Анна Ольховская - Грустное танго Арлекина Страница 5

Что вызвало у Бусинки противоположную реакцию. Вместо умиления – страдальческий визг.

Ну достали потому что! Мало того, что продержали в парке черт знает сколько, так потом еще и сразу купаться потащили, охая и причитая! Вдвоем на одну маленькую собачку! Пять раз намыливали! А после запеленали так, что ни лапой, ни хвостом пошевелить невозможно!

Теперь еще и поцелуи эти!

Яна очень хорошо понимала состояние Бусинки. Ей тоже сейчас больше всего хотелось остаться одной, уйти к себе, наполнить водой ванную, щедро набухав туда пены, погрузиться в блаженное тепло и смыть с себя весь липкий холодный ужас сегодняшнего утра.

Но пришлось возиться с соседкой и ее собакой. Лимит добрых дел на сегодня еще не был исчерпан.

Потому что Лидии Васильевне, само собой, сначала стало плохо с сердцем, когда она увидела, как вымотанная до предела Яна с Бусинкой на руках выбирается из полицейского автомобиля: Черепанов любезно предложил подвезти, и Яна не стала отказываться.

В этот момент Лидия Васильевна в десятый раз обходила двор и окрестности, окликая Яну и Бусинку. К поискам подключились дети, добровольцы-пенсионеры, молодежь с пивасиком, обычно находящаяся в перманентных контрах с пенсионерами – в общем, почти весь списочный состав свободных от обязанностей по дому соседей. Но потеряшки словно сквозь землю провалились…

А потом вдруг их полиция привозит!

В общем, Лидия Васильевна схватилась за сердце и грузно опустилась на ближайшую лавочку. Затем заплакала, не забывая при этом ругаться и кричать.

Черепанову пришлось заступиться за Яну, в общих чертах обрисовав ситуацию.

Услышав, что довелось пережить ее любимице (собачке, не соседке), а потом и рассмотрев перепачканный кровью комбинезон Бусинки, Лидия Васильевна сосредоточилась, прекратила охать и стонать и оперативно мобилизовала смертельно уставшую Яну на реабилитацию подопечной.

Правда, после завершения банно-прачечных процедур все же заварила успокоительный чай с ромашкой и валерианой и почти силком заставила девушку выпить. А заодно – и рассказать в подробностях, что же произошло в парке.

– Так зачем они искали конфету? Чего в ней такого важного?

– Оказалось, что псих этот всегда укладывает возле тел один и тот же вид чупа-чупса, клубнику со сливками. И следователю надо было подтверждение, что эта девушка, пропавшая три дня назад Елена Жаркевич, стала очередной жертвой маньяка. Третьей, если я правильно поняла.

– Батюшки-светы! – всплеснула руками Лидия Васильевна. – Третья?! Были еще две? И где же?

– Вы не поверите, – зябко передернула плечами Яна. – Всех нашли в нашем парке. Первую – на том же колесе обозрения, вторую – на карусели.

– И никто ничего не знал?! И детишек водили на эти качели-карусели?! Это как же так получилось-то?

– А потому что тела находил сторож парка. Рано утром находил, поэтому к моменту появления посетителей там уже все было убрано. Полиция быстро работала, не хотели, чтобы журналисты пронюхали и панику раньше времени подняли в газетах. В первый раз вообще посчитали это бытовухой – мол, парочка пришла отдыхать, поссорились и все такое. Когда второе тело нашли, сначала не связали с первым случаем: никаких там напитков и еды на каруселях, само собой, не было, где их там поставишь! А потом эксперт обнаружил зажатый в кулаке девушки чупа-чупс… И Бусинка мне точно такой же принесла.

Собака, услышав свое имя, снова жалобно тявкнула.

– Да, хорошая моя, да, – успокоительно погладила любимицу по голове хозяйка, – перепугалась, конечно!

«Да ни фига я не перепугалась, вытащи меня из этих тряпок наконец!»

– А эти, из милиции – вот бессовестные! – покачала головой Лидия Васильевна. – Если бы предупредили людей, может, девчата поосторожнее стали бы, не забредали далеко одни в парке.

– Так девушек не в парке убивали. Их туда уже мертвыми привозили. Вернее, привозил – Матвей Егорович сказал, что, скорее всего, действует один упырь.

– А Матвей Егорович – это кто?

– Следователь, он нас привез.

– А, да, приятный мужчина, серьезный. Яночка, а…

– Лидия Васильевна, – Яна отставила пустую чашку и решительно поднялась, – я, пожалуй, пойду. Мне надо отдохнуть.

– А может, еще чайку? Травки лучше всяких таблеток успокаивают.

– Нет, спасибо.

– Ты держись, деточка, – Лидия Васильевна, опустив махровый кокон на диван, приобняла Яну, – держись! Постарайся не думать, забудь о том, что видела!

– Я попробую, – слабо улыбнулась девушка.

Она уже подошла к входной двери, тихо радуясь долгожданной свободе, когда послышался звук отпираемого замка и дверь распахнулась, едва не протаранив лоб Яны.

Собственно, это обязательно случилось бы, не прояви девушка чудеса ловкости.

Все-таки кенгуру был.

– Ох ты! – озадаченно улыбнулся вошедший – худощавый высокий парнишка лет семнадцати. – Я вас не зашиб? Ради бога, простите, я же не знал…

– Кирюшенька! – радостно всплеснула руками Лидия Васильевна. – Ты все-таки пришел! Ты же на дачу собирался с друзьями!

– Ну что ты, бабуля, какая может быть дача, когда у тебя беда случилась! – Парень обнял старушку и обеспокоено поинтересовался: – Бусина нашлась?

– Да-да, нашлась! Там такой ужас приключился, ты не представляешь!

– С вашего позволения, – Яна, смущенно улыбаясь, попыталась обойти обнявшихся родственников, – мне пора.

– Ой, Яночка, извини, – спохватилась соседка. – Экая я невежливая стала! Знакомьтесь – мой внук, Кирюша. Учится в выпускном классе, в этом году поступать будем! На юриста! Кирюша у нас – отличник, на медаль идет…

Яна едва удержалась от насмешливого «это заметно» – сказывалась усталость. Потому что внук соседки мог бы стать моделью для учебного пособия под названием «типичный ботан».

В позитивном смысле этого выражения – никаких брючек в носочки и босоножек на носки на пареньке не было, как и очков в дурацкой оправе. И застывшего на лице выражения «врежь лоху» тоже не наблюдалось.

Просто парень был таким… чистым, что ли. Светлое лицо, на котором легко читались все его чувства и эмоции, аккуратная стрижка, хорошие джинсы, рубашка поло и самое главное – интеллект и чувство юмора, светившиеся в серых глазах.

Славный парнишка, в общем.

– Бабуль, хватит мне дифирамбы петь, – смущенно улыбнулся парень и протянул Яне руку. – Вы ведь та самая Яна, да? Рад знакомству, Кирилл.

– «Та самая» звучит как-то уж очень загадочно, – усмехнулась девушка, отвечая на рукопожатие.

– А как иначе? Бабулина палочка-выручалочка, незаменимая помощница. Спасибо вам, Яна.

– Да не за что. – Девушка решительно распахнула дверь. – До свидания!

– Всего доброго.

– Я попозже зайду, проведаю тебя, Яночка!

Только не это!

Глава 6

Ни два галлона успокоительного чая, влитых в Яну соседкой, ни ванна с эверестом душистой пены, ни уничтоженная сладкая заначка из морозилки (остаток вкуснейшего торта-мороженого со дня рождения), ни даже просмотр любимого КВН по телевизору – не помогло ни-че-го.

Не удалось до конца смыть, заесть, забыть пережитое. И если собственно жуткую картину в кабинке колеса обозрения Яне еще удавалось как-то завесить маскирующими шторками позитива, то домашняя тапочка, сиротливо лежащая на асфальте, снова и снова маячила перед глазами.

А в ушах звенел страшный крик, нет – вой, нечеловеческий, волчий вой отца девушки.

Всесильного и влиятельного Виталия Жаркевича, одного из столпов, так сказать, общества. Не в общегосударственном масштабе, конечно, но в городе владелец крупнейшей сети автозаправок был очень хорошо известен.

Яне – как меценат. Жаркевич курировал музыкальную школу, в которой когда-то училась его дочь и где подрабатывала Яна. Спонсировал ежегодный детский песенный фестиваль, отправлял победителей за свой счет в парижский Диснейленд.

Само собой, Виталий Жаркевич вовсе не был совсем уж белым, пушистым и образцово-показательным. Бизнес в принципе – во всяком случае, в России – не бывает без подводных камней, которые порой приходится преодолевать на пиратском корабле. А уж бизнес, построенный на углеводородах, и подавно.

Так что хватало в биографии Жаркевича и темных пятен, и врагов тоже хватало. Не зря ведь его служба безопасности считалась одной из лучших в городе.

Вот только не справилась «вся королевская конница, вся королевская рать»…

Не смогли уберечь единственную дочь босса, Лену.

Умницу и красавицу, веселую и смешливую, добрую и отзывчивую, имевшую много друзей, настоящих, искренне любивших девушку.

А еще Лена Жаркевич терпеть не могла светские «рауты» местного бомонда. И сколько папарацци ни гонялись за ней в поисках ну хоть чего-то компрометирующего, жареного, все без толку.

Яна пару раз видела Лену на том самом детской фестивале и даже поболтала минуты две. И послевкусие после той беседы осталось очень приятное: девушка тронула Яну искренностью и простотой.