Марина Серова - Жемчужина в мутной воде Страница 5

— Оставайся здесь.

— Ты куда? — встрепенулась она и попыталась вновь ухватить меня за руку.

— Я тут, я никуда не уйду. Мне надо квартиру осмотреть.

— Только не уходи, слышишь? Не оставляй меня здесь одну.

— Ничего не бойся.

Я вернулась обратно в спальню, едва успела поднять с пола покрывало, как услышала встревоженный голос Мордакиной.

— Срочно приезжай, тут такое делается, — орала она. — Володенька, мы тебя ждем.

Понятно, не выдержала Светлана, позвонила своему дружочку Порошину. Хотя от него тут пользы немного будет, тут криминалисты нужны, а не оперативники.

Порошин, как я и думала, примчался минут через пятнадцать после Светкиного звонка.

— Что, что случилось? — Владимир буквально влетел в квартиру.

— Снова ты, — усмехнулась я, встретив его. — Ну, пойдем, покажу. — Я увела Порошина в спальню, Светлана категорически отказалась составить нам компанию.

Эксперты прибыли по вызову майора милиции Порошина около двух часов ночи. Еще до приезда Володьки я внимательно осмотрела квартиру, окна, двери и балконы. По всему выходило, что злоумышленник (или злоумышленники) проник в квартиру обычным путем, через входную дверь, и особого труда ему это не составило. Эксперты, приехавшие на место преступления, пришли к таким же выводам. Взяв образцы крови с постели Мордакиной, они посоветовали хозяйке сменить дверные замки и уехали. Светлана, которой все-таки сделали успокоительный укол, завалилась спать прямо на диване, в большой комнате. Мы с Порошиным перекочевали на кухню.

— Кофе будешь? — спросила я автоматически, по-хозяйски осматривая шкафчики с посудой.

— Да, буду! — Уставший Порошин плюхнулся на стул. — Это дело зашло слишком далеко, надо что-то делать. Думаю, будет лучше, если вы со Светланой на время уедете из города. А мы тем временем найдем этого ненормального.

— Ну, во-первых, — я укоризненно посмотрела на Владимира, он даже поежился, — это дело уже мое, и я сама буду решать, куда нам ехать и что делать. А во-вторых, как ты собираешься искать этого ненормального? — поинтересовалась я, наполняя чайник водой из-под крана. — Никаких толковых зацепок. Нет, это плохая идея. Лучше мы с Мордакиной останемся здесь, она будет вести привычный образ жизни, а я буду рядом. Только так мы сумеем найти того, кто ее преследует.

— Нет, ну это, конечно, правильно, но не безопасно, — протестовал Порошин. — Я понимаю, это дело твое, но я волнуюсь — не за тебя, за Свету волнуюсь. Ты же знаешь, что случилось с теми двумя девушками, для которых подобная игра плохо закончилась.

— Кстати, что касается тех девушек. Я хотела бы поподробнее узнать о них, о последних событиях накануне их гибели, ну и об обстоятельствах гибели, разумеется. Организуешь?

— Женя, я же тебе говорил, там и дел-то как таковых нет. Оба случая пошли как суицид.

— Но что-то же все-таки есть.

— Что-то есть.

— Вот это что-то я и хочу знать.

— Ладно, но есть условие, — Владимир решил заключить со мной сделку, — я тебе даю дела для изучения, а ты изучаешь их в компании Мордакиной где-нибудь под Феодосией. Идет?

— Нет, не идет, у меня другое условие. Ты даешь мне дела, имена, адреса, все, что связано с погибшими девушками, а я тебе за это сделаю кофе. — Я потрясла перед лицом Владимира банкой с ароматным молотым кофе. — Натуральный, как ты любишь. — Я кокетливо подмигнула майору милиции.

— Женя… — Он недовольно прищурил глаз.

— Володя, ну подумай сам. Ведь ее не убить хотят, а именно запугать. Наш побег только затянет дело. Человек возьмет паузу, подождет, когда все вернется на свои места, и снова начнет свою болезненную игру. Побег ничего не изменит.

— И все-таки…

— Никаких «все-таки», это дело решенное, мы никуда не поедем. Тебе ли не знать, Володя, что лучший способ защиты — это нападение. Нападение, а не побег, понимаешь?

— И что ты собираешься делать?

— Нападать!

— Каким образом, на кого ты собираешься нападать?

— Пошли со мной. — Я поставила на стол свежесваренный кофе и потянула Порошина к входной двери.

Мы вышли на лестничную клетку, освещение здесь было никудышное, прямо скажем. Единственная лампочка, висевшая под потолком, едва освещала небольшую территорию. Но у меня всегда был с собой карманный фонарик, он болтался на связке с ключами как брелок. Я посветила на дверь Мордакиной.

— Кто-то сделал дубликат ключей от квартиры Светланы. Я осмотрела замок, обрати внимание на эти царапины, видишь? — Порошин посветил себе фонариком и кивнул:

— Вижу. Думаешь, сначала замок пытались вскрыть посторонним предметом?

— Нет. Думаю, что тот, кто раньше входил в квартиру Мордакиной со старым комплектом ключей, не знал, что она поменяла замки, и попытался имеющимися ключами открыть дверь. Но ключ, разумеется, застрял, и, когда его извлекали из замочной скважины, оставил вот эти царапины.

— И о чем это нам говорит? — Владимир пытался проследить ход моих мыслей.

— С ключей Светланы совсем недавно сделали слепок. Я проверяла, ключ пахнет мылом.

— Преступник вымыл ключ с мылом, после того как сделал оттиск, чтобы не оставить никаких следов, — заключил Володя.

— Скорее всего. Причем заметь, слепок могли сделать только во время съемок, когда Мордакина оставляет свою сумку с ключами в незапертой гримерке.

— Да это мог сделать кто угодно, от уборщика до режиссера. Людей-то вокруг сколько.

— Не знаю, говорила тебе Света или нет, но у них на студии все строго, посторонних не пускают. Она даже сомневается, что сможет меня туда провести. Это во-первых. Во-вторых, после событий с изрезанной в клочья постелью Мордакина при всех обсуждала эту тему и о том, что она поменяла дверные замки, тоже говорила прилюдно.

— Тогда почему же этот неизвестный пытался открыть дверь старыми ключами?

— Думаю, этот кто-то связан с Мордакиной по работе, но он не тот человек, с которым она будет откровенничать, делиться происходящим. И не тот, кто все время болтается на студии и слышит все, о чем говорят. Думаю, это человек приходящий, и он не знал, что замки в двери поменяли.

— Я так понимаю, ты собираешься познакомиться с коллегами Мордакиной?

— Собираюсь.

— Ладно. — Порошин тяжело вздохнул. — Я уже понял, из города тебя не выставить…

— Не выставить.

— Ну, тогда делай мне кофе, завтра ознакомлю тебя с делами погибших девушек.

— Спасибо, друг. — Я хлопнула его по плечу. — Иди, бери мой кофе, так и быть. Себе я новый сварю. — Я закрыла входную дверь, и мы проследовали в кухню. Порошин сел за стол и сделал маленький глоток кофе из моей чашки.

— Так он уже остыл, — возмутился Владимир, отставляя чашку в сторону.

— Сам виноват, долго думал. Теперь пей остывший кофе, — усмехнулась я и подлила в турку кипяточка из чайника.

Утром следующего дня.

Оторвать Мордакину от подушки оказалось делом непростым. После изрядной доли «успокоительного» она так крепко заснула, что мое назойливое шуршание в комнате нисколько ее не беспокоило. Несмотря на то что я планировала начать день пораньше, чтобы успеть как можно больше, после ночного происшествия позволила Светлане поспать подольше, но в начале девятого утра уже решительно принялась ее будить.

— Света, поднимайся. — Я трясла ее за плечо. Никакой реакции, кроме глубокого посапывания. — Света, ты слышишь?

Мордакина по-прежнему игнорировала меня, не удосужившись даже отбрыкнуться или пробурчать что-нибудь, чтоб я отстала. Ее сон был крепок, как у медведя во время зимней спячки. Когда после пяти минут безуспешных атак, предпринятых мной, Светлана так и не проснулась, я решила прибегнуть к радикальным мерам и поспешила на кухню. Здесь я наполнила стакан холодной водой из-под крана и вернулась в комнату. Набрав в рот побольше жидкости, я сильно пожалела, что налила в стакан такую ледяную воду. Зубы сводило от холода, и я немедленно выплеснула все на Мордакину.

— Что это? — не открывая глаз, спросила Мордакина. Голос ее был глухим и хриплым, как будто она говорила из бочки.

— Утренний душ, прямо в постель. — Пока Мордакина вновь не отключилась, я поспешила оторвать ее от подушки и с силой потянула за руку. — Встаем, встаем, вот так.

Света зафиксировала свое безвольное тело в более-менее вертикальном положении, откинувшись на спинку дивана. Глаза были по-прежнему закрыты.

— Простите, я не готова, — сказала она минуту спустя и завалилась на бок.

— Если ты всегда будешь так тяжело просыпаться по утрам, я, пожалуй, запрещу тебе пить коньяк перед сном. Да и не только перед сном…

— Я встаю, встаю. — Мордакина собралась с силами и попыталась поднять тяжелые веки. — Сколько времени?

— Восемь пятнадцать.

— Вечера?

— Утра.