Лариса Соболева - Часы остановятся в полночь Страница 5

– Лана, посвети мне фонариком, – попросила Лора.

– Выключатель сбоку, ты вытри только его и все, заходить не обязательно, – дала совет Лика, затем посмотрела на младшую сестру.

Та, поджав губы, обошла ее и выставила фонарик. Слабый луч скользнул по комнате…

– Лежит мертвым трупом, – вымолвила Лана.

– Думаешь, она должна куда-то деться? – спросила Лика, а сама уставилась на труп, широко распахнув глаза. – Как страшно…

– Сюда свети! – бросила Лора и поспешно вытерла сухой тряпкой дверной косяк, выключатель, стену, хотя на обоях с тисненым рисунком отпечатки пальцев вряд ли остались. – Все.

Убирая фонарик, Лана заметила на полу нечто блестящее и маленькое, вернула на предмет луч, но не рассмотрела, что это.

– Ты чего? – легонько толкнула ее в бок Лика.

– Там что-то лежит…. – произнесла Лана, опять шагнув в комнату. – Возле вонючки.

– Ничего не вижу, – приподнялась на цыпочки Лика.

– Что вы тут застряли? – вернулась к ним Лора.

– Может, это нож… – пожала плечами Лана, не обратив на нее внимания.

– Какой нож? О чем ты? – не поняла старшая сестра.

– Сама посмотри… У бедра лежит.

Для убедительности Лана поводила лучом вверх-вниз, теперь обе сестры заметили характерный стальной блеск на полу.

– И пусть лежит, – сказала Лора. – Нож или что другое…

– А что другое? – подхватила Лана, взглянув на нее.

– Не знаю. Идемте, девочки.

– А вдруг это нам понадобится?

– Что бы там ни лежало, оно понадобится милиции, – строго заявила Лора, ибо поняла, куда клонит младшенькая.

Она хотела удержать сестру, но та увернулась от нее. Пискнула Лика, схватилась за щеки ладонями, втянув голову в плечи, и прошептала:

– Что она делает?!

А Лана уже приблизилась к трупу тетки, стараясь на него не смотреть, нагнулась, подхватила предмет и дунула к сестрам. Здесь она громко вдохнула, словно долго не дышала, собственно, так и было, после чего протянула ладонь, на ней лежал…

– Портсигар, – сообщила Лана. – Только маленький. Думаю, эту штуку выронил убийца, вонючка же не курила, здоровье берегла.

Лора взяла портсигар, открыла, вместо сигарет там лежали карточки.

– Это визитница, – сказала Лора.

– Вонючкина? – спросила Лика.

– Я не видела у нее эту штуку… Дорогая. Очень дорогая, фирменная… – Вдруг Лора вскинулась. – А если она принадлежит тому, кто убил? Девчонки, убираемся отсюда. Он же может вернуться за визитницей! В любой момент!

Сестры кинулись к выходу, а умненькая Лана заметила:

– Как он вернется? У него же ключа нет!

– Он захлопнул дверь, один-единственный замок открыть не проблема, если очень нужно, – протарахтела Лора, взялась за ручку входной двери.

– Стойте! – свистящим шепотом остановила ее Лика.

– В чем дело? – повернулась к девочкам Лора.

– Тсс! – приложила палец к губам Лика. – Вдруг мы откроем дверь, а он… он там стоит? На площадке? Лицом к нашей двери?

Руки Лоры опустились. Она всегда старалась быть примером для девочек – только так их можно держать в руках, но сейчас не тот случай, чтоб демонстрировать храбрость, которой и близко нет. Впрочем, и сестры оцепенели, при всем при том они прекрасно знали: в экстремальных условиях Лора перерождается в дьяволицу и умеет постоять за всех троих, поэтому их внимание сосредоточилось на лестничной клетке, а не на старшей сестре. Сообразительная Лана приложила ухо к щели, послушала и мотнула головой, мол, ничего не слышно. И все же страх удерживал сестер в квартире, получилось: оставаться нельзя, а выйти страшно. К трупу страшно было зайти из-за предрассудков, но верх одержал разум: тетка ведь мертва. А убийца жив! И встретиться с ним нос к носу – это самый плохой вариант.

– С чего вы решили, что визитницу потерял убийца? – проблеяла Лика, которой жутко не хотелось оставаться в квартире тетки даже на минуту. – На ней не написано, чья она.

– Я открываю, – решилась Лора, хотя решение далось трудно. – Если он там и нападет на меня, поднимайте крик – и будь что будет.

Распахнув дверь, она перешагнула через порог… Никого. Тут уж никакие силы не смогли бы удержать сестер, они пулей ринулись вниз, не заботясь о том, что топот разбудит жильцов. Разумеется, не посмотрели вверх, а на следующем пролете стоял мужчина, который, когда три сестры выбегали из квартиры, торопливо поднялся на несколько ступенек и наблюдал за ними, перегнувшись через перила. Удостоверившись, что девушек нет в подъезде, он неслышно спустился и вошел в квартиру их тетки.

Выскочив из подъезда, девочки не задержались и бежали, пока Лика на пустой улице не захныкала:

– Не могу больше! Давайте передохнем. За нами никто не гонится.

Сестры перешли на быстрый шаг, подсознание гнало их подальше от дома ужасов, дышали шумно.

– А мы дверь захлопнули? – вспомнила Лана.

– Какая разница? – пожала плечами Лика. – Ну, не захлопнули и что? Вонючку быстрее найдут.

– Для нас лучше, чтоб ее подольше не находили, – вздохнула Лора. – Надо подумать, что говорить милиции.

Дома они выбросили перчатки в мусорное ведро, выпили воды и повалились, не раздеваясь, на одну софу в гостиной. У них не хватило сил даже люстру выключить, заснули мгновенно, свет им абсолютно не мешал.

Глава 4

Кофе зашипел, перелился через край, ойкнув, Настя убрала турку и поморщилась: вытирай теперь плиту. Мало кто любит лишний раз брать в руки губку, веник, пылесос, только повернутые на аккуратности чистоплюи, а Настя, как все нормальные люди, ленива, правда, в меру. Стоя над плитой, она решала, когда лучше вытереть потеки: до кофе или после. Рациональней помыть вместе с чашкой за один раз, а не разделять эту нудь на два. Настя налила кофе в чашку, села за стол и смотрела новости по телику. Позвонила Кэт, не выдержала, заело ее любопытство.

– Привет, Катя, – посмеиваясь, сказала Настя в трубку.

– Ну, как Макс?

Не ошиблась! Хоть она и акула капитализма, а любопытная, как рядовая мартышка.

– Что тебе сказать… – тянула резину Настя. – Нуждается в воспитании, но, по-моему, он… самобытный дурак, значит, безнадежный.

– А зачем тебе умный в постели? По слухам, Макс супер, я в этом смысле спрашивала, как он тебе?

– Не знаю.

– Ты что, не у него спала?

– Конечно, дома.

– Зачем же поехала с ним?

– Поприкалываться. Знаешь, когда дурак думает, будто он счастье в коробочке для любой юбки, соответственно ведет себя, когда он балдеет от самого себя, это супердурак. Макс настолько был уверен, что я пикнуть не посмею, когда он привезет меня к себе, что даже не поинтересовался, хочу ли я пить кофе, слушать музыку, тем более лежать с ним. И вдруг обломилось! Физиономия у него была, как у наказанного ребенка. Я повеселилась от души.

Жаль, Настя не видела лица Кэт, наверняка оно вытянулось, во всяком случае, она долго молчала, следовательно, обескуражена.

– Не понимаю тебя, – наконец сказала подруга. – Макс – красивый молодой человек, обратил на тебя внимание – воспользуйся. Чего ты кочевряжишься?

Где ж ей понять, Катенька со своими миллионами в свободное от работы время умирает от скуки, пустоты заполняет временными связями, сплетнями, кабаками. Замуж не хочет не потому, что нет желающих жениться на ней, с ее-то приданым это не проблема, а потому, что замужество видится ей обременительным, ведь придется считаться с мужем, ограничить свободу.

– Экстерьер важен, когда покупаешь породистую собаку или кошку, – сказала Настя. – А мне интересно, что у человека внутри, в этом смысле нутро у Макса убогое, если не уродливое. Неужели ты этого не видишь?

– Я не доктор, к внутренностям не присматриваюсь. Жаль, Макс не на меня кинул глаз, я бы не была такой привередливой.

– Не теряйся, он тоже не привередливый.

– Что вечером делаешь? – сменила тему Кэт.

– Работаю в поте лица. А перед работой будем готовить новую программу, у меня там четыре номера. Как-никак последний курс на носу, хочу успеть до начала семестра разделаться с программой, чтоб на диплом времени хватало. Хореограф пошел навстречу.

– Мы заедем на программу, после выступления иди к нам. Если Макса возьмем, тебя он не будет напрягать?

– Абсолютно.

– Тогда до вечера, привереда.

Настя допила кофе, съела мюсли и вареное яйцо, вспоминая физию Макса, хихикала не без удовольствия и злорадства.

Легли под утро, а поднялись, как обычно. Сначала Лору будто кто толкнул, она распахнула глаза и очутилась в теткиной квартире, весь пережитый ужас вернулся. Когда поняла, что больше уснуть не удастся, поплелась на кухню готовить завтрак, впервые возилась с неохотой, ибо настроение в минусе. Поставив на плиту чайник и достав из холодильника остатки вчерашнего ужина, она присела на табурет, обхватила голову руками и задумалась.

Появилась Лана, выключила газ:

– Не слышишь – чайник свистит. Еще взорвется.

Лора словно ее не услышала и не увидела, осталась сидеть в той же позе, бледная, с синеватыми кругами под глазами, унылая, вместе с тем озабоченная. Младшая сестра опустилась на табуретку, беспокойно глядя на старшую. При всей своей строптивости Лана подчинялась Лоре, иногда охотно, чаще преодолевая сопротивление. Подчинялась не из страха перед взрослой сестрой, взвалившей на свои плечи тяжелый груз забот о несовершеннолетних девочках, а потому что, огорчая Лору, сама переживала. Значит, понимала, как трудно ей, хотя для ее возраста типичен эгоизм и нехарактерно понимание других людей, тем более близких. Но удивительно то, что Лора не давила на девочек, не насаждала личную тиранию, не ныла, не упрекала. Казалось, у нее не имеется на это силенок, потому многие полагали, что старшая сестричка нуждается в опеке не меньше младших, но они заблуждались.