудили достаточно рыбы, чтобы хватило для ужина и еще осталось бы про запас.

— А у нас возле дома есть коптильня! — обрадовалась Любка. — Можем в ней закоптить этих окуней. Они не крупные, так что максимум через полчаса будут готовы.

И мы поспешили назад к дому, предвкушая вкус копченой рыбы. Но прежде чем нам удалось отведать рыбки, случилась одна вещь, едва не испортившая нам всем аппетит. Не успели мы разжечь мангал и водрузить туда металлический ящик коптильни с проложенными березовыми опилками и разложенной потрошеной рыбой, как возле дома затормозила машина.

— Кто-то еще приехал, — Катька первой заметила высокий потрепанный джип темно-розового цвета.

Любка выпрямилась и тоже посмотрела на гостей.

— Ой! — произнесла она, побледнев. — Это же они! И чего приперлись?!

Мы не стали уточнять, кто это они. И так все было ясно. По дорожке к дому двигался высокий, слегка грузный мужчина с крепкими крестьянскими руками и слегка угрюмым загорелым лицом. Его спутница рядом с ним казалась еще изящней и стройней, чем была на самом деле. Словно породистая кобылка чистых кровей рядом с рабочим битюгом. Трудно было даже предположить, чтобы у двух таких даже внешне разных людей могло быть что-то общее. Однако не было никаких сомнений, к нам пожаловал бывший Любкин муж со своей новой супругой.

Честно говоря, даже Любка, несмотря на то, что она была моложе своего мужа на пятнадцать лет, подходила этому мужчине гораздо больше, чем его нынешняя спутница. Мне она сразу не понравилась. Вся такая холеная, на лице ни единой морщинки. Сколько же ей лет? Сорок? Сорок пять? Но выглядела она от силы на тридцать с хвостиком. Дольше всех сохраняют молодость и свежесть люди, не принимающие никакие неприятности близко к сердцу. Должно быть, Любима была именно из таких людей. И к тому же, несмотря на внешнюю привлекательность, у нее был холодный и надменный взгляд. А когда она окинула наши нехитрые приготовления к ужину, на лице мелькнула легкая брезгливость, едва заметная, и держалась она всего лишь мгновение. Но каким-то образом одним своим появлением эта женщина умудрилась дать нам понять, насколько примитивно и вульгарно все то, чему мы только что искренне радовались. Пойманная своими руками рыба, простенькая коптильня и нарезанная зелень с огорода были ею осмотрены, взвешены и презрительно отвергнуты.

В отличие от нее, муж Любки оглядел наши приготовления к ужину с одобрением и даже с легкой завистью. И враждебность, отразившаяся у него на лице, была совсем иного плана. Напротив, этот бы и сам не отказался посидеть вот так у мангала. Вместо нас. И его можно было понять: этот дом и все, что находилось в нем и возле него, было приобретено или сделано его собственными руками. Но мужчина взял себя в руки и, кивнув всем нам, сказал:

— Здравствуй, Люба.

Любка в ответ лишь холодно кивнула, молча продолжая сверлить взглядом мужа и его спутницу.

— Виктор, — представился нам мужчина. — Хозяин всего этого.

И он широко обвел дом, пристройки, сад и огород.

— Бывший хозяин! — резко заметила Любка. — И чего ты приперся?

— Как не стыдно! Неужели ты прогонишь меня? — усмехнулся мужчина. — Как ни крути, а мы с тобой не чужие люди.

— Мне помнится, при разводе ты говорил совсем иначе, — хмыкнула Любка. — Тогда я была тебе духовно чужда и никогда не понимала тебя и вообще никогда не устраивала, и терпел ты меня исключительно из жалости.

— Ты не больно-то нагличай! — разозлился Виктор. — Дом — мой. И земля — тоже моя. Я тебе подарил, я могу и отнять.

— А вот и нет!

— Да!

— Нет, я ходила к юристу. Он четко мне сказал: что подарено, обратной силы не имеет!

— Это дом мой! — резко произнес Виктор. — Ты к нему не имеешь никакого отношения!

— Поздно спохватился! Раньше об этом нужно было думать! — вспыхнула Любка. — И вообще, Виктор, ты у меня десять лет жизни украл, а я у тебя только дом забрала. И ты еще права свои на него качаешь! Нехорошо!

— И когда же я их у тебя украл? Когда ты за мои деньги со своими поблядушками-подружками по дискотекам скакала? Или когда целыми днями баклуши дома била? Ни обеда толком приготовить не умела, ни пол помыть. Если бы не твоя мать, давно бы тебя взашей прогнал!

— Так что же сразу не прогнал? — подбоченилась Любка.

Виктор тоже набычился и угрюмо уставился на бывшую жену, которая явно не собиралась ему уступать. И тут неожиданно подала голос его спутница.

— Витя, — звенящим, как колокольчик, голосом, в котором слышался мягкий укор, обратилась она к мужу: — Ты же мне обещал, что не будешь волноваться!

— Волноваться! — заорала Любка, окончательно выведенная из себя этой притворюшей, которая небось сама притащила сюда мужика да еще накрутила его перед этим, а теперь изображала, что она вовсе и не хотела этого. — Волноваться! Как бы не так! И не хрен было вам сюда припираться, тогда и для волнений бы повода не нашлось! Вы что двое думаете, если я одна, то за меня и постоять некому? Да чтобы вы знали — дом уже продан!

— Что?! — дружно воскликнули Виктор и Любима, причем их лица побледнели совершенно одинаково. — Как продан? Кому?

— Вот им! — мотнула головой Любка в нашу сторону. — Они купили!

— Ты не имеешь права! — неожиданно тонко взвизгнула Любима, причем из ее глаз выплеснулась настоящая ненависть. — Девка!

— Если я девка, так ты просто старуха! — крикнула Любка. — И убирайтесь отсюда!