Михаил Зайцев - Не дразните бультерьера (Час тигра) Страница 5

- Ви должны нам дэнги, - объявил кудрявый, золотозубый азер с пышными, слегка тронутыми сединой усами.

- За что? - спросил я, почесывая шишку на лбу.

- Ты Чингиза ударэл. - Толстый палец с грязным ногтем и золотой печаткой ткнул меня в грудь. - Чингизу на лэчэния дэньги нужны.

- Он ударил, а я-то? Я-то, слышь, я ничего... - попробовал отмежеваться от разборки Мирон.

- Ты, ишак, все начэл. - Грязный с золотом палец указал через мое плечо на Мирона. - Ты правэла торговли нарушал, бэспрэдэл устроил, э?

- Сколько мы должны? - беспрецедентно быстро сдался Мирон.

- Пять тысяча. - Для наглядности усатый азер растопырил пятерню.

- Зеленых! - внес окончательную ясность Чингиз.

- Завтра, - установил срок третий азер.

- Наличными? - улыбнулся я простодушно, но моего саркастического юмора никто не понял.

- Гдэ ви жэветэ, точный адрэс дэрэвня, мэнты вашэ паспорта посмотрэлэ и сказали, э? Утром не будэтдэнга, ми вэчэром к вам прээдэм. Вмэстэ с натариус. Ваша дома, машина, земля сэбэ забэрем, э?

- А если мы не отдадим? - прикинулся я наивным придурком.

- Чингиз в энстэтут Склэфасовского поедэт, справка брать. Ви чэловэка покалэчэли. Свэдэтэли есть. По суду все отдадитэ, э? - Эге, - кивнул я.

Сомнений нет - азеры банально берут на понт, вульгарно запугивают темное крестьянство. Прекрасно понимают, звери: пять штук зелени к утру мы не наберем. Даже если решимся продать личный автотранспорт и заложить дома, мы просто не успеем превратить движимость и недвижимость в деньги. А солидной денежной заначки у крестьян, разумеется, нет и быть не может. На то и расчет! Нагрянут азеры со страшным юристом в очках и, весьма вероятно, с ментами Лариным и Казановой в придачу, нагрянут, застращают нас вусмерть, а потом великодушно позволят расплатиться натурой, плодами, так сказать, крестьянского труда. И мы, я на "толчке", а Мирон на "Ниве", каждый выходной, вплоть до глубокой осени, будем возить на рынок овощи и фрукты. Будем отрабатывать барщину и радоваться - дескать, легко отделались.

На прощание Чингиз не удержался, отвесил мне смачный пендель. Я открыл дверцу "толчка", увидел ключи в замке зажигания и в этот момент получил по заднице. Больно, блин!..

До Кольцевой автодороги ехали молча. Курили. Как отъехали от отделения, сразу задымили в две глотки. Я пыхтел "Беломором", Мирон цедил свой "Дукат" с фильтром. Выезжая на МКАД, я чуть было не протаранил ушастый "Запорожец" с эксклюзивным лохом за рулем. Обошлось, но Мирон от страха едва сигарету не проглотил.

- Семеныч, мать твою в дышло! Ты это, это самое, на дорогу-то смотри! А то, слышь, опять из-за тебя всякое говно начнется.

- Чего? Считаешь, с азерами напряги из-за меня начались? Кто говорил, что яблоки оптом сдадим и...

- Шабаш, Семеныч! Чо нам промеж себя-то считаться? Оба в говне. Это самое, не горюй! Понял? Выплывем, земляк.

- Как? У тебя в нужнике пять тыщ баксов зарыто? Есть, чего обезьянам волосатым отдавать, да?

- А у тебя?

- Шутишь?

Шутил, кстати, я. На самом деле, деньги у меня есть, и много. Знай Мирон, сколько у меня денег, он бы умом тронулся. Знай размеры моей заначки азеры, они бы сами мне на всякий случай приплатили, лишь бы не связываться с деревенским Монте-Кристо. Однако, чтоб и Мирон сохранил рассудок, и азеры продолжали меня числить в крестьянах-середняках, я вынужден сокрыть собственные капиталы.

- Слышь, земля! У меня в райцентре знакомые деловые имеются, понял? Урки знакомые, блатные... Погодь, да ты их видел! Помнишь, в июне они, это самое, на шашлык ко мне приезжали?

Помню. Приезжали на раздолбанной "бэхе" в деревню "блатные" из райцентра. Ужрались водярой до поросячьего визга, весь забор мне со стороны соседского участка заблевали. Миловал тебя, дорогой ты мой Мирон, твой добрый бог от знакомства с настоящими блатными. Для тебя, милый, кто в татуировке, кто по фене худо-бедно болтает, тот и деловой в натуре. Я другое дело, я бодался с урками. То есть бодался с ними не сидящий рядом с тобой милый сосед Семеныч по фамилии Кузьмин - рога уркам, было дело, отшибал Семен Ступин. Настоящие блатные, без кавычек, милый мой Мирон, совершенно не похожи на ту шелупонь, знакомством с которой ты так гордишься.

- Семеныч! Чо примолк? Деловых моих знакомых вспомнил? Нет?

- Вспомнил.

- Ага! Ща домой заедем и рванем в райцентр.

- Зачем?

- Ну, ты тупой, земля! Перетрем базары с деловыми, соображаешь? Сдадим им, это самое, азеров. Понял? Нет?

- Нет.

- Дурень! Завтра, это самое, азеры в деревню приедут, а их, здрасте-пожалуйста, уже встречают! Кто, спрашивают, это самое. Мирона и соседа его опускал? Понял?

- Кто кого спрашивает?

- Ну, ты дурак! Деловые азеров спрашивают, понял?

- Теперь понял. А если азеры в компании с ментами приедут?

- По фигу! У нашенских из райцентра с нашими ментами вась-вась, а московские в области не пляшут, понял?

- А если азеры с бандитами приедут?

- Откуда?

- Из Москвы. Сам подумай, азеры - люди пришлые, в столице чужие. Нет вопросов - азеры ментам за "крышу" отстегивают, но вдруг на них еще и бандюки греются, а?

- Насрать! Нашенские из райцентра знаешь какие крутые?

- Догадываюсь. Слышь-ка, Мирон, а ну, как азеры завтра ваше не приедут?

- Чо?

- Через плечо! Поджопников нам обезьяны надавали? Надавали. Яблоки менты отобрали? Отобрали. Мы ментам денег дали? Мы сейчас гоношимся, а менты половину яблок азерам вернут, те их на рынок, и вся любовь! Все довольны менты при бабках, азеры при наваре, а мы с синяками на жопах.

- А пять тыщ?

- Авось пронесет? Авось пугали нас для острастки, прикинь? Прикинь сам - твоим-то, деловым, поди ты, выпивку надо ставить, поляну накрывать, да?

- А то! Дружба дружбой, но без бухалова с угощением корешам не обойтись.

- Вот и я о том же! Прикинь - напрягаем деловых, тратимся, кормим их, поим, а из города никто опускать нас не приезжает. Прикинул?

Мирон задумался. Сморщил загорелый лоб, сдвинул выгоревшие на солнце брови. В моих смелых прогнозах логики с гулькин нос, однако прозвучало волшебное слово "авось", и его фонетическая магия заставила Мирона думать в нужном мне направлении. Что будет, ежели Мирон сумеет противопоставить чарующему соблазну волшебного "авось" здравый и трезвый смысл, я понятия не имел. Одно я знал твердо - стычки приблатненной шелупони из райцентра с рыночными олигархами из столицы нельзя допускать ни в коем случае. Стычка чревата последующими разборками и заморочками, я оказываюсь одним из центральных персонажей конфликта, на мне акцентируется внимание, и, следовательно, есть, пусть и смехотворно малая, но вероятность, что кто-то особенно въедливый заинтересуется прошлым крестьянина Кузьмина Н.С. Оно мне надо? Категорически нет!

- Слышь, Семеныч. Это самое, давай погодим.

- В смысле?

- Завтра, если азеры приедут, ты отбрехаешься...

- Я?! А ты где будешь?

- Как где? В райцентре, на работе. Сегодня-то я, это самое, отгул взял, а завтра-то до ночи на работе, а как же? Если завтра они припрутся, ты их того, к себе в хату запускай и дуй в райцентр на мотоцикле. Где я работаю, знаешь?

- Знаю.

- Во! Меня найдешь, и поедем к деловым, попросим подмогнуть. Согласен?

- Дарю совет: утром, как на работу поедешь, деньги, все, что есть в доме, возьми и положи в сберкассу.

- Денег-то у меня - кот наплакал. Последняя зарплата и бабкина пенсия за лето.

- Не прибедняйся. Как "Нива" твоя? Дотянет до райцентра и обратно без ремонта?

- Черт ее знает. Лучше бы ты мне "толчок" одолжил. Слышь, я и твои деньги могу, это самое, в сберкассу...

- Спасибо, я сам. Сейчас приедем, сяду на мотоцикл и махну в Тверь, "бабки" на книжку класть.

- До восьми, это самое, можешь, это самое, не успеть. В двадцать ноль-ноль сберкассу закрывают.

- В восемь утра положу. Там и заночую, в Калинине. То есть в Твери. Знакомая у меня там одна. Знойная женщина...

Глава 2

Я - рэкетир

Вообще-то, иностранное слово "рэкетир", имевшее ход во времена перестройки и ускорения, в нынешний исторический период выпало из лексикона, как гнилой молочный зуб. Приелось и модное когда-то словцо "байкер". Но мне плевать. Я сейчас выгляжу престарелым байкером и собираюсь воскресить на одну ночь романтику перестроечного рэкета.

Час тому назад я оседлал мотоцикл и выехал из деревни. Сорок пять минут назад я свернул на извилистую лесную дорожку. Полчаса минуло с тех пор, как я отыскал в лесу свою "секретку", поменял номерные знаки мотоцикла и переоделся. Я перестал быть крестьянином. На время, на одну ночь, я превратился в супермена-рэкетира.

На моих плечах грубая кожаная куртка, на чреслах штаны из мягкой кожи. Мои стопы удобно разместились в остроносых полусапожках, ладони спрятались в перчатках с дырочками для пальцев. Вокруг головы я повязал платок-бандану, сокрыл под банданой приметную шишку. Крестьянскую бороду-лопату я безжалостно изничтожил. В "секретке" нашлись ножницы, и я состриг волосяную ботву, прижимая ножницы вплотную к коже. В результате на лице возникла рыжая небритость а-ля Чак Норрис.