Аркадий Гендер - Траектория чуда Страница 5

Ее сигареты лежала рядом с журналом. Она взяла пачку, вытянула одну белую тонкую сигарету, закурила, затянулась ароматным дымом и бросила пачку опять на стол. Пачка упала на журнал, прямо на нижнюю часть кентавра. Только тут Талия заметила (или сделала вид, что заметила) журнал, и брови ее изумленно взлетели вверх.

— О, чем ты тут развлекался! — воскликнула она в притворном ужасе. Ну, и как тебе?

— Прости, что конкретно? — между двумя прихлебами из чашки с невинным видом поинтересовался я.

— Я имела ввиду, как ты относишься к таким вот удивительным вещам? выпуская дым, пояснила Талия.

Интересно, чего это она завела разговор на эту тему? Проверяет, что ли, степень моей продвинутости в вопросах секса? Однако, надо что-то отвечать. Я прокашлялся, как перед докладом, отхлебнул из чашки и с серьезным видом сказал:

— Да, наверное, как к чуду природы отношусь.

Реакция Талии на банальную, в общем то, сентенцию оказалась несколько неожиданной:

— Чудо природы, как мило, — задумчиво и как-то мечтательно-тихо произнесла она.

"Странная какая-то", — констатировал я про себя, но сразу же списал это на счет романтизма, вполне возможно, еще сохранившегося в этой девической еще по сути головке. И тут же эта головка родила нечто совсем уж концептуальное.

— Антон, а что тебя вообще привело сюда, что толкнуло написать то объявление? — задумчиво глядя мне в глаза, спросила Талия.

Ну вот, здорово живешь! Это что — здравствуйте, вопросы морали и нравственности! Да кабы еще самому знать ответ-то…

Да, на самом деле, что привело меня сюда? В смысле — не конкретно сегодняшние поиски того, с кем убить вечер пятницы, а — по большому счету? Да, сложный вопрос, и раздумывать в поисках ответа на него сейчас совершенно не хотелось. Тем не менее я счел уместным изобразить на лице глубокомысленную задумчивость.

— Ну, как тебе это объяснить, — начал я помолчав количество времени, уместное для такого емкого вопроса.

Но Талия из моего несостоявшегося внутреннего монолога в отличие от меня, похоже, все поняла, причем дословно.

— Не надо ничего объяснять, — шепнула она, как-то незаметно вспорхнув мне на колени и обвив руками мою шею. — Все правильно, ты умница. И ты тоже очень мне нравишься.

"Что правильно?" — хотел переспросить я, но не стал, потому, что просто слышать это мне почему-то было чертовски приятно. От нее исходил одуряющий запах чистого тела в смеси с очень тонким и возбуждающим ароматом неизвестного мне парфюма. У меня заворочалось в штанах. Да вот они, настоящие, истинные желания, а все эти тра-ля-ля не при чем! Я попытался поцеловать ее, она подставила мне щеку.

— Я обожаю целоваться, — пробормотал я, ища губами ее рот. — Или ты принципиально не целуешься при первой встрече?

— Да, конечно, для того, чтоб целоваться, мы еще недостаточно знакомы, — прошептала, закрывая глаза, Талия, — но не лишать же себя такого удовольствия…

И я утонул в ее губах. Я очень люблю целоваться. Мне много раз говорили, что я хорошо целуюсь, и я очень ценю это умение у партнерши. Хорошо целующаяся женщина доводит меня до состояния полной боеготовности задолго до начала собственно постельной части встречи. Талия целовалась превосходно. Ее мягкие губы и податливый язык когда надо следовали за моими губами и языком, порой же сами как будто полностью заполняли весь мой рот и вовсю хозяйничали там, безошибочно определяя самые чувствительные области. Это было восхитительно! Вообще-то, я не очень люблю все эти прелюдии, предпочитая побыстрее переходить собственно к делу, но сейчас мне было жаль, что поцелуй не может длиться бесконечно. А тем временем в ширинке у меня давно уже бушевал пожар, и в тот самый момент, когда я начал опасаться, что ткань не выдержит напора рвущейся наружу плоти, Талия соскользнула с моих колен на пол, и ловко расстегнула на мне брюки. В сладостном ожидании первого прикосновения я задержал дыхание.

— Он похож на тебя, — прошептала Талия.

Пока я размышлял, оскорбление это или комплимент, прядки ее волосы защекотали меня по животу, и через мгновение мне стало не до размышлений. Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. С первых секунд я понял, что если по поцелуям в школе сексуальных искусств Талии можно было ставить пять с плюсом, то ее оральные импровизации заслуживал шестерки. Через минуту я натурально отъехал, испытав едва ли не самые сильные ощущения подобного рода в жизни, после чего я застыл, как сидячая статуя фараона, стиснув зубы, и вцепившись в подлокотники кресла.

Какое-то время я просто не мог открыть глаза и разжать стиснутые зубы, но наконец все-таки отпустило, перестали плавать разноцветные круги перед глазами, и я вернулся. Талия сидела передо мной на корточках, подперев подбородок скрещенными у меня на коленях руками и смотрела меня. Улыбнулась и просто спросила: "Тебе хорошо?" Я уже раскрыл рот, чтобы произнести какую-нибудь типа "безумно!", но не стал, веренее — не смог, а просто кивнул в ответ. Талия упруго встала, потянулась и направилась к софе, на ходу расстегивая заколку и вороша рассыпавшиеся по плечам свои удивительные золоторусые волосы. Оглянулась на меня через плечо:

— Сможешь сам дойти до ванной?

Я рассмеялся:

— Попытаюсь!

Глава 2. Перекресток полов

Пятница, вечер

Из ванной я вышел, подпоясав чресла махровым полотенцем, предусмотрительно повешенным там для меня, таким большим, как будто Талия знала мои габариты заранее. Я остановился на пороге комнаты, стряхивая с рук невытертые капельки воды. Талия была уже в постели и, дожидаясь меня, смотрела телевизор. Халатика на ней еже не было, но трусики она не сняла, и черная полоска кружев, пересекающая бедро, все так же подчеркивала белизну ее кожи. Она выглядела фантастически соблазнительно! Усталый зверюга внизу моего живота опять заурчал и заворочался. Да, я снова хотел ее! Черт, давно, очень давно женщины не производили на меня такого впечатления! Я с грациозностью племенного носорога нырнул в постель рядом с ней. Софа, к счастью, выдержала. Талия сразу же, щелкнув клавишей дистанционки, потушила телевизор и перевернулась ко мне. Теперь она лежала на другом боку, правая ее нога была полусогнута и не лежала на левой, колено зарылось в простыню, а изящное бедро закрывало всю панораму паха, так что, как и минуту назад, видна была только полудуга трусиков вокруг выступа тазовой кости. Правду говорят тонкие эротоманы, что желание увидеть возбуждает гораздо сильнее увиденного. Но дальше возбуждаться мне было уже некуда, и без того, чтобы увидеть, уже никак не могло больше продолжаться. Я положил ладонь Талии на бедро, провел ладонью по прохладной шелковистой коже от колена вверх до бедра, пальцами захватил резинку трусиков. Я, закрывая глаза, потянулся губами к ее губам, но на этой точке отработанный, десятки и сотни раз проверенный сценарий развития классической постельной сцены засбоил. Талия не ослабила мышцы бедра, а ее рука внезапно сжала, останавливая, мою кисть.

— Подожди, Антон, подожди, — услышал я ее шепот, и открыл глаза.

И по румянцу на скулах, по неглядению в глаза, по сжатым губам я понял, что она чем-то очень смущена! Господи, чего бы это ей было стесняться, если, по сути, все уже произошло, и предстоит самое что ни на есть банальное продолжение?

— Что случилось? — в недоумении спросил я. — Что-то не так?

— Кое что, — быстро ответила Талия, на секунду взглянула на меня, и снова отвела взгляд. — Антон, ты хорошо помнишь, что ты искал женщину необыкновенную?

Скрытый смысл этой фразы, самого понятия "необыкновенная женщина" нехорошим холодком прополз у меня по позвоночнику.

— Конечно, помню, — стараясь казаться совершенно спокойным, ответил я. — Как же мне не помнить того, что я сам написал.

— Так вот, я не совсем обыкновенная женщина, — подняла на меня глаза Талия. — Вернее, совсем не обыкновенная.

Ледяной и горячий душ обрушились на меня практически одновременно. Ну, конечно! Журнальчики, вопросики… Вот она, та необыкновенность, о которой, дескать, при встрече! Блин, надо же быть таким тупым! Весь ужас ситуации в одно мгновение и почему-то только в эту секунду стал мне совершенно очевиден. Если я правильно понимаю все эти ее недомолвочки, то рядом со мной, хоть и в виде совершенно обалденной телки, пусть и с очень красивыми сиськами и совершенно женской фигурой лежит такая же, как на журнале? Или такой? Да неважно, пусть будет «такая», но что она в таком случае скрывает от меня в таком случае совершенно очевидно. Это что же получается — с мужиком, что ли, в койке-то я лежу? Мама дорогая! Нет, ноги в руки, хрен в штаны, извини, чувак, то есть, тьфу, блин, барышня, не настолько я прогрессивен в этих вопросах, не мое это! Бежать, бежать! Наверное, все эти мысли нашли на моем лице такое ясное отражение, что, когда я, наконец перестал пялиться на нижнюю часть тела Талии, и встретился с ней взглядом, то по выражению ее глаз сразу понял, что она поняла мои размышления абсолютно точно. И что в своих догадках я абсолютно прав.